Д. Н.: Здравствуйте, Аврора, давайте перейдем непосредственно к конфликту из вашего детства.
Полагаю, мне было около семи-восьми лет. Я с сестрой (она на два года старше) была в горах. И там же был третий человек, взрослый, незнакомец, о котором у меня остались очень смутные воспоминания.
Этот человек спросил у нас дорогу к горе с крестом на вершине. Конфликт возник как раз из-за того, что мы с сестрой стали соревноваться за то, кто из нас скажет, как туда добраться.
Однажды я задумалась, почему этот человек, не ставший вмешиваться в нашу ссору, вызвал во мне такие яркие эмоции, и поняла, что меня поразило тогда его молчание, безразличие.
И только когда сестра привела достаточно убедительные аргументы в пользу своей точки зрения о том, как добраться до нужной горы, он просто сказал: «Ладно, спасибо». Я почувствовала себя ничтожеством, глупой малышкой, которой нечего сказать и которая даже не в состоянии объяснить такие простые вещи. Я ощутила тогда глубокую грусть, граничащую с обидой, оттого что на меня не обратили внимания, не заметили. Незнакомец промолчал. Именно поэтому я и назвала свой рассказ «Где я?», что можно было бы переформулировать так: «Почему вы меня не видите? Почему вы не считаетесь со мной?»
Я думаю, это и есть моя болевая точка: «Меня не видят, я незаметна, мне нечего сказать».
Д. Н.: Со стороны этот эпизод кажется весьма непримечательным, но вы сохранили его в памяти.
А.: Я помню очень мало наших с сестрой детских ссор. Взрослых почти никогда не было рядом, и мы улаживали все разногласия сами. Постоянное отсутствие какой бы то ни было авторитетной фигуры рядом заставило меня задуматься, почему именно это воспоминание осталось со мной и почему эмоции, связанные с ним, до сих пор так сильны.
Д. Н.: Можете ли вы сформулировать свою краткую фразу?
А.: Я бы сказала: «Что ты вообще об этом знаешь?» – эту фразу я часто слышала в детстве; в ответ я тут же замолкала.
Д. Н.: Ваша болевая точка, похоже, связана с правом голоса, с обычной человеческой потребностью самовыражения, стремлением донести свою точку зрения. Все это воспоминание, кажется, крутится вокруг слов: сначала это местонахождение горы, о котором спросил незнакомец, а сестра взяла над вами верх, назвав его; затем в разговоре об эмоциях звучит мысль о том, что вашим словам не придают значения; и, наконец, ваша болевая точка – «мне нечего сказать». А ваша краткая фраза – «Что ты вообще об этом знаешь?» Слова – ваша болевая точка?
А.: Я считаю, что слова – это важная часть жизни. В моей жизни их зачастую заменяло молчание либо я слышала осуждение. Сколько раз я была вынуждена молчать, не выражала свои мысли, чтобы избежать осуждения и боли… Молчала, отлично понимая, что это отношение – «Что ты вообще об этом знаешь?» – выводит меня из себя. В отношениях, особенно семейных, это создавало мне немало проблем, потому что я немедленно «выпускала когти» для защиты.
Д. Н.: Вы подняли очень сложную тему о речи. Давайте перейдем к поведенческому сценарию. Вы уже озвучили два сценария: избегать, чтобы не оказаться в нежелательной ситуации, и выпустить когти, если таковая произойдет.
А.: Все верно. Я работаю над этим и теперь могу немного контролировать ситуацию, но раньше это были, по сути, мои поведенческие сценарии. Я применяла либо превентивное бегство (чтобы избежать стресса), либо нападение как защитную стратегию – к сожалению, этот способ не срабатывал. Переходя в нападение, я лишалась возможности объяснить собственные мотивы или привести аргументы.
Д. Н.: Конфликтная ситуация возвращает вас к детской боли. Вы не желаете этого регресса, поэтому включаете защитную реакцию, чтобы больше не сталкиваться с этой угрозой – ощущением собственной ничтожности. У меня сложилось впечатление, что это воспоминание лишь вершина айсберга. Память не может вместить все, но то, что показывается на поверхности, в конечном итоге помогает восстановить всю ситуацию в подробностях. Я бы предложил зацепиться за выражение «Я чувствовала себя ничтожеством». Вы же произнесли это вовсе не потому, что в тот момент вам нечего было сказать…
«Я не могу внести свою лепту» – эта идея может быть вашей болевой точкой, которая порождает переполняющие вас сильные эмоции, заставляет выпускать когти или избегать конфликтной ситуации по умолчанию. В противном случае возникали бы переходные варианты.
Будет интересно узнать, как вы замкнете свой круг, перейдя к теме текущего конфликта.
Недавно мы встретились с мамой и братьями, чтобы решить, какие работы нужно провести в одном из наших домов. Первую колкую реплику отпустила мама: «Пусть Роберто (это мой старший брат) решает, уж он-то в этом разбирается».
Очевидно, что ее фраза очень сильно задела меня, я почувствовала, что сгораю от негодования. Но я не прореагировала, лишь ответила, что у меня тоже есть кое-какие соображения. А потом мысленно похвалила себя: «Молодец, Аврора! Ты никого не укусила и не убежала только потому, что тебе нечего сказать». Но брат, увы, тоже выдал издевательскую фразу, которая меня задела: «Конечно, ведь у тебя теперь строительная компания и ты разбираешься в этих вещах лучше всех… Скажи честно, что тебя интересует только личная выгода». Разговор о необходимых работах и последствиях, которые они повлекут за собой, отошел на второй план. И снова я постаралась не убежать, лишь молча слушала. А через несколько дней созвонилась с братом, чтобы прояснить свою позицию.
Д. Н.: Судя по тому, что вы рассказываете, круг болевой точки уже проработан и это приносит свои плоды. Мама и брат надавили прямо на вашу болевую точку… Но вы смогли устоять, во-первых, оставаясь уверенной, говоря себе «я справлюсь», и, во-вторых, слушая без комментирования, что помогло нейтрализовать давление брата. Вам удалось создать барьер, установить эмоциональную дистанцию.
А.: Я смогла защитить себя. Когда моим поведенческим сценарием было «атака или бегство», я не ощущала спокойствия, зная, что действую неверно. В этот раз я не стала набрасываться на родственников, это было бы неоправданно. И при этом я сказала то, что хотела.
Д. Н.: Болевая точка вынуждает человека вредить самому себе. Если вы отвечаете на этот импульс, демонстрируя детские реакции, то причиняете себе боль, потому что вы не защищены. Вы, Аврора, поступили очень правильно, не поддавшись воздействию. Вы сумели защититься и выйти из неприятной ситуации хладнокровно и компетентно. Очень важно научиться не дать себе попасть в этот порочный круг, не вредить себе только для того, чтобы защитить внутреннего раненого ребенка, чей образ эксплуатирует болевая точка.
Если человек правильно работает над конфликтом, ему удается примириться с болевыми точками. Чему вам хочется научиться?
А.: «Относиться к сказанному серьезно, но не воспринимать это дословно». Я все еще чувствую, что это мое слабое место. Мы проанализировали, насколько важны для меня слова. Называя вещи своими именами, я чувствую себя защищенной. Но когда дело доходит до конфликта, я не справляюсь. Мне все еще нужно работать над этим. Мне нужно научиться сдерживать эмоции, которые меня переполняют.
В определенных ситуациях слова используют просто для выражения эмоций, не вкладывая в них особого смысла. И в этой ситуации они могут стать взрывоопасными.
Буквальность восприятия разрушает отношения.
Выбирая слова для коммуникации, мы не всегда можем оставаться в рамках их прямых, юридических значений. Мы должны совершенствовать свое умение поддерживать отношения именно тогда, когда они обостряются.
Поднять якорь
Мы подошли к концу пути. Я предложил вам конкретные ситуации из жизни таких же людей, как и вы, чтобы помочь вам облегчить боль и высвободить ресурсы, о которых вы, возможно, не подозревали.
Точного и единственно верного ответа не существует. Даже те истории, которые я пересказал, не кажутся абсолютно понятными и очевидными. Едва ли можно механически выстроить и реконструировать собственный круг болевой точки.
Это не возвращение к прошлому, а избавление от парализующих воспоминаний и поиск новых путей.
Метафора, которую мне хочется предложить вам в конце – или начале нашей работы, – это поднятие якоря. Я не специалист в морском деле (в моем детстве была и такая болевая точка, но я не буду сейчас об этом рассказывать). Но меня всегда поражала идея, что, желая покинуть гавань и отправиться в путь, корабль сначала должен поднять якорь: достать его со дна, вновь разместив на борту, и лишь после этого выйти в море. Я считаю, что эта метафора как раз подходит для нашего случая:
чтобы выйти в море, мы должны собрать воедино кусочки своей жизни, осмыслить и принять, а не оставлять их на дне, привязывающими нас к прошлому.
Это процесс, который психоаналитики называют интеграцией или индивидуацией; в его ходе все компоненты личности органично и функционально действуют сообща. Путь, а не конечная точка. Путешествие, а не пункт назначения. Я решил развить и описать в этой книге идею конфликтной компетентности как некоторого фактора, который, с одной стороны, позволяет нам преодолеть напряжение в отношениях, а с другой – представляет собой новую грамотность, незаменимую и бесценную сферу знаний, позволяющую выстраивать взаимодействие в постоянно усложняющемся социальном контексте. Мы все более требовательны, все сильнее стремимся быть услышанными, слушать и общаться, улавливать свои и чужие эмоции.
Планка взаимных ожиданий в отношениях поднялась очень высоко, и именно обучение поведению в конфликтах может предложить путь, а то и нечто большее, который способен привести каждого из нас к улучшению отношений с самим собой и с другими. Я надеюсь, что этот путь помог или может помочь вам. Прежде чем попрощаться, я хотел бы напоследок напомнить вам о мире, который я знаю особенно хорошо: о мире родителей.