Шарлин остановилась и положила телефон обратно в карман. Она пожалела, что у нее не хватило ловкости рук, чтобы позвонить, как только убрала телефон в карман, но девушка не была волшебницей.
— Продолжай идти, — сказал он. — В том же темпе, что и все остальные. Это единственный способ спасти жизнь твоей подруге.
На мгновение Шарлин решила не подыгрывать ему, а скорее напасть, крича и пытаясь выцарапать ему глаза ногтями. Но у нее не было причин сомневаться, что у него есть пистолет, и если бы она обратила на него внимание, у него, в свою очередь, не было бы причин не застрелить ее. Она прошла вперед, отчаянно пытаясь встретиться с кем-нибудь взглядом, но другие люди в ресторане были заняты своими собственными проблемами.
Они вышли из здания. Администратор Эбигейл крикнула, чтобы все отошли по крайней мере на пятьсот футов от здания и что полиция будет здесь через две-три минуты.
— Если вздумаешь дурить, то умрешь, — сообщил мужчина Шарлин. — А потом Герти умрет очень мучительной смертью. И я имею в виду, действительно мучительную смерть.
— Откуда мне знать, что она еще живая?
— О, я тебе покажу. Я успокою тебя, не волнуйся. Ты связалась с копами?
— Нет.
— Врешь. Не смей мне врать больше. Давай сюда свой телефон.
Она снова достала телефон, и мужчина выхватил его у нее из рук. Он подвел ее к своему автомобилю и открыл пассажирскую дверь.
— Залезай, — сказал он, легонько подталкивая ее.
Шарлин забралась внутрь, лихорадочно оглядываясь в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия.
Мужчина поспешил к водительской стороне. Он открыл дверь, опустился на колени, затем сел в машину, больше не держа ее телефон. Закрыл дверцу и завел двигатель.
— Веди себя хорошо, и я не причиню тебе вреда, — сказал он. — Это может закончиться плохо для нас обоих, или мы оба можем вести себя спокойно.
— Покажи мне доказательство, что Герти еще жива.
— Когда мы будем в безопасности. — Он сунул руку под рубашку и вытащил револьвер из-за пояса джинсов. — На случай, если ты подумала, что я блефую. Не хочу использовать его, так что не заставляй меня.
Он выехал задним ходом с парковки. Когда они отъезжали, Шарлин увидела свой телефон на тротуаре, где по нему проехало колесо машины.
— Кто-нибудь найдет мой телефон, — сказала она ему.
Мужчина пожал плечами.
— Мне все равно, если легавые найдут его. Я просто не хочу, чтобы они отследили его.
— Так ты Уоррен?
— Вообще-то, Кен.
Шарлин очень, очень сильно не понравилось, что он назвал ей свое настоящее имя. Она пожалела, что вообще спросила об этом. Может быть, он лгал. Возможно, его звали не так. Боже, она надеялась на это.
— Ты довольно самоотверженная девушка, — сказал Кен. — Я видел тебя в новостях. Предлагаешь стать заложницей вооруженному психопату и все такое. Что ж, нам придется воспользоваться этим, потому что ты можешь испугаться и попытаться сбежать. Если ты попытаешься, — чего у тебя никак не получится осуществить, — Герти умрет. И я имею в виду мучительную смерть. Не забывай об этом.
— Я не собираюсь пытаться сбежать, — заверила его Шарлин.
Она больше не видела ресторан в зеркале заднего вида.
— Хорошая девочка, — сказал Кен. — Продолжай упрощать ситуацию.
Кен ехал по улице, придерживаясь предельной скорости. Он ехал в правом ряду, поэтому, когда остановился на красный свет, рядом не было других водителей, которым Шарлин могла бы сигналить. Она не стала бы размахивать руками, но произнесенное одними губами «Позвони в полицию!» может попробовать послать сообщение так, что преступник не заметил бы.
Револьвер лежал у него на коленях. Он в основном управлял правой рукой, но даже когда держал обе руки на руле, она не видела никакого способа схватить оружие. Внезапное нападение, вероятно, просто закончится тем, что он ей прострелит живот... хотя она будет продолжать следить за такой возможностью.
— Гипотетический вопрос, — сказал Кен.
— Валяй.
— Ты знаешь, каким цветом Герти красит ногти на руках?
— Нет.
— Ты уверена? Подумай хорошенько.
Шарлин захотелось вырвать. Эта линия допроса не могла привести ни к чему хорошему.
— Я действительно не знаю.
— У нее короткие или длинные ногти?
— Короткие, полагаю. Длинные ногти мешают, когда ты весь день носишь подносы.
— Но цвет. Ты и правда понятия не имеешь?
— Может быть, бирюзовый.
— Может быть, бирюзовый? Или точно бирюзовый?
— Точно.
Кен кивнул.
— Спасибо. Думаю, моя жена была права.
— Я не понимаю, что должна была извлечь из этого разговора.
— Моя жена хотела отрезать палец Герти и отдать его тебе в доказательство того, что она у нас. Меня беспокоило, что ты можешь не узнать палец, принадлежащий Герти. Очевидно, что отрезанный палец расстроил бы тебя, но если ты не можешь определить, чей он, какой тогда в нем смысл? Очевидно, ты бы узнала, что он принадлежит Герти, но у нее все еще есть десять пальцев, так что не за что.
— Ох, — сказала Шарлин, которой больше нечего было добавить.
— Вместо этого я снял видео. Честно говоря, мне уже не нужно тебе его показывать — я имею в виду, ты же уже в машине. Я сделал его на случай, если мой план не прошел бы так гладко, и тебе понадобилось бы дополнительное убеждение. Но я сказал, что докажу, что она жива, и было бы довольно грубо с моей стороны обманывать тебя. Открой бардачок.
Шарлин не потянулась к бардачку.
— Это не трюк, — сказал Кен. — Ее пальца там не будет. В бардачке лежит телефон.
— Я не хочу смотреть никаких видео, — сказала Шарлин.
Кен пожал плечами.
— Как хочешь.
Они проехали еще пару минут, в течение которых Шарлин раздумывала, стоило ли ей открывать бардачок. Она не хотела открыть его, чтобы десять отрезанных пальцев высыпались ей на колени. С другой стороны, должна получать как можно больше информации. Если было видео с Герти, оно могло бы доказать, что она еще жива. Или, где она могла находиться, когда Кен начал записывать.
Она открыла бардачок.
В нем было пусто, если не считать сотового телефона.
— В нем только одно видео, — сказал ей Кен. — Не забывай, что у меня есть пистолет. Я обещаю, ты не успеешь набрать службу спасения.
Шарлин верила, что действительно сможет набрать 9-1-1, прежде чем он всадит ей пулю в голову, но убьет ее прежде, чем она закончит разговор с диспетчером. Поэтому последовала инструкциям и включила видео.
В нем было снято крупным планом лицо Герти, выглядевшей испуганной. На ее щеке было пятно крови.
— Что ты хочешь сказать Шарлин? — спросил невидимый Кен.
— Не ходи за мной! Он собирается убить тебя! Просто оставай...
Видео закончилось.
— Извини, она начала говорить не по плану, и мне пришлось прервать запись, — сказал Кен. — Положи телефон обратно в бардачок и закрой его.
Шарлин сделала, как ей было сказано. На долю секунды она подумала о том, чтобы отбросить осторожность и просто схватиться за его пистолет или дернуть руль, чтобы машина врезалась в сигнал пешеходного перехода, но она не думала, что это сработает хорошо для нее или Герти.
— Она ошибается, — сказал Кен. — Я не собираюсь убивать тебя.
— Это радует.
— Я собираюсь запереть тебя в клетке и смотреть, как ты умираешь от голода. Это не я буду убивать тебя. Тебя убьет физиология.
Шарлин ничего не ответила.
— Ты что даже не попробуешь попытаться переубедить меня? — спросил Кен.
— А это сработает?
— Нет. Я просто удивлен. Это освежает. Обычно следует много просьб и всяких молитв. Они рассказывают мне о своих детях. Предлагают сексуальные услуги.
— Я лучше умру с голоду в клетке, чем прикоснусь к твоему члену.
Шарлин предполагала, что он ответит чем-то вроде садистского смешка, но он выглядел искренне сердитым. Он на мгновение замолчал.
— Сука, — наконец сказал он.
Она решила не дразнить его слишком сильно.
— Если я все равно умру, почему бы мне не попробовать схватить твой пистолет? — спросила она.
— Потому что ты еще думаешь, что у тебя все еще есть шанс спасти свою подругу и себя. Если ты заставишь меня застрелить тебя, эта возможность исчезнет. И ты потратишь свои последние мгновения, пытаясь заткнуть дыры, из которых будет хлестать кровь.
Шарлин не могла отрицать, что слова Кена были хорошим сдерживающим фактором. Он не был похож на криминального гения. И явно бы все испортил.
Пару минут спустя он заехал на стоянку круглосуточного магазина с заколоченными досками окнами. Он проложил путь за здание, припарковал машину и направил пистолет в лицо Шарлин.
— Сейчас я усыплю тебя хлороформом, — сообщил он ей. — Ты облегчишь мне задачу или усложнить?
— Я, вероятно, усложню, — сказала Шарлин.
И она постаралась, но, в конце концов, все потемнело.
Глава 16
Глубокая царапина, которая тянулась от запястья Кена до локтя, чертовски болела, но, по крайней мере, Шарлин не добралась до его лица. А вот лицу девушки напротив не так повезло, хотя огромный синяк был наименьшей из ее предстоящих проблем.
После того, как дверь гаража арендуемого дома закрылась, Кен открыл пассажирскую дверь. Шарлин была без сознания и в ближайшее время не собиралась приходить в себя без нюхательной соли, но по какой-то причине ему не хотелось оставлять ее одну, даже если бы это заняло бы всего пару минут, а именно: зайти в дом и сказать Вивиан, что его план сработал. Вместо этого он грубо вытащил Шарлин из машины и поволок ее внутрь.
Вивиан сидела на диване в гостиной.
— Хорошая работа, — сказала она.
— Спасибо.
— Она красотка.
— Я не прикасался к ней.
— Я и не говорила, что ты прикасался к ней. Просто сказала, что она красивая. Я ни в чем тебя не обвиняла.
Вивиан встала, когда Кен усадил Шарлин на диван.
— Мой план сработал великолепно. Не было ни каких осложнений. Я имею в виду, она конечно сопротивлялась перед тем, как я ее вырубил, но ничего такого не случилось, о чем нам нужно беспокоиться.