Саша понимающе кивнула и для чистоты эксперимента осмотрела каждую вещь. Не было никаких сомнений.
– Кроссовок на Горыянцы нет, телефон, паспорт, лодка. Всё это наше, земное. Ни одной вещи, над которой можно усомниться.
– Кроссовки, – зачем-то повторил Аорон и добавил, – на Саше были кроссовки, теперь нормальная обувь.
– Олала, – шутливо произнесла Саша, – тебе просто не довелось носить хорошие кроссовки, поэтому так говоришь. Джен и рыбак – люди с Земли, но страны разные, даже материки где они жили разные.
Часть озерного берега накрыла легкая тень в форме купола. Это защита звуков и всего, что будет происходить внутри этого купола. Перед Сашей появилась проекция Земли и она указала на то место, где находится Германия и США. Расстояния большие. Драгэти многозначительно переглянулись.
– Их целенаправленно выдернули из родного мира и закинули сюда, как помощь, потому что вы резонируете с вестничеством, – сказал Грис, вздохнул и пояснил, – боги не замечают мелочей.
– Что, значит, резонируют…в вашем понимании, – уточнила Саша.
– Говори как есть, – предложил Аорон и подмигнул девушке.
– Резонировали, значит, находились в резонансе, – сказал Грис и встретил непонимающий Сашин взгляд, – то есть перенесенные люди похожи на нас внутренней структурой и уровнем душевного развития, или в прошлой жизни родились в мирах Альмахатери, поэтому она и «зацепила» вас в помощь.
Саша грустно улыбнулась: – Какая от нас помощь, – вздохнула и взглянула на останки людей, – особенно от них.
– Да это не важно, какая помощь. Главное, за многие лета помощь пришла, можно надеяться на продолжение, – с радостью в голосе и во взгляде воодушевленно сказал Грис и продолжил рассуждать: – сдавая позиции во время отступления, мориспен наткнулись на сэвилью Джен. Говорить они с ней не стали.
– Не стали, – согласился Аорон.
– Так что про Землю рассказать она не успела. Здесь, у Дальнего озера погиб мужчина, да даруют боги ему лучшие миры. Скорее всего тоже ничего рассказать не успел. Вещи Джен они принесли к этому озеру, чтобы показать курнараги. Это высокое воинское звание воинства мориспен. Но курнараги такого не видели и спросить было больше не у кого. Всех съели. Они сочли, что эти вещи людям подарили вестники, в любом случае оставлено много вещей, значит, в них не видели ценности, а так бы обязательно утащили. Мы похороним их на рассвете, – с сочувствием сказал Грис и прикрыл тела усопших тончайшей каменной простыней, застывшей над останками людей общей крышкой гроба.
– Надо закапать их в землю. Таковы обычаи. Это возможно?
– Да, – ответил Грис, – мы все устроим и обязательно пригласим тебя. Скажешь им прощальное слово. Почтим этих людей достойным погребением. Нам жаль, что так вышло.
– Спасибо, – шепнула Саша и они, втроем, как-то не сговариваясь, замолчали. Получилась минута молчания.
– Что у тебя в руках, сэвилья? – спросил Аорон.
– Аааа, – протянула Саша на лежавший в руке телефон. Это была привычная ноша, так что она и не подумала положить его к остальным находкам. От любопытства рыжий Аорон закусил нижнюю губу и двое драгэти принялись разбирать отданный телефон по частям, а части по частицам, а частицы по светящимся проекциям, которые они крутились в разных направлениях. Телефон заинтересовал их куда сильнее лодки. Несколько раз они – то один, то другой поднимали глаза к Саше и хотели задать вопрос, но каждый раз одергивали себя и решали разбираться с телефоном сами, пока Саша кидала камешки в озеро, попробовала остывший кофе из термоса, кинула на свою доску упакованное полотенце и вдоволь налюбовалась расцветающим небом. Наконец Грис с сомнением спросил:
– Сложное устройство. Точно люди делали?
Почувствовав обиду за всё человечество, Саша резковато ответила: – Да! Это сделали мы, без всяких богов.
– Я просто уточнил, – виновато ответил Грис.
– Осторожно, брат. Яростная защитница человечества не задушит, так засмеет, – ласково произнес Аорон. Это не вязалось с прежними высказываниями драгэти. Во взгляде Гриса прогремело удивление догадки, и он обернулся и проследил в какаю сторону идет и ласковый взгляд и ласковый тон и настолько непередаваемо потрясающе отразил это в мельчайшей мимике, что можно смело сравнить Гриса с комиком Джимом Керри или каким-нибудь другим актером, который также талантливо способен передать через мимику мысли и чувства, сводимые к фразе: – Ты что запал на мою девчонку?!
Саша устала. Безумно устала за этот бесконечный день, в котором добивала «свинок», поработала в швейной мастерской, порыбачила, нашла человеческий труп, выдержала обвинения вестников в предательстве, и единственным желанием было и есть встать под душ и лечь в постель. Такое состояние прекрасно подходит для тяжелых, щепетильных объяснений, потому что хочется быть кратким. Как получится, так получится, лучше вряд ли получится.
– Драгэти Аорон Уэарз сказал, что я – аппетитная, подхожу для плотских утех, – коротко резюмировала Александра, на что Аорон очаровательно подло улыбнулся и начала болеть голова. В висках, – не стоит ссориться, я не буду с вами спать, меня на Земле ждет парень. Давайте жить дружно и все останемся друзьями, а я, если вам здесь больше не нужна, вернусь в укрепление и хорошенько высплюсь. Завтра трудный день, горгона Гелла постарается оторваться за прогулянный день.
Стараясь не смотреть им в глаза, Саша забрала телефон, развернулась, зажмурилась на мгновение, открыла глаза и пошла к доске. Объяснилась, значит. Ну и неплохо получилось.
– Что такое горгона? – спросил Грис.
– Что такое парень? – добавил рыжий драгэти и крикнул, – не останавливайся в лесу, мориспен наделали ловушек. Изирда проводит тебя по воздуху.
Доска взлетела над лесом. Саша взглянула вниз и подумала, какое сверху все красивое и видится другим и направила доску к укреплению, чтобы через полчаса встать под душ и чувствовать, как теплая вода скользит по пульсирующим вискам. Словно где-то в голове зажало тонкий нерв, и он вздрагивает, вздрагивает и сложно думать о чем-то другом, кроме этой боли. Закутавшись в серое, махровое полотенце она улыбнулась знакомому ощущению и мысленно отправила немецкому рыбаку тысячу благодарностей, где бы он сейчас не находился. Ведь он мог заказать полотенце поменьше, или не забрать его перед поездкой, мог заварить в термосе зеленый чай, а не кофе. Все бы ничего, но чай бы точно испортился. А еще мог забыть положить сахар. Вот это была бы серьезная ошибка. Кофе остыл, но вкус знакомый и вполне годный для употребления. Саша подогрела кофе на огне, выпила половину кружки и в полудреме вспомнила, что собиралась зайти к Хале за тем загадочным предметом. Было бы замечательно найти силы дойти до уровня бангки и, заодно попросить отвар от головной боли. Да было бы хорошо, только совсем не хочется шевелиться, сладкая полудрема убаюкивала. Пусть доктор сон сделает своё дело. А как улыбался Аорон, когда она сказала…и у Гриса такое смешное лицо было…В дверь постучались. Саша отогнала сон и прислушалась к тишине, пытаясь понять: действительно кто-то стучался или уже успело присниться. В дверь снова два раза тихо постучались.
– Кого там несет, – простонала девушка и громко спросила, – Кто?
– Это Хала, – донесся из-за двери знакомый голос.
– Уан минит!
Сразу встать было трудно. Саша лежа сбросила полотенце, также лежа оделась, – крикнув, – уже иду, одеваюсь, – и наконец, поднявшись на ноги, отодвинула дверь и увидела милое и серьезное лицо гологрудой Халы. По вечерам у травницы бывает такое серьезное выражение, что непроизвольно хочется спросить: – У тебя всё в порядке?
Хала протянула сжатую в кулак ладонь, развернула ее и открыла рот, чтобы что-то сказать, как сбоку мелькнула тень. По голове Халы ударило что-то тяжелое, раздался неприятный звук ломающихся костей. Глаза женщины закрылись, она упала на пол, что-то звонкое выпало из ее разжавшейся ладони и покатилось по каменному полу. Легкий шорох шагов привел к раскрытой двери гостей с болотно-зеленым цветом глаз. Двое мориспен ниже девушки на пол головы, словно ящерки юркнули в гостиную. Один направился в спальню, другой в ванную. Их головы проделывали резкие, незначительные по размаху движения по сторонам. Вроде как люди поворачивают голову в сторону плавно, а эти более резко и часто. Глядя на зеленовато-бурое тело отдаленно напоминающее экзотический загар невольно ловишь себя на мысли, что мышцы этого существа с острым разумом животного расположены не так, как у людей. А как покажет только тщательное исследование вкупе со вскрытием. Их движения похожи на движения, вставшей на задние лапы ящерицы, если б такое могло бы быть, конечно. Взглянув в эти холодные глаза сторонники развития разумной жизни естественным путем торжествовали бы и праздновали триумф, ибо этот умный, безучастный, не знающий жалости и сострадания взгляд мог быть результатом только естественного отбора. Ничего лишнего и странного, никаких сомнений касательно происхождения. Чистая природа целесообразности. Зачем тратить время на детей, когда можно вывести третий пол, специально для этих целей, а эти слишком большие. Большое тело требует много энергии. Уменьшим их тела в опытах над целой расой. Если не хватает ресурсов и грозит гибель от голода, то вполне разумно выжить самим и сожрать более слабых соседей по планете и ничего страшного, что чуть раньше называли их друзьями. Блеск природы и скальпеля патологоанатома, когда чувствуешь, что жизни в человеческом ее понимании нет нив первом, ни во втором случае. Эволюция топает по разным тропинкам.
В дверях появился третий мориспен, чьи предки определенно избежали последних генетических экспериментов династии Фиц. Ростом под два метра, он перевел взгляд с лежавшей в крови Халы на своих подручных. Послышалось щелканье языком и набор звуков: – рщрг жщшшш рщрд, – и всё в таком духе, словно сломалось какое-то техническое устройство. Скрип, скрежет, по ушам не режет и то хорошо. Саша потянулась к Хале, она хотела сесть перед раненной на колени, осмотреть рану и позвать на помощь. Конечно же позвать на помощь, кричать, вопить до хрипоты, отбиваться, визжать и царапаться. Эти существа сущий цирк абсурда и можно смириться с «переездом» в Горыянцы со всеми минусами, смириться с «зелеными» на двух ногах представляется невозможным. Тут никакой толерантности не хватит, это что-то выше возможного терпения. На уровне подсознания, на энергетическом уровне полное отторжение. Это далеко не добрый крокодил Гена. Кто это? Что это? Саша потянулась помочь Хале, как стоящий в проходе громила оттолкнул ее в гостиную. Один из подручных тут же появился возле Саши, достал из жесткой юбки по виду сделанной из крупной, очень крупной рыбьей чешуи нечто похожее на коричневую таблетку, сжал ее между огрубевших пальцев и дунул получившуюся пыль в лицо девушки. От этой пыли глаза вдруг потеряли способность сфокусироваться на чем-либо, тело стало бесчувственным, ватным, перестало слушаться. Тряпичной куклой Саша свалилась к ногам мориспен и, встретившись с ледяным взглядом громилы, потеряла сознание. Пришла она в себя скоро, громила забросил ее на плечо и вышел на террасу. Подручные тут же оглянулись и оттащили тело дозорного внутрь жилища. Того самого обожаемого дозорного, который должен был ее охранять. А ведь она даже не спросила, как зовут этого молоденького парнишку и можно сказать еще немного и от необходимости часто видеться между ними завязалось бы знакомство и он бы рассказал о Горыянцы, о своем прошлом. Обо всем бы рассказал однажды. А теперь ничего этого не будет. Никогда не будет, еще одна маленькая человеческая «ниточка» оборвалась.