– У тебя проблемы с мужчиной? – поинтересовалась она. В эти дни ее мысли постоянно перескакивали с одной на другую.
Кэт усмехнулась. Что мама знает о ее отношениях с Лео? И разве она в состоянии понять ее? Можно подумать, она – единственная женщина, которая когда-то была любима, а потом осталась одна. Как мужчина Лео был в десять раз лучше, чем ее отец.
Ей потребовалось время, чтобы уговорить мать поесть. Она сидела напротив нее за маленьким столиком в углу гостиной и наблюдала, как пожилая женщина гоняет еду по тарелке.
– Теперь брокколи, – терпеливо повторяла Кэт, – и мясо.
И вот, наконец, тарелка опустела.
Когда пришла пора прощаться, лицо матери исказилось от испуга.
– Ты не останешься на чай?
Кэт покачала головой. Нельзя уступать, иначе она не уйдет сегодня и в итоге вообще останется навсегда. Потом соседи пожалуются в муниципальный совет на отвратительный запах, и их полуразложившиеся тела обнаружат в углу квартиры.
– Я обязательно зайду завтра, – пообещала она. – Тебе нужно принять ванну и вымыть голову. А утром выйди немного прогуляться.
– Пока, дорогая, – бодрилась мама при прощании. – Ты ведь приятно проведешь вечер, правда?
Кэт с трудом выдавила улыбку.
Она пошла пешком в сторону дома – обычно дорога занимала у нее десять минут быстрым шагом. Сердце готово было вырваться из груди, и ей очень хотелось выместить на ком-нибудь или на чем-нибудь свою злость. Сейчас бы ударить отца – вот что ей хотелось больше всего! Как он мог так поступить с ними? С ней? Он их не любил, это очевидно. А ведь до определенного момента в их жизни все было хорошо.
Теперь Кэт уже почти бежала, стремясь как можно дальше убраться от дома матери. Оглянувшись, она с облегчением заметила, что вокруг никого нет. Было темно, по-прежнему моросил дождь. Кэт остановилась и несколько раз стукнула кулаком по фонарному столбу, пока боль в костяшках не привела ее в чувство.
– Лузер, – шептала она. – Трус.
Но на самом деле она так не думала.
Повернув за угол на Роман-роуд, Кэт с облегчением увидела яркие витрины закусочной мистера Ням-ням. Али заметил ее, когда она у двери доставала ключи из сумки, и радостно помахал рукой из-за кассы. В очереди к нему стояло три или четыре человека. Дело движется – он будет доволен.
А Кэт сейчас нужно было лишь пиво, сигарета, ее мыши и Трейси. Подруга выслушает ее, как всегда, в этом она ей не отказывала.
Они удобно устроились на кровати Кэт, подложив под спину подушки, с сигаретами и пивом, поставив пепельницу посередине. Шторы невозможно было закрыть полностью, и свет от уличного фонаря проникал в щель, рисуя тонкую полоску на полу в центре комнаты. Когда они вдвоем, можно забыть об одиночестве. Да и рядом с закусочной Али всегда шумно. Трейси затянулась сигаретой.
– Что ты собираешься делать? – спросила она, вытягивая губы и выпуская идеально ровные кольца дыма. Этот трюк она с удовольствием демонстрировала на вечеринках, как и поджигание спички ногами. Но для этого ей нужно было прилично набраться.
Кэт затушила сигарету, выкуренную лишь наполовину, сложила ладони и вытянула пальцы вверх – в луче света появился кролик. Трейси толкнула ее ногой.
– Я тебя спрашиваю!
– О чем? – Кэт опустила руки.
– Ты слышала!
– Думаю, буду жить, как жила…
– Но это не вариант.
Кэт отхлебнула из бутылки и скорчила гримасу.
– Посмотри на себя, – вздохнула Трейси, – ты вызываешь жалость! Нужно что-то делать! Для начала активнее рассылать в издательства рассказы! То, что тебе пару раз отказали, ничего не значит! Всем отказывают, но ты отлично пишешь!
Трейси была в белой пижаме с розовыми сердечками, на голове – ярко-розовое полотенце. Она только что вымыла голову. Круглое лицо было закрыто белой очищающей маской с прорезями для глаз. Она снова закурила, и маска смялась у рта, образовав сеть тонких перекрещенных морщинок.
Кэт не смогла удержаться от смеха:
– Когда ты уберешь эту штуку с лица?
– Не пытайся сменить тему разговора!
Лицо Трейси вдруг просветлело:
– Я придумала! Давай съездим куда-нибудь отдохнуть! На неделю или дней на десять. Это пойдет тебе на пользу!
– На какие деньги? У меня нет ни цента!
Родди – один из двух белых мышей, живущих у Кэт, принялся бегать в колесе в углу своей клетки. Оно скрипело так, что у Кэт заныли зубы. Трейси сняла с головы полотенце и бросила его в клетку. Родди сразу затих.
– А как же деньги, которые давал тебе тот мужчина?
– Тот мужчина… – Кэт сделала вид, будто не услышала вопрос. Трейси терпеть не могла Лео.
Они с Кэт были знакомы с ясельного возраста, и не было ничего, вернее, почти ничего, о чем они не могли рассказать друг другу. Но с появлением Лео Трейси стала вести себя странно, настаивая на том, что он – плохой человек и разобьет сердце Кэт.
Кэт вздрогнула, осознав, как близко они были к ссоре. Но, несмотря ни на что, после смерти Лео Трейси была очень добра к Кэт. Это она принесла новость о смерти, ворвавшись в квартиру с побелевшим лицом и газетой в руке. Тогда они сели рядом на диван и прочитали статью целиком.
«Скончался всемирно известный дирижер», – гласил заголовок. Кэт до сих пор помнила ужасное ощущение, словно они знали о том, что к ним летит атомная бомба, и ждали взрыва. Трейси провела с ней тогда целый день, успокаивая и заваривая одну чашку чая за другой. Ни малейшего намека на злорадство и никаких «Я ведь тебя предупреждала!». Несмотря на ее нелюбовь к Лео, Трейси понимала, что Кэт переживает трагедию.
– Ты опять меня не слышишь! – Трейси поставила пустую бутылку на прикроватный столик. – Ты ведь не потратила их все?
– Что потратила? – В мыслях Кэт сейчас была очень далеко.
– Те деньги, что он тебе давал! Ты все потратила? У тебя ничего не осталось?
Кэт пожала плечами:
– Я купила ему новую шляпу взамен той, что упала в реку. И несколько билетов в театр. Оплатила один или два ужина. Деньги расходятся быстро.
– Ты должна была дать ему заплатить за все! Те деньги предназначались тебе!
Кэт подтянула колени к груди и обхватила их руками, покусывая тыльную сторону ладони, как обычно делала, когда волновалась.
– Я знаю, но он всегда за все платил сам. А мне хотелось сделать ему приятное! – Кэт втянула в себя воздух, чтобы не расплакаться. – Я больше никогда не увижу его в этой шляпе!
– О, Кэт! – Трейси поставила пепельницу на пол, пододвинулась ближе к подруге и обняла ее за плечи. – Со временем станет легче.
Кэт вытерла нос о рукав.
– Он должен был оставить завещание, – вдруг произнесла Трейси. – Когда-нибудь он говорил тебе о нем?
Кэт не сообщила подруге о своем разговоре с Викторией, потому что пока не решила, как относиться к ее словам, но сейчас рассказала об этом. Трейси вопросительно уставилась на нее:
– Она звонила? Почему же ты ничего мне не сказала?
– Это был странный звонок. Она говорила, что хочет попытаться компенсировать ущерб.
– Вот и отлично! – Трейси захлопала в ладоши. – Мы поедем отдыхать на эти деньги. Это именно то, что тебе сейчас нужно. И Лео одобрил бы.
– Но я не представляю, о какой сумме идет речь, и не уверена, нужно ли мне от нее хоть что-нибудь! Я торопилась на работу, и мы не договорили.
– Ты должна ей позвонить!
Кэт нахмурилась. Ее никогда не интересовали деньги Лео, он привлекал ее другим. Однако она понимала, что ей будет тяжело без наличных, которые он давал. Весь прошлый год Лео платил за нее аренду. Она не просила, он сам настоял. И каждый раз, когда они виделись, запихивал ей в ладонь несколько купюр: сто футов на новое платье, триста – на «хорошее зимнее пальто». Лео так и сказал, укоризненно глядя на ее парку, и достал из кошелька пачку хрустящих двадцатифунтовых купюр.
Кэт чувствовала себя по-идиотски в красном джемпере из шерсти с добавлением кашемира, на покупке которого в «Либерти» настоял Лео, но все же пару раз надевала его, когда выходила с ним в оперу.
Он также дал Кэт три тысячи фунтов на настенный проигрыватель компакт-дисков от «Бэнг энд Олуфсен». Она впервые держала в руках так много денег, когда шла в магазин, и этот проигрыватель стал ее гордостью и радостью – самой дорогой вещью, которая у нее когда-то была.
«Как было бы хорошо уехать прямо сейчас, пусть даже всего на несколько дней», – подумала Кэт. Она найдет кого-нибудь, кто позаботится о матери. Например, попросит соседей приглядывать за ней. И Трейси права – Лео не хотел бы видеть, как она грустит.
– Наверное, можно позвонить, – с сомнением произнесла Кэт.
Глаза Трейси заблестели в полумраке комнаты.
– Давай!
Пятница, 11 декабря
На следующее утро, выходя из дома, Мэдди подняла с придверного коврика пачку писем и засунула их в черный кожаный портфель. Затем она посмотрелась в овальное зеркало с белой рамой, висевшее на стене слева, и сжала губы, чтобы ее любимая розовая помада легла равномерно.
Черный «мерседес» не так давно побывал на мойке и блестел. Мэдди решила поехать на машине, а не на электричке, потому что позднее у нее должна была состояться встреча за городом. Удобно устроившись на кожаном сиденье, она открыла портфель и достала выписку из банка, которую прислали вместе с письмами. Ее задолженность выросла, и она нахмурилась, пытаясь вспомнить, на что потратила деньги. В прошлом месяце Мэдди навещала Лео в Мюнхене и уговорила его съездить на пару дней между репетициями в горы, покататься на лыжах. Они останавливались в роскошном отеле, и она настояла, что сама заплатит за все, но тогда воспользовалась другой картой.
Изучая колонку расходов, Мэдди обнаружила, что несколько крупных сумм потратила в одном и том же магазине дизайнерской одежды – ее нельзя было назвать прижимистой. Еще купила новую мебель, шторы, ковер и вещи для комнаты Фиби. Она с трудом вспомнила, что передала чек на круглую сумму декоратору почти сразу после смерти Лео. У нее тогда возникло ощущение, будто изначально они оговаривали меньшую сумму, но ей хотелось поскорее избавиться от него, и не было настроения спорить.