Оливия никак не отреагировала на это откровение. В этот момент ей было наплевать на иронию.
Грег открыл коричневую сумку достал бутылку воды и соломинку.
— Я понимаю, что, приняв от меня напиток в прошлый раз, тебе это вышло боком, — сказал он, — но обещаю тебе, что на этот раз это просто вода.
Он поставил бутылку на стул и скрылся из виду.
Снова раздался скрежет по полу. Мужчина был достаточно силен, чтобы просто поднять стремянку, поэтому Оливия предположила, что он издавал этот ужасный шум нарочно. Он поставил лестницу рядом с клеткой другой женщины, затем взял бутылку и поднялся к ее клетке.
— Я напою ее первой, потому что она ближе к смерти, — объяснил он.
Он протянул бутылку женщине. Она наклонила голову вперед и начала сосать через соломинку.
— Притормози, — сказал ей Грег. — Ты же не хочешь, чтобы тебя стошнило.
Женщина не замедлилась. Затем закашлялась и выплюнула воду, которая расплескалась по всему полу.
— На этот раз пей медленнее, — сказал он.
Она отмахнулась от него. Грег спустился по лестнице и придвинул ее к клетке Оливии. Он достал из сумки вторую бутылку воды, отвинтил крышку и вставил ту же соломинку, которую использовал в бутылке другой женщины. Мужчина поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы, затем посмотрел на Оливию.
— Я не могу помешать тебе сделать что-нибудь глупое, — сказал он. — Просто знай, если выкинешь какую-нибудь херню, умрешь от обезвоживания.
— Я ничего не буду выкидывать, — отозвалась Оливия.
— Хорошо.
Грег поднялся по лестнице и протянул бутылку Оливии. Она заставила себя пить медленно. Мужчина терпеливо ждал, пока она выпьет всю бутылку холодной воды.
— Хочешь допить ту что осталась у Регины? — спросил он.
Оливия покачала головой. Шансы успешно столкнуть его с лестницы, в результате чего он разобьет себе череп об пол, были крайне малы. Она все равно попыталась бы, просто не могла заставить свои ноги двигаться.
Грег спустился вниз. Он оттащил лестницу в сторону, затем сел в свой стул. Достал сотовый телефон, быстро взглянул на дисплей, затем сунул его обратно в карман.
— Я бы хотел, чтобы ты оказала мне услугу и немного помолчала, — сказал он. — Если ты хочешь плакать или хныкать, то пожалуйста, но не разговаривай, хорошо?
Оливия не ответила.
Грег просто сидел и молча смотрел на женщин в клетках. Время от времени на его лице появлялся намек на улыбку, но в основном выражение было равнодушным.
Казалось, прошло около получаса, прежде чем он сделал что-то еще. Мужчина снова достал сотовый телефон, постучал по экрану, будто отправлял текстовое сообщение, затем положил его в карман, выглядя раздраженным.
Он снова взглянул на Оливию.
— Когда я сказал тебе, что мне понравилась твоя музыка, я соврал, но это не значит, что ты плоха. Талант у тебя, конечно, есть. Ты же никогда не собиралась становиться суперзвездой, но, если бы я был настоящим менеджером, вероятно, смог бы устроить тебе концерты в более больших клубах. Если тебе станет легче от пения, то спой мне пару песен. Развлеки меня.
Оливия ни за что не собиралась петь для него. Сначала она позволила бы ему вырвать ее голосовые связки зубами.
Ей хотелось послать его к черту. Она ограничилась тем, что мягко покачала головой.
Грег указал на клетку рядом с ней.
— Тогда сделай это для нее. Последние несколько дней у нее не было никаких развлечений, кроме того раза, когда она смотрела, как я тебя садил в клетку. Спой ей песню. Веселую, грустную, мне все равно. Спой что-нибудь.
— Нет.
— Что не так? Тебе не нравится акустика в этом заведении? — Грег слишком громко рассмеялся собственной шутке. — Давай, спой для нас. Очень скоро у тебя не останется сил. Подари миру последнюю песню.
— Иди на х*й.
Грег встал.
— Держу пари, если бы я сломал тебе палец, ты бы запела. Твой голос повысился бы на пару октав, но ты бы пела. — Он взглянул на Регину. — Эй, она что, сдохла?
Он подошел и ткнул Регину в ногу. Та не отреагировала. Он ткнул в нее указательным пальцем еще несколько раз, пока, наконец, она не открыла глаза.
— А, все еще живая. Не видел, как ты дышишь.
Регина снова закрыла глаза. Грег снова сел.
— Я не собираюсь ломать тебе пальцы, — сказал он Оливии. — Теперь я выше этого. Я просто буду смотреть. Если захочешь петь — пой. Если не хочешь — не пой. Мне все равно.
Он откинулся назад, вытянул ноги и уставился на нее.
Оливии хотелось закрыть глаза, чтобы не смотреть на него, но она была слишком напугана. Не хотела открыть глаза и обнаружить, что он стоял прямо рядом с ее клеткой и тянулся к ее ноге. И она не хотела засыпать. Заснуть с ним в комнате должно было быть невозможным, но ее уровень энергии был крайне низким, и она чувствовала, что действительно может потерять сознание, если будет слишком долго держать глаза закрытыми.
Поэтому они смотрели друг на друга.
В течение нескольких часов.
Время от времени он менял позу и делал перерывы на растяжку, но по большей части просто сидел неподвижно, наблюдая.
Наконец он еще раз проверил свой телефон, нахмурился и понес стул обратно через комнату. Он попытался дать Регине еще воды, но та не стала пить. Оливия выпила половину еще одной бутылки. Хотя ее мочевой пузырь, казалось, был готов лопнуть — и она позволила бы ему лопнуть, нежели помочиться перед ним, — казалось, что он готовился уйти, и она могла облегчиться после того, как Грег покинет комнату.
— Спасибо, что провела со мной вечер, — сказал он. — Я скоро вернусь.
И ушел.
Через несколько секунд после того, как дверь закрылась, Оливия обмочилась, а затем заплакала.
Кеннет Дав (не Грег — менеджер по поиску талантов, не Кристофер — модельный агент, не Джек, у которого сломалась машина, или кто-либо еще) съехал на обочину, прежде чем свернуть на свою улицу. Он опустил стекло, затем открыл бардачок и достал бутылку «Джека Дэниелса». Он налил немного себе в рот, затем прополоскал его алкоголем и выплюнул в окно. Он налил немного в ладонь и вытер о рубашку. Переоделся в прокуренную кофту, прежде чем сесть в машину.
Мужчина снова поднял стекло, убрал бутылку и проехал остаток пути домой.
Когда он открыл входную дверь, его встретил запах отсутствующего ужина на столе. Вивиан вошла в гостиную. Неудивительно, что она выглядела взбешенной.
— Серьезно? — спросила она.
Кен вошел внутрь.
— Не смей на меня орать, когда я прихожу домой с работы.
— Угу. — Вивиан одарила его одним из тех злобных взглядов, которые она отточила за последние семнадцать лет. — Ты меня не обманешь. Я точно знаю, где ты был.
— Мне все равно.
— Мне все равно, — передразнила она. — Ты говоришь как подросток. Кстати говоря, у него снова были неприятности в школе.
— Что он сделал на этот раз?
— Почему бы тебе не спросить его самого?
— Значит, я не имею права даже на пять минут покоя после того, как прихожу с работы? Я что, по-твоему, должен сразу переступив порог приступать к его воспитанию?
— Знаешь, Кен, когда ты ведешь себя так, будто я идиотка, и это задевает мои чувства. Действительно задевает. Это заставляет меня чувствовать, что тебе на меня наплевать.
— О, боже, прости меня. Я просто устал.
Кен подошел к Вивиан и обнял ее. Он нежно поцеловал ее в губы и провел пальцами по длинным светлым волосам. Она слегка отшатнулась от запаха виски в его дыхании, но ничего не сказала.
— Ты самая умная девушка, которую я знаю.
— Тогда, может быть, начнешь относиться ко мне также.
— Обязательно, я обещаю. — Он крепко обнял ее. Затем он крикнул ей через плечо: — Джаред! Иди сюда!
Прошло около тридцати секунд, прежде чем он услышал звук шагов, спускающихся по лестнице. Джаред вошел в гостиную. Ребенок был огромным, и в шестнадцать лет еще не перестал расти. Он мог бы легко получить футбольную стипендию, но спорт его не интересовал. Как и учеба. Собственно, как и все, что не было видеоиграми и распутными подружками. Вивиан, благослови господь ее забывчивое сердце, не знала, что он на самом деле трахал их в своей спальне. Около двух лет назад Кен усадил Джареда для очень серьезного разговора между отцом и сыном. Старый добрый папа притворился бы, что не знал, что происходило, но если Джаред будет настолько неосторожен, что одна из них забеременеет, он будет сам по себе.
— В чем дело? — спросил Джаред.
— Это ты мне скажи, — сказал Кен, отпуская Вивиан. — Я слышал, у тебя был интересный день в школе.
Джаред пожал плечами.
— Твоя мама здесь. Я имею в виду, она буквально стоит здесь, в этой самой комнате. Так что притворяться, что ты не понимаешь, о чем идет речь, как минимум неуважительно по отношению к ней.
— В любом случае, это был глупый тест.
— Все еще юлишь.
— Я сжульничал на контрольной по математике.
— Господи Иисусе, Джаред.
— Да на кой она мне вообще нужна. Как она поможет мне в жизни.
— Тебя отстранили от учебы?
— Не-а, — сказал Джаред. — Только получил ноль. Это была даже ненастоящая контрольная, а пробник.
— О, черт возьми, если бы это был всего лишь пробник, то значит ничего страшного получить за нее ноль, верно? Конечно, обман в тесте стоит того, чтобы иметь пятно в твоей рекомендации. Тебе ведь не нужен колледж, верно? Это просто глупое маленькое место, где люди зарабатывают глупые маленькие степени, которые помогают им получить хорошую работу. Но ты станешь одним из тех игроков в видеоигры-миллионеров. Боже мой, вселенная возможностей для карьерного роста ждет тебя с твоей поразительной координацией рук и глаз! Мы с твоей мамой уже выбрали особняк, который ты нам купишь. Там есть три плавательных бассейна. Три! Все те колледжи, которые отклонят твое заявление, потому что ты мошенник, наверняка почувствуют себя глупо, когда увидят, какого потрясающего успеха ты добился.
Джаред уставился в пол.