В этот день ничего не предвещало беды, кроме того, что родители опять остались дома. Кажется, папа подходит к финалу своей новой рукописи, раз позволяет себе отдыхать. А мама решила дать своим сотрудникам возможность проявить себя без ее надзора (надеюсь, потом об этом она не пожалеет).
– Что придумаем на сегодня? – спросила мама, с удовольствием смотря на Патриса, который опять готовил. Он жарил свои фирменные оладьи, наполняя кухню аппетитными запахами, а меня – смущением: мне уже становилось стыдно, что Патрис делал каждое утро на всю семью завтрак. Наверное, стоит пересмотреть наш с ним договор. Но он с таким упоением готовит и смотрит, как мы едим, что кто я такая, чтобы портить ему настроение и отказывать в готовке?
– Москва такая большая и активная, – Патрис повернулся к маме. – Мне кажется, даже активнее, чем Нью-Йорк… Я можно скажу не ложь? Немного устал. Может быть, мы проведем спокойный день без активного отдыха?
– Быстро ты сдался! – папа засмеялся. – Как и все французы в Москве. Никогда она вам не давалась.
Патрис пропустил колкое замечание мимо ушей, а мама шлепнула довольного папу газетой по голове.
– Да шучу я, шучу! – шикнул папа.
– Да, и правда, наверное мы тебя затаскали, – сказала мама и поправила себя, увидев непонимающее лицо Патриса. – Затаскали – в смысле, что слишком активно последние дни гуляли по городу. – Таяна, помогай! Чем займемся?
Опять мне принимать решение. Как можно спокойно провести день в Москве? Мы, кажется, изучили ее уже вдоль и поперек. Но тут в голову пришла вполне сносная мысль:
– Может быть, поплаваем на теплоходе?
– Таяна, ну ты золото! А потом я приготовлю что-нибудь вкусное на ужин. Согласны? – Мама от радости даже захлопала в ладоши, а потом пихнула папу в бок. – Миллион лет уже не плавали.
– О, Вероник Львовн, звучит невероятно приятно!
А ничего, что это придумала я, а не мама? Я для вас шутка?
– Тогда сейчас идем собираться, потом поплаваем, потом где-нибудь перекусим, потом домой на ужин! – Невероятно воодушевленная мама выпорхнула из кухни. – Всем собираться!
– А могли и дома посидеть, – пробурчал папа, вставая вслед за мамой. Его вытащить из дома было достаточно сложно. Вот только на рыбалку он, кажется, готов ходить каждый день и сам с легкостью просыпается около четырех часов утра.
– Дома будешь сидеть, когда станешь пенсионером, – пошутила я и в ту же секунду чуть не упала со стула, запутавшись в своих же ногах.
– Ты жива? – Папа дернулся ко мне, подрезав Патриса.
– Жива!
– Это карма, доченька! Нечего подтрунивать над своим стариком, – подытожил папа и, довольный, ушел собираться.
– Ты правда катастрофа. Хорошо, что в музеях нельзя ничего трогать, а то искусству бы пришел от тебя конец, – Патрис, смеясь, стащил меня со стула.
– Ха-ха-ха! Замечательная шутка, – съязвила я.
Но если признаться, то мне было даже немного приятно, что Патрис не стеснялся меня и моих родителей и мог аккуратно подшучивать надо мной. Есть в этом какая-то легкость и ощущение, что мы знакомы больше недели, которую прожили вместе.
Нашей дружной компанией мы загрузились на теплоход у парка «Зарядье» и поплыли по Москве-реке, наблюдая за великолепной и такой разной архитектурой нашего мегаполиса. Теплоход медленно шел мимо Парящего моста, Собора Василия Блаженного и Московского Кремля, потом мимо Московского театра эстрады и Храма Христа Спасителя, мимо памятника Петру Первому и парка «Музеон». Затем – Крымский мост, Парк Горького, Пушкинский мост, и на Нескучном саду мы сделали оборот и так же медленно поплыли обратно. Но мама была бы не мамой, если бы не заставила Патриса ее фотографировать, потому что «Таяна, на твоих фотографиях я какая-то старая!» И если не рассматривать те фотографии с палубы, на которых мама показывает «класс», «держит солнышко на ладошке», то можно найти и правда красивые: мама стоит на палубе и смотрит вдаль (что-то есть в ней схожее с Кейт Уинслет из «Титаника»); родители в обнимку, а мама влюбленными глазами смотрит на папу (но на Леонардо Ди Каприо папа не похож); я сижу на ступеньках на втором этаже теплохода, а ветер развевает мне волосы. А закончили мы нашу фотоссесию общим селфи. Ну, точно – большая дружная семейка.
– Патрис, обязательно все фотографии передай Таяне, – распереживалась мама, когда на обратном пути мы сели за столик.
– Да, конечно! Сейчас? – Патрис дернулся за телефоном.
– Можно вечером, – смилостивилась мама.
– Вы что-то придумали с вашим этим вечером? – спросил папа.
– Если честно, я сломал всю голову, но не понимаю, как его провести так, чтобы было не очень банально, – Патрис заметно сник.
– Да, в университете нам сказали, что предоставят библиотеку и телевизор.
– Как-то бедненько звучит… А кино вы выбрали?
– Это мы тоже пока не обсудили, – Патрис поник еще сильнее.
– Так, – вмешалась мама. – Сходите нам с отцом за кофе, а себе за газировкой! А то в горле уже пересохло.
– Савва, надо как-то им помочь с киношным вечером, – сказала Вероника Львовна, когда Патрис с Таяной отошли от столика. – Придумай что-нибудь!
– Ну что я могу придумать, – Савелий Михайлович заерзал на стуле, понимая, что придумать что-то ему все-таки придется.
– Хочется, чтобы у нашей дочери остались хорошие воспоминания!
– У нее и так много хороших воспоминаний будет, – пробурчал Савелий Михайлович. – Всю неделю таскается с Патрисом. И улыбка на все лицо.
– И хочется, чтобы о нас он хорошо потом отзывался.
– Это меня меньше всего волнует!
– Савелий! Ты хочешь, чтобы кино они пошли смотреть по телевизору в библиотеке?! Я не хочу, чтобы наша дочь опозорилась! Отец – известный писатель, а помочь дочери организовать малюсенький киновечер не смог… – Вероника Львовна знала, на что надавить.
– Ладно! – Савелий Михайлович ударил по столу с такой силой, что на них обернулись другие пассажиры. – Придумаю что-нибудь! Стихи они с радостью в библиотеке слушали.
– Так то стихи, а тут французское кино!
– Ох, не заигрались бы они в это кино…
На теплоходе мы отлично провели время, но домой поехали с большим удовольствием, под нескончаемые мамины разговоры. Иногда мне казалось, что маме даже не нужны наши ответы.
– Что приготовить на ужин? Рыбу? Мясо? Нет, для мяса слишком жарко на улице. Лучше что-то полегче… Салат? Но овощи уже порядком надоели. Суп?
– Я бы домашних пельмешек поел, – мечтательно произнес папа.
– Нет, дорогой, на пельмени я тратить свой редкий выходной не буду.
– Тогда зачем спрашиваешь? – папа пожал плечами.
– А если не спросить, то вы, как обычно, ответите: «Мне все равно», – мама начала потихоньку заводиться. – Хоть что-то можете предложить? Кроме пельменей!
– Может быть, приготовим салат «Оливье»? – пискнула я с заднего сиденья машины.
– Вот! Хоть одна отличная идея!
– Что это такое? – шепотом спросил меня Патрис.
– Это же ваш салат, французский. Там горошек, колбаса, картошка…
– А-а-а, понял! Мы называем его «русским салатом». Но я никогда не пробовал.
– Это один из самых главных салатов в нашей стране, – встряла мама в наше перешептывание. – Очень вкусный. Тебе понравится.
Я не была уверена, понравится салат Патрису или нет, но сама его очень сильно люблю и не хотела упускать возможность его поесть.
– Решено! – Мама потерла ладони от удовольствия. – «Оливье» и бутерброды.
– Правильным питанием это не назвать, – поддел Патрис.
– А правильное питание тебе и не обещали, – парировал папа. – А вот вкусное питание будет точно.
Ближе к вечеру мама колдовала на кухне или, как говорит папа, «творила магию», не подпуская никого. Не могу сказать, что я была против этого: оливье люблю есть, а не готовить. За это время Патрис успел мне перекинуть фотографии, которые и правда получились чудесными. Он, несомненно, талантливый фотограф, раз может ловить такие кадры камерой телефона. Некоторые мне захотелось распечатать и поставить в рамки, но пока я обошлась тем, что заменила мамину фотографию в телефонной книжке.
Ужин прошел хорошо. Мы много смеялись и разговаривали, иногда я даже объясняла Патрису шутки папы над ним. Ничего не предвещало беды… Конечно, я могла заподозрить что-то неладное, но слишком расслабилась…
– Давайте прейдем в гостиную, – предложила мама, когда мы подчистую съели весь ужин.
– Отлично, дорогая, – уже было заметно, что папа быстрее хочет перебраться в свое кресло.
– Патрис! – закричала мама, оттого что ей пришла «гениальная» идея в голову. – Я сейчас тебе покажу фотографии!
– Я с большим удовольствием посмотрю.
– Мам, мне кажется, Патрису будет скучно смотреть на фотографии незнакомых людей.
– Ничего не скучно! – Мама усадила Патриса на диван, а сама достала с нижней полки книжного шкафа три огромных альбома с фотографиями. – Тут вся история нашей семьи.
– Правда, Таяна, мне не будет скучно, – Патрис помахал мне рукой, чтобы я села к ним на диван, но я осталась сидеть в кресле. Им хочется любоваться фотографиями – пусть любуются. А я лучше с папой посмотрю его сериал, который он включил на телевизоре.
– Это мои родители, – начала листать альбом мама. – Это мои бабушка и дедушка. А это я молодая.
– Вы и сейчас молодая, – заигрывающе сказал Патрис. А я была полностью согласна с ним: мама выглядела очень молодо.
– Ой, Патрис, прекрати, – мама кокетливо улыбнулась и продолжила знакомить его с нашей семьей. – А это Изольда Генриховна, вторая бабушка Таяны, мама Савелия Михайловича. Поедем на дачу, она нас там ждет.
– Очень милая женщина, – соврал Патрис, глядя на Ба, которая на фотографиях всегда выглядела недовольной.
– Это Марлон Брандо, кот Изольды Генриховны. Правда, тут он еще котенок и зовут его Марик.
– У вас очень сложное имя для кота… – Патрис растерянно посмотрел на маму.