– Можешь! Это знак! – Патрис потянул меня в толпу. – Сегодня же наш музыкальный вечер. Давай закончим его танцами!
И под песню Дженнифер Лопес Let’s Get Loud и смешные движения бедрами Патриса я сдалась – пошла танцевать.
Мы двигались так, будто никого больше не существует, – рядом с нами никто не танцует, никто не смотрит на нас. Я, Патрис и музыка. Больше ничего нет. Даже моего стеснения. Я впервые танцевала на улице. И знаете что? Мне было совершенно без разницы, что обо мне подумают люди. ВЕДЬ НИКОГО, КРОМЕ НАС, НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
И кое-что произошло…
Танцуя, Патрис прижал меня к себе.
Я подняла на него глаза.
Он медленно стал тянуться ко мне.
Я встала на цыпочки.
Наши губы были в считанных сантиметрах друг от друга.
Но…
Но песня закончилась. Неожиданно. Резко. Не вовремя. От наступившей тишины я опустилась с носочков. Момент был упущен. Патрис попытался задержать меня, но я снова превратилась в испуганного котенка, которому хочется спрятаться в безопасном месте. Вокруг люди. Вокруг нас опять есть движение. Сказка закончилась – моя карета превратилась в тыкву.
Не говоря ни слова, мы двинулись в сторону метро. Кем за этот танец мы стали друг для друга? Уже точно больше, чем просто студентами или друзьями на месяц.
Ночью я не мог уснуть, ворочался с боку на бок. Смотрел в темноту, пытаясь что-то в ней разглядеть. Что? Что? Что происходит?! События сегодняшнего дня крутились в мыслях, как в калейдоскопе.
Мы превратили этот день в свидание. Что должно быть на настоящем свидании? Цветы? Они были (пусть это и был букет из сладкой ваты). Музыка и танцы? Готово, есть! Поцелуй? Он почти случился…
Поцелуй. Ее губы были так близко. Ну почему я не сделал все быстрее? От нее меня отделяла всего лишь секунда. Я уже чувствовал ее дыхание. Сладкое. Малиновое.
От переизбытка чувств я спрятался под одеяло, но не мог успокоиться. Сердце стучало с такой силой, что было ощущение – еще удар, и оно пробьет грудную клетку. Я откинул одеяло, но это не помогло. Мне нужен воздух. Мне нужен этот поцелуй.
Я проскользнул на балкон в надежде, что Таяна там тоже сидит. Но в темноте меня встретили только растения, которые разделяли балкон. На ее половине пустота. Я сделал несколько глубоких вдохов в открытое окно, чтобы отрезвить себя.
«Поцелуй-поцелуй-поцелуй», – стучало у меня в висках. Эта ночка будет тяжелой.
Я хочу ее поцеловать. Je veux l’embrasser. Я хочу ее поцеловать.
И с этой мыслью я вернулся в комнату и погрузился в сон.
Глава 11Поездка на дачу и знакомство с Ба
Утром мама собрала нас всех в гостиной, чтобы сделать объявление. Теряясь в догадках, я забралась в кресло. Надеюсь, ничего страшного не произошло.
– Мы с папой посовещались и решили, что вам следует уехать на дачу, – сказала почему-то дико довольная мама. – Мы думали, что поедем попозже вместе, но планы поменялись.
– А что случилось? – Я посмотрела на родителей, которые переглядывались как заговорщики.
– Ничего! – Папа постарался сделать серьезное лицо, но улыбка все равно проскальзывала. – Нам придется уехать на несколько дней в Сочи.
– А нам на дачу? – я возмутилась.
– А что плохого в даче? – Папа сдвинул брови. – Там Ба тебя ждет.
– Ничего плохого в даче нет, – мне стало стыдно. – Просто все так неожиданно. Вы на море, мы на дачу. Не кажется, что это не очень честно?
– Для нас это, поверь, тоже неожиданно, – ласково сказала мама. – Просто бывший папин сослуживец женится, и нас пригласили на свадьбу.
– Но у нас же киновечер, – совсем растерявшись, сказал Патрис.
– По которому вы еще ничего не придумали, – осек его папа.
– Почему мы не можем остаться в Москве? – Я умоляюще посмотрела на маму. В моей голове уже проносились картинки, что мы с Патрисом остались в квартире одни. Но мама быстро их прервала.
– Таяна, – строго сказала она. – Потому что мы так решили. Вы едете на дачу, мы едем на свадьбу. Разговор окончен.
– Мы заедем за вами, отвезем обратно, – подытожил папа.
– Ага, значит, туда мы поедем на электричке, – мне хотелось затопать ногами, как пятилетняя девочка.
– Не сахарные, не растаете.
– Я вообще ничего не понял, – промямлил Патрис. – Причем тут сахар?
Но я махнула на него рукой и ушла в свою комнату. После вчерашнего дня мог бы быть более заинтересованным. Нет, я не мечтала, что мы останемся одни в квартире и пойдем во все тяжкие. Просто мне захотелось попробовать провести эксперимент: каково это – жить вдвоем с парнем (в разных комнатах). И не находиться под надзором родителей. Почувствовать себя реально взрослой, как некоторые мои сокурсницы, которые приехали из других городов и снимают квартиры с подругами или своими парнями. А я все еще как маленький ребенок. Постоянно рядом с мамой и папой. А может быть, из-за вчерашнего танца мне захотелось побольше свободы? Я сама для себя загадка.
А потом мне стало стыдно из-за своих мыслей. Возможность первого поцелуя с Патрисом затмила мою любовь к даче. Я даже забыла, что Ба меня очень ждет. Мне нужно вручить медаль «Внучка года».
Пока Патрис звонил в университет, я пошла собирать рюкзак. При Патрисе совсем нет желания ходить в старой дачной одежде. Поэтому первым делом в рюкзак полетел новый купальник, из прошлогоднего, кажется, я немного выросла. А потом уже футболки, шорты, джинсы и пара худи. Рюкзак распух и стал похож на рюкзак какого-то путешественника. Мне только гитары не хватало, и можно было отправляться к бардам в леса. А я не шучу – недалеко от нашего дачного поселка летом проходит фестиваль бардовской музыки. По слухам, там весело, но проверить это меня не тянет.
На метро мы добрались до Казанского вокзала. И, как обычно, перед электричкой у меня побежала маленькая дрожь: с детства побаиваюсь на них ездить. Не помню, чтобы я сталкивалась с чем-то страшным, но про электрички ходит много разных пугающих слухов и легенд. Одна бы я точно вечером не рискнула ехать. Но сейчас день, и со мной Патрис. У нас будет три часа под успокаивающий стук колес.
– Вау! – Патрис присвистнул, когда мы сели в вагон.
– Совсем все плохо? – Мне стало некомфортно.
– Нет, – Патрис заулыбался. – Во Франции с поездами так себе обстоят дела.
– А почему ты сказал «вау»? Я не поняла, это был сарказм, или…
– Это был не сарказм. Я люблю поезда. В них отлично можно подумать и помечтать.
Тут я с Патрисом спорить не стала. Поезда – мое место. А как здорово спать на верхней полке! Тебя покачивает туда-сюда, все вокруг стучит, а за окном пролетает жизнь – меняется погода, проносятся леса, дома, люди… И у тебя есть только одна секунда, чтобы успеть что-то поймать и запомнить.
А вот в электричках я не чувствую себя такой защищенной, как в поездах. Хотя сейчас я, когда Патрис, как маленькая обезьянка, скакал от окна к окну, чтобы успеть разглядеть все, почувствовала себя взрослой, которая должна отвечать за ребенка.
– Брелки, газеты, ручки, овощечистки! – закричал вошедший в вагон мужчина.
– Только не смотри ему в глаза, – прошептала я Патрису.
– Почему?
– Тогда придется что-нибудь купить.
– Горячие пирожки, мороженое, газировка! – После мужчины пошла женщина с тележкой. – Что хотите, молодые люди?
– Ты все-таки посмотрел… – я застонала и увидела счастливого Патриса, который, как загипнотизированный, смотрел на пирожки.
– Пирожки с картошкой. Вкусные! Только утром испекла.
– Мадам, мы возьмем два.
– Ну кавалер! – женщина хмыкнула, протянула Патрису сдачу и двинулась вперед. – Пирожки…
– Не мог до дачи дотерпеть?
– Ты сказала, что нам три часа ехать, потом еще долго идти пешком. Я не выдержу столько, – Патрис протянул мне пирожок. – У тебя тоже глаза голодные.
– Если мы умрем, то ты будешь виноват, – съязвила я, но мой рот наполнился слюной от аромата, который исходил от пирожков.
Женщина была права – пирожки у нее были вкусные. Кажется, иногда нужно рисковать. Даже в таких мелочах. И мир заиграет новыми красками. Я открыла книгу, думая, что почитаю, но Патрис не мог найти себе места (или как сказала бы Ба – «у него шило в пятой точке»).
– «Мост в Терабитию»! – воскликнул он. – Я смотрел фильм.
– Фильм мне тоже понравился, поэтому решила книгу почитать.
– А раз мы заговорили о кино…
Я нарочито громко захлопнула книгу.
– … то нам надо обсудить киновечер.
– Ты понимаешь меня с полуслова, – Патрис звонко засмеялся, отчего по коже пробежала уже приятная дрожь, а не как от электрички.
– Я думаю, нужно показать что-то умное, понимаешь? Чтобы люди могли потом подумать над фильмом. Может быть, «1+1».
– Он уже заезженный у нас… А у вас?
– Наверное, тоже. Может быть, «Только ты и я»?
– Про домашнее насилие? Не думаю, что это покажет Францию с хорошей стороны.
– Тогда предлагай что-нибудь! – Я поджала губы.
– «Пятый элемент»?
– Ага, именно этот фильм многое говорит о Франции. «Притворись моим парнем»?
– Это просьба? – Глаза Патриса расширились.
– Да, конечно, вот в эту секунду я этого захотела. Это фильм!
– Я о нем не слышал.
– Значит, я больше французских фильмов знаю, чем ты! – Я показала Патрису язык, и мы рассмеялись так громко, что на нас шикнула пожилая женщина с соседнего сидения. – Ладно, он тоже не подходит. Это просто романтический фильм.
– Может быть, боевик?
– Ага, на небольшом экране в библиотеке… Это будет очень зрелищно. Думаю, я первая сбегу.
– Я сломал себе уже всю голову, – Патрис поник.
– А может быть, есть фильмы, которые были номинированы на «Оскар»?
– Это гениально! – Патрис залез в телефон и начал бормотать себе под нос: – Нет, не то, не знаю, скучно… Я вспомнил!
– Что? – Я попыталась заглянуть в телефон.
– Надеюсь, ты его смотрела! Барабанная дробь… – Патрис постучал указательными пальцами по своему колену. – «Артист»!