Мориспен передвигались перебежками. Первым громила отправлял одного из подручных, дожидался тихого сигнала: – Тщщщр, – и тогда нес потерявшую контроль над собственным телом Сашу дальше, по террасе.
– Неужели это паралич? – с ужасом подумала девушка, – я еще так молода, я не хочу паралич! Пусть всё вернется как было!
Сашин мозг отдавал привычные приказы, вроде открыть глаза, пошевелить рукой, пальцем, напрячь пресс, ну и засунуть язык обратно в рот, но всё было бесполезно. Тело отказывалось слушаться. Расслабившиеся мышцы привели к тому, что кончик языка торчал изо рта, хотя это тоже не точно, потому что ощущения вполне могли обманывать. Во рту появился привкус крови.
– Может мне отрезали язык, чтобы не кричала, когда очнусь, – в отчаянии подумала Саша, и тут громила подпрыгнул на ограждение террасы, с которого подпрыгнул вверх на навес над террасой и сделал это легко. И те двое сделали тоже самое и поползли вслед за громилой. Сашу никто не держал, не страховал, если упадет, то на площадь первого уровня.
– Так даже лучше, – в отчаянии подумала она, – ведь они сожрут меня! Боги, сжальтесь! Я должна найти возможность бежать, не хочу, не могу умереть такой смертью. Со мной такого не случится! – и снова потеряла сознание.
В укреплении помимо системы видимых и предсказуемых проходов, арок, террас, коридоров есть проходы до каких-то единичных мест, вроде драконьих «яселек», где содержатся три молодых дракончика. Такие проходы создаются драгэти по мере необходимости и обычно не сильно скрываются, потому как являются внутренними проходами. А есть тайные, ведущие из укрепления проходы, о которых знают только вестники и заслужившие особое доверие люди. И хоть нежелательно даже в мыслях думать слово «дети», все прекрасно понимают, что где-то в стенах, в полу, за шкафом или за каменным валуном скрыт проход к тому месту, где живут и растут обласканные бородачом Аклосом и Геллой человеческие дети. Только боги знают, сколько тайных проходов было сделано при строительстве укрепления и позже, по мере надобности. Делаются они с поразительной легкостью и частенько сами драгэти забывают об их существовании и достают карты и схемы укрепления, чтобы вспомнить, когда и зачем был прорыт вдруг обнаружившийся проход. На внутреннее обустройство проходов не тратится много сил, некоторые и вовсе сделаны так, что от пещеры не отличить. Те же неровные своды, извилистые стены, сталактиты и только по нижней части выложена каменная дорожка. Именно ее увидела Саша, открыв глаза, и сразу же смогла сфокусировать взгляд, и еще вернуть язык на нужное место тоже смогла. К счастью, он был цел, только искусан до крови. Лежа животом на плече громилы чувствовалось его грубая кожа-шкура с ороговевшими выступами и пупырышками. Где-то за стенами шумно текла вода. Мориспен ходят босые, кожа на ступнях огрубела. И громила, и те, что поменьше не испытывали проблем с поиском обуви. Она им вообще не нужна. Вдруг тот, что шел сзади прыгнул на стену и быстро-быстро прополз поверху, при этом слышался тихий скрежет когтей по камню, а потом он зашипел своё родное: швррщщщщг ргщш, – и громила ответил в том же духе. Сашину голову подняла когтистая рука, она вовремя закрыла глаза и притворилась спящей. Чувствительность еще не полностью вернулась. Та же когтистая рука провела когтем по Сашиной щеке. Больно не было. Только капли на лице подсказывали, что оцарапали ее очень даже серьезно, до крови оцарапали. Но куда страшней был животный холод, исходивший от этих существ. Прошло не меньше часа. То и дело мориспен ускоряли ход и бежали, потом делали «передышку», во время которой шли быстрым шагом. В какой-то момент возвращавшаяся чувствительность подсказала, что к величайшему сожалению, похитители свободно дотащили ее до леса. Их ноги-лапы тихо шлепали по влажному мху, ночная темнота надежно скрывает их в лесу и лишь раз удалось почувствовать принесенное ветерком тепло разожженного людьми костра. Громила остановился и грубо сбросил Сашу вниз. С мешком картошки и то лучше обращаются. Мориспен активно зашипели на своем гремучем языке, Сашу ухватили за ногу и куда-то потащили по мокрому мху, через ветки и острый камень, хорошенько ударивший в районе поясницы, ее усадили спиной к стволу бархатного дерева. Зажегся свет, и что-то болючее впилось в ногу, так что невозможно было терпеть, и Саша вскрикнула, открыла глаза и потянулась к ноге. Над плечом мориспен горел тусклый шар, внутри которого маленькой точкой горело ярко-оранжевое пламя. Прижгли ее, скорее всего, огнем из этого шара. Что бы это ни было, оно прожгло ткань на брюках и оставило на коже красное, круглое пятно.
– Мориспен знали, что я притворяюсь, – догадалась девушка, – столько времени ставить опыты над людьми…конечно, знали.
Они разглядывали Сашу с холодным вниманием и будто бы сомневались стоило ли тащиться на территорию врагов и рисковать ради тощей добычи. Или что там у них в голове? Какие мысли рождаются у этих существ? У громилы из одежды помимо юбки, жилет из «чешуи». «Чешуйки» у них вроде карманов. Из одной из нижних «чешуек» он достал сложенный пополам кусок светло-коричневой кожи и хорошо, если эта кожа принадлежит животному, а не человеку. Громила подошел очень близко, можно было разглядеть его покрытые грубой кожей с бугорками коленки. Над плечом висел светящийся шарик и с такого ракурса он напомнил египетского бога Ра в Луксоре, куда они с мамой ездили буквально прошлым летом. Будто в другой жизни было. Громила поднес кусок кожи к Сашиному лицу и резким движением раскрыл и чуть наклонился ближе, чтобы хорошо разглядеть первую реакцию. На куске изображена карта Земли, нарисованная либо гениальным художником, либо пропечатанная на специальной машине. Техника прорисовывания необычная: по центру линии яркие, а по краям будто бы размыты и нарисованы мельчайшими точками.
– Горлурбая Длрань, – прошепел громила и добавил, – Землря.
Мягкая «л» у мориспен действительно выходила плохо, получалась этакая смесь «л» и «р». Он поставил лапу-ногу на Сашино колено, надавил и спросил: – Да?
– Нет, нет, я не знаю никакой Земли. Это Голубая Длань, – сказал Саша. Громила сильней надавил на колено. Если окажется, что Саша не с Голубой Длани, то никакой ценности ее жизнь в глазах мориспен представлять не будет. Ох, как сейчас вспомнились слова Отики в кульките про открытие прохода, про быструю и легкую смерть. Саша простонала: – Умоляю, не надо…
– Да? – повторил громила и они встретились взглядом. В холодных глазах можно разглядеть ее гибель. В укреплении Сашу до утра не хватятся, пока хватятся и начнутся поиски, может как раз поспеют закопать ее вместе с Джен и рыбаком. У мориспен впереди целая ночь. Громила вдруг убрал ногу, подскочил его подручный, ухватил Сашу за мизинец, мелькнуло что-то тонкое и длинное. Острая боль отдалась в каждом нерве и кровь, много крови. Саша застонала и прижала левую руку к себе. Половина мизинца осталось в руках подручного, покрутившего часть человеческого пальца, открывшего пасть и кинувшего туда часть Сашиного тела. Человеческие косточки громко хрустели на острых зубах. После резкой боли, слабость расплылась по груди и девушка осела, чувствуя ужасную дурноту и бессилие. Ее жизнь вытекала вместе с кровью. Громила резко наклонился, дернул Сашу за волосы и прошипел: – Да?
Его лицо расплывалось в тумане забытья. И тут появился свет. Всю долину осветило, раздался протяжный, долгий трубный гул. Воздух вибрировал и вздрагивал от этого гула. Мориспен сорвали с бархатного дерева ветки, ловко и быстро переплели их между собой и также ловко и быстро с небрежностью заправских грузчиков бросили Сашу на сделанные носилки и побежали в лес и в лес. Скоро резко остановились, громила ухватил раненный мизинец и Саша простонал: – Нет, не надо, – как он что-то намотал и зажал край раны чем-то тугим. Не осталось ничего кроме боли, каждое движение, каждая кочка, по которой пробегали шустрые ноги мориспен, отдавалась по нервам. Боги сжалились, Саша потеряла сознание и упала в глубокий – глубокий сон. Глубокий, как падение в пропасть. Сколь бесконечно она туда падала, столь же неожиданно ее оттуда вырвало и вернуло в действительность, которая сейчас ощущалась необычайно остро. Саша приоткрыла глаза. Это всё еще лес перед укреплением, небо светится, как днем, при этом за полосой света видно ночное небо и спутники Горыянцы. Значит, кто-то решил зайти к ней в гости и поднял тревогу. Вестники ищут вторгнувшихся на их территорию врагов, но лес большой, а вестников мало. Мориспен вряд ли пойдут через болото: там их легко будет заметить, скорее всего, двинутся напрямик через лес, между озерами и выйдут к холмам. Там Саша не была и не слышала, есть ли там растительность или другие места укрыться. Двое подручных слажено бежали по лесу, избегали полян и почти не переговаривались между собой. Громилы поблизости не видно. Не видно? Саша тихонько приподняла голову и огляделась. Громилы, действительно, не видно. Неужели бросил этих двоих? Или проверяет, чист ли путь? Что-то твердое давило на живот и к удивлению девушки, этим чем-то оказался круг. Мориспен прихватили из укрепления вестнический круг! Зачем он им понадобился догадаться не сложно. Отдадут своему драгэти и он сотворит по образцу и подобию такие же круги. В этом мире необычайной, необыкновенной силы имеет место быть промышленный шпионаж и это удача! Это такая удача, что другой точно не будет. Саша окончательно проснулась и потихоньку, чтобы бегущий позади мориспен не заметил, нащупала бороздки на поверхности круга и, к сожалению, трещину. Пусть трещина узкая и маленькая, доске нанесен урон. Специально была повреждена доска или случайно, теперь только запустив ее, можно будет сказать, как сказалась трещина на работоспособности доски. Пан или пропал. Даже подумать страшно, что отгрызут эти две умные ящерки в случае неудачного побега. Послышался мощный, объёмный трубный гул, будто гудели и содрогались небеса. От пронесшихся вслед за этим вибраций загудел весь лес. Мориспен прибавили ходу. Погоня «хлестала» по пяткам. Саша снова приоткрыла глаза и сквозь кустарник и моховые кочки увидела озеро с цветной галькой, с домиком без окон, без дверей, с зеленоватой, прозрачной водой и надеждой на спасение. Такой сильной надеждой, что сердце выпрыгивало из груди. По крайней мере, озеро будет запасным вариантом. Если доска не поднимется в небо, то возможно получится добежать до берега и тогда…тогда…вот бы увидеть меж густой бархатной листвы блеск вестнических досок, но если они и рядом, ничего не видно. Еще немного, еще чуть-чуть, ближе, ближе к «волшебному» домику. Саша глубоко вдохнула, как нырнула в омут, хлопнула по доске, схватила ее и кувыркнулась с носилок. Доска зависла в воздухе! И пока мориспен соображали, что произошло, она запрыгнула на доску и направила ее вверх и в сторону берега, через видимое пространство между порослью бархатного дерева и кустарниками. Повинуясь приказам доска рванула вперед, но совсем не поднялась вверх. Ни на чуть-чуть. Пролетела до берега и просто зависла в воздухе и не дальше ни на что реагировала: ни вперед лететь, ни влево, ни вправо, не наверх, даже назад «отказалась» лететь. Царапина засветилась синим светом. Саша бросила попытки «растормошить» доску и бросилась бежать к хранилищу. Получив хорошую фору, она боковым зрением заметила бегущих по лесу параллельно ей двух мориспен и на ходу крикнула: – Тиль-тиль!