Нет, Рея тут точно не должно быть!
— Милый, выйдем на минуту. — Я развернула его лицом к входной двери и почти вытолкала наружу. — Прости, но до праздника Черной розы не приходи сюда, хорошо?
И я в двух словах рассказала ему про Реллингтона. Рей сразу все понял и уже сам не стремился заходить в лавку.
— Я позову тебя, когда все наладится, ладно? — пообещала ему на прощанье. — Загляну к вам в гости.
Мальчик улыбнулся, ответил, что будет ждать, и убежал.
Ух, одной проблемой меньше.
На крыльце меня ждала Паула.
— У тебя там новый продавец, — сообщила она мне со смесью страха и веселья. — А я лучше пойду.
Я едва не застонала, увидев у прилавка Реллингтона.
— Еще что-нибудь хотите? — угрожающе вопрошал он у обмирающей от страха госпожи Фирс. — Берите еще что-нибудь.
— Д-да, милорд. Т-тогда возьму еще вот это. — Она, не глядя, схватила с полки зелье для мужской силы. — И в-вот это… — К ее покупкам прибавился настой от сглаза.
— Еще? — продолжал давить Реллингтон.
— П-пожалуй, и это… — Рука госпожи Фирс потянулась за мазью от чесотки.
— Милорд, — я натянула улыбку, — благодарю за помощь, но, позвольте, я теперь сама… Госпожа Фирс… Вам точно нужны все эти препараты?
Та часто-часто закивала и начала отсчитывать деньги.
— Уверены?
Она снова кивнула и положила на прилавок десять кристолей.
— Сдачи не надо. — Едва я успела упаковать все зелья, как Фирс опрометью выскочила из лавки.
— Милорд, — я повернулась к Реллингтону, — зачем вы вышли? Мне не нужна помощь.
— Я просто хотел побыстрее от нее избавиться. — Он выбил пальцами дробь по столешнице прилавка. — Возможно, тогда и вы освободитесь скорее. Я уже не могу сидеть в той каморке!
— До закрытия лавки еще три часа, поэтому придется подождать. А потом поедем в дом мастера Коуна, у меня там тоже есть кое-какие дела. Это ненадолго, — заметив, как он сразу занервничал, добавила я. — Подождете меня в машине.
Реллингтон с недовольным видом вернулся в «каморку», а меня ждало еще одно важное дело: утром я сделала заказ на недостающие ингредиенты и вот-вот должен был прийти посыльный. Однако его появление принесло мне лишь расстройство и очередные проблемы: именно тех ингредиентов, что были нужны для приготовления лекарства милорду, не оказалось. А их следующая поставка ожидалась только к середине будущей недели. В запасе, конечно, было еще три пузырька старого лекарства, но я надеялась уже после выходных заменить его на новое, теперь же и это откладывалось.
Что ж, значит, Реллингтону судьба еще полторы недели попринимать «светлой» водички, а мне — побыть при нем нянькой, чтобы не возвращались боли.
ГЛАВА 27
Время до праздника Черной розы пролетело быстро. Я как-то незаметно привыкла к постоянному присутствию Реллингтона рядом, и он, похоже, тоже смирился с неизбежным: тихо сидел в подсобке и читал газеты, откуда собирал сплетни о себе. Вернее, о нас. А они множились, как тараканы, и уже просочились в обычную прессу. Но для меня в этом был и некий плюс: в лавку начали захаживать зеваки, многие из которых становились покупателями.
С Генриеттой и Розой мы, по понятным причинам, в эти дни не виделись. Рей тоже следовал моей просьбе и не показывался. Вечера я по-прежнему проводила в лаборатории, правда, старалась не задерживаться. Из-за того, что под окнами ждал Реллингтон, постоянно испытывала напряжение и плохо концентрировалась на работе. Ингредиенты для лекарства милорда доставили только в четверг утром, поэтому накануне бала до самой полуночи пришлось заниматься его зельем, используя воду, взятую из водопровода в лавке. Реллингтон из-за моей задержки психовал, нервно расхаживал вдоль забора, а весь обратный путь до особняка я слушала его ворчание.
— Простите, милорд, но вы ведете себя как последний брюзга! — не выдержала я под конец. — Как будто ваше недовольство что-то изменит! Да и делала я все для вашего же блага. Лучше бы спасибо сказали.
Я сама завелась и, чтобы успокоиться, открыла бутылку с водой из дома мастера. Ее теперь я тоже была вынуждена всегда носить с собой, иначе другого способа подпитывать свой Свет не было. Игнорировать ее потребление я тоже не могла: сдерживать боли Реллингтона становилось все проблематичней. После этого я даже ощущала некоторый упадок сил, а вода помогала мне восстановиться.
Реллингтон тоже менялся на глазах. Становился менее жестким и озлобленным, все чаще от него можно было услышать слова благодарности и даже извинения. Да, делал он это, точно переступая через себя, порой сквозь зубы и не глядя в мою сторону, тем не менее прогресс был. Вот как сейчас.
— Спасибо, — выдавил он в ответ на мой упрек, а после, я не успела опомниться, забрал у меня бутылку и сделал из нее несколько глотков. А на мой возмущенный взгляд сказал: — Пока ждал вас, чуть от жажды не умер.
Ну вот… А заодно принял еще одну порцию Света. Чудесно.
— Когда придет ваша модистка? — спросил Реллингтон, не подозревая о «троянском коне» в бутылке. — Если бы знал, что она такая нерасторопная, настоял бы на своем мастере. Завтра уже бал, а ваше платье еще не готово.
— Она придет утром, сразу после завтрака.
На самом деле с нарядом было все в полном порядке. Платье Паула сшила еще два дня назад, и оно уже давно могло висеть в моей спальне, однако мне снова пришлось пойти подруге навстречу. Дело в том, когда Паула узнала, что на примерки нужно ходить домой к Реллингтону, она загорелась очередной мечтой: вдруг ей удастся увидеться с Паттисоном, который еще и живет по соседству? Для этого она придумывала всяческие способы и поводы, чтобы в очередной раз заглянуть в район Темных. И оттянуть финальную примерку платья — одно из таких ухищрений.
И все же именно в последний день ей улыбнулась удача: на пути в особняк Реллингтона каким-то чудесным образом она наткнулась на своего любимого лорда. Тот беседовал у своих ворот с неким пожилым Темным господином.
— Представляешь? Он кивнул мне, когда я с ним поздоровалась! — с этими словами она ворвалась ко мне в спальню. — Не отвернулся и не разозлился, а кивнул!
Да уж, чудо чудное, диво дивное! Видимо, Паттисон был сегодня в хорошем расположении духа. Уверена, уже предвкушает бал Черной розы. Или все же на него так Паула благотворно действует? А что? Чем черт не шутит? Если бы у них еще была возможность пообщаться где-нибудь не на людях или в неформальной обстановке…
А Паула продолжала витать в облаках, и мне пришлось поторопить ее, чтобы в последний раз примерить платье, которое она принесла. Черный атлас, узкий покрой, длина в пол, слева разрез почти от бедра — я сама выбрала этот классический фасон, актуальный во все времена и, как оказалось, не менее модный в этом мире.
— Роскошно! — похвалила меня, а заодно и себя Паула. — Еще уложишь волосы, добавишь украшений. Кстати, ты какие выбрала?
— Вот эти. — Я открыла коробочку с драгоценностями, которые подарил мне Реллингтон.
Почему я решила надеть их? Во-первых, у меня других не было. Во-вторых, они хорошо подходили к образу. А в-третьих… Зачем добру пропадать? Пусть хоть Реллингтон полюбуется на свой дар.
Паула одобрила выбор и продолжила:
— А туфли? Туфли?
— Те, что мы подобрали с тобой. — Я показала ей черные лодочки на тонком каблуке. Только бы удержаться на них!
— Ну все! Теперь я за тебя спокойна, — провозгласила подруга. — Не устоит даже император, хотя он и благополучно женат уже полвека!
— Лучше бы он меня вообще не заметил, — вздохнула я, понимая, что это невозможно: во дворце меня уж точно будут рассматривать как диковинную зверушку.
Паула ушла, а у меня оставалось два часа, чтобы привести себя в порядок. Путь до столицы был неблизок, и Реллингтон несколько раз повторил, что мы должны выехать в час дня, чтобы успеть к шести на бал. И что только из-за меня придется воспользоваться автомобилем, а так бы он… Тут Реллингтон умолкал, но я понимала, чем должна была закончиться фраза: он бы переместился в Голдвайн с помощью сферума. Ну извините, хотелось ответить ему, я не напрашивалась на этот бал.
С Реллингтоном мы встретились в холле. Он тоже был при параде: атласный жилет, фрак, галстук-бабочка, в руках неизменная шляпа. Его взгляд пробежался по мне от заколки в волосах до носочков туфель.
— Вы довольны моим видом, милорд? — спросила я прямо. — Соответствует случаю?
— Вполне. — Он кашлянул, как мне показалось, смущенно. И тут же сдвинул брови. — Идемте же, вы задержались на целых пятнадцать минут. Нет ничего хуже, чем прибыть на бал последними.
Дорога до Голдвайна, как и ожидалось, была долгой и утомительной. Остановились мы лишь раз минут на десять на заправке, которая находилась почти на въезде в столицу. С одной стороны, было интересно посмотреть, как тут и чем заправляют машины (то, что не бензином, это точно: в прозрачных баках, от которых отходили шланги, плескалось нечто серое и мутное), с другой же, это была единственная возможность за долгие часы посетить дамскую комнату, заодно и поправить прическу с макияжем.
В Голдвайн въехали еще засветло и сразу погрузились в атмосферу праздника. Город гулял весь: от окраин до центра. Людей на улицах была тьма-тьмущая, отовсюду неслись музыка и смех, витал аромат сдобы, жареных колбасок и прочей еды. Фонари, стены домов, витрины — все было украшено цветными гирляндами с вкраплениями маленьких черных розочек. В общем, это была настоящая феерия красок и звуков. И через какое-то время я даже затосковала: и почему я должна ехать в логово к Темным, где мне точно будет неуютно, а не остаться здесь, среди этого простого веселья и искренней радости?
Дворец императора находился, точнее будет сказать, раскинулся в южной части города. Прилегающая территория была столь огромна, что к самому зданию мы ехали еще минут пять. В отличие от городского праздника здесь все было чинно и одновременно пафосно: богатство и роскошь излучала каждая деталь, включая брусчатку подъездной дороги и одежду слуг. Джо высадил нас у парадного подъезда.