Влюбленность Тургенева имела мало общего с той любовью, которая является прелюдией, увертюрой к женитьбе, основанию дома, семьи, рождению детей. Все это естественное продолжение влюбленности ему было не нужно, мешало, отвлекало от главного. Для служения искусству ему нужна была только вдохновляющая страсть.
Сюжет «Рудина»: краснобай влюбляет в себя девушку, но, испугавшись женитьбы, бросает ее. И пишет прощальное письмо, которое весьма напоминает письмо автора к Ольге Тургеневой: «Любезная Наталья Алексеевна, я решился уехать. Мне другого выхода нет». Писатель отдал герою свои слабости, безволие, но не отдал ему своей веры. Автор принес в жертву и свои чувства, и чувства покинутой девушки на алтарь искусства. Его герой убегает в пустоту. Рудин даже не вызывает чувства жалости. Для романа, которого ждали, этого было мало. «Рудин» оказался серьезной заявкой, но не более того. Сам писатель испугался назвать этот текст «романом» и дал при публикации подзаголовок «повесть».
Критика встретила «Рудина» благосклонно, но задача не была выполнена. Нужен был другой роман.
Тургенев убеждал себя, что спасительное вдохновение ему может принести только одна женщина на свете. Он бросился во Францию — после смерти царя Николая и конца Крымской войны русским снова стало возможно жить за границей. Погоня за Виардо была погоней за будущим романом. Он знал, что этот отъезд — окончательное решение его судьбы. Служение искусству требовало полного самоотречения. Своей близкой знакомой графине Елизавете Ламберт писатель признавался: «Ах, графиня, какая глупая вещь — потребность счастья — когда уже веры в счастье нет! В мои годы уехать за границу — значит: определить себя окончательно на цыганскую жизнь и бросить все помышленья о семейной жизни. Что делать! Видно, такова моя судьба. Впрочем, и то сказать: люди без твердости в характере любят сочинять себе "судьбу"; это избавляет их от необходимости иметь собственную волю и от ответственности перед самим собою. Во всяком случае — le vin est tiré, il faut le boire».
Женщина Виардо то приближала, то прогоняла его, муза Виардо дарила вдохновение. Облитый холодом и отверженный — она даже не отвечала на его письма — он написал в приливе вдохновения в одиночестве на немецком курорте «Асю». Рождалось «Дворянское гнездо». Своему другу Анненкову он открыл секрет творчества, жалуясь на Полину: «Как мне тяжело и горько бывает, этого я вам передать не могу. Работа может одна спасти меня, но если она не дастся, худо будет!» Другому близкому другу поэту Афанасию Фету он признавался: «Я подчинен воле этой женщины. Она давно и навсегда заслонила от меня все остальное, и так мне и надо. <…> Я только тогда блаженствую, когда женщина каблуком наступит мне на шею и вдавит мое лицо носом в грязь».
Полина в очередной раз прогнала его — он поехал в Рим спасаться работой, писать «Дворянское гнездо». Ему помогал гений места, там Гоголь создавал свои «Мертвые души». Среди руин Вечного города ближе виделись родные пейзажи, ярче представлялись русские деревни и поместья, громче слышались голоса героев.
27 октября 1858 года писатель поставил последнюю точку в романе. «Дворянское гнездо» было опубликовано в журнале «Современник» и изменило русский литературный ландшафт. Наконец, в полной мере развернулся талант Тургенева, и читателю предстала в чистом виде его новаторская проза.
Сюжет «Дворянского гнезда» банален настолько, что Иван Гончаров даже обвинил своего коллегу в плагиате. Мелодраматичная история, которая кончается уходом героини в монастырь, могла прийти в голову кому угодно. Читать тургеневский роман из-за сюжета все равно что идти в оперу на «Травиату», чтобы узнать, женится ли Альфред на Виолетте. Тургенев — первый русский писатель, открывший, что и в литературе главное — голос, но сам еще вряд ли понимавший, что именно он сделал для русской прозы. Так Колумб не осознал своего великого открытия и до конца был уверен, что нашел путь в Индию.
Он создал «тургеневский роман». Он дал возможность русскому языку раскрыться, показать то, что уже зрело, но еще было неявно, найти в русской прозе новую тональность — нежности, женственности, душевной чистоты. Рассказ о найденном и тотчас потерянном счастье дышит поэзией. Главный герой его прозы — пейзаж, природа, всегда искренняя, свежая, настоящая. Все его тексты — лиричны, все его произведения — стихотворения в прозе. В тургеневском романе, что бы там ни происходило, уютно. Тургенев поднимает читателя из грубой, циничной реальности в мир благородства, задушевности, возвращает утерянное, искреннее, детское. Дмитрий Мережковский напишет точные слова: «Толстой и Достоевский удивляют и поражают, а Тургенев пленяет».
Уже тогда было отмечено, что тургеневская проза обладает целебными свойствами. Прочитать несколько страниц Тургенева — будто совершить прогулку по весеннему лесу или вдохнуть полной грудью пряный запах летнего жаркого луга. Это чтение облегчает больную душу, как чашка горячего отвара лечебных трав помогает при простуде.
Успех «Дворянского гнезда был» ошеломительный. Читающая публика попала под волшебное обаяние тургеневской прозы. Михаил Салтыков-Щедрин писал: «Я давно не был так потрясен светлой поэзией, разлитой в каждом звуке этого романа. Да и что можно сказать о всех вообще произведениях Тургенева? То ли, что после прочтения их легко дышится, легко верится, тепло чувствуется? Что ощущаешь явственно, как нравственный уровень в тебе поднимается, что мысленно благословляешь и любишь автора? Но ведь это будут только общие места, а это, именно это впечатление оставляют после себя эти прозрачные, будто сотканные из воздуха образы, это начало любви и света, во всякой строке бьющее живым ключом».
Герой романа, Лаврецкий, вызывал сочувствие, но не восхищение. Он ничем не отличался от других «тургеневских мужчин», нерешительных, боящихся ответственности, пасующих перед действительностью. Снова Тургенев отдавал персонажу свою слабость. Свою силу, свою готовность к самопожертвованию, к истовому служению великому делу он отдал «тургеневской девушке».
Тургеневские девушки решительные, бескомпромиссные, сильные духом. Они не становятся взрослыми женщинами, не выходят замуж, не заботятся о быте, не знают материнства, не воспитывают детей. Их зовет неземное, нездешнее, не от мира сего. Они хотят стать частью чего-то великого, настоящего. Поделиться со своими героинями сокровенным — служением красоте — он не мог. Тургеневские девушки мечтают о других, доступных им высоких идеалах: о Боге или общественном служении. Их мечта — отдаться чьей-то высшей воле, растворить свою личность в каком-то великом деле, которое неизмеримо важнее их земного женского предназначения. Их призвание — не совершить круг земной жизни, а вырваться из него. Ради служения высокому идеалу они готовы принести в жертву своих нерожденных детей и все последующие нерожденные поколения, готовы прервать цепь жизни.
Тургеневские девушки — это, собственно, одна и та же тургеневская девушка, которая кочует из романа в роман. Эта девушка — сам Тургенев.
Реальные тургеневские девушки были другими, не имевшими ничего общего с чернильными персонажами. Реальной тургеневской девушкой была та крепостная, которую его мать послала 15-летнему сыну для первой физической близости. Реальной тургеневской девушкой была Авдотья Иванова — другая крепостная, которая родила от молодого барина дочь Пелагею. В письме Полине Виардо Тургенев рассказал: «Это было девять лет назад — я скучал в деревне и обратил внимание на довольно хорошенькую швею, нанятую моей матерью — я ей шепнул два слова — она пришла ко мне — я дал ей денег — а затем уехал — вот и все». Он просил принять дочку на воспитание в семью Виардо — за хорошее содержание — и добавил: «Что касается девочки, то надо, чтобы она совершенно забыла свою мать». Эта дочка дала ему материал для «Аси».
Лаврецкий — проекция жизненного пути Тургенева, если лишить его главного — творчества. Пока он ищет, стремится — интересно каждое движение его души. Научившийся пахать Лаврецкий и успокоившийся на этом, перестает быть интересным, и роман заканчивается. Писатель наносит своему герою coup de grâce, делая его довольным и нашедшим покой.
Лиза уходит в монастырь, отказываясь от земного ради истинного. Ее ждет спасение. Ей отдает Тургенев свою веру в истинное и свой отказ от земного. Его вера — Красота, ее — Бог. Они верят в одно и то же.
В конце жизни в предисловии к собранию сочинений Тургенев напишет: «"Дворянское гнездо" имело самый большой успех, который когда-либо выпал мне на долю. Со времени появления этого романа я стал считаться в числе писателей, заслуживающих внимание публики».
Его юношеская мечта о литературной славе осуществилась. После появления «Дворянского гнезда», по общему мнению, Тургенев не имел равных себе среди современных русских писателей. Еще не были написаны ни «Преступление и наказание», ни «Война и мир». Скипетр и держава русской литературы перешли на несколько лет к Тургеневу. Но испытания славой он не выдержал.
За писателя взялись «прогрессивные» критики, кумиры молодого поколения. При новом царствовании в стране началась «перестройка». Александр II готовил освобождение крестьян и фундаментальные реформы общества. Россия жила социальными вопросами. Эталон претензий к Тургеневу дал вождь революционеров-демократов Николай Чернышевский еще в знаменитой статье «Русский человек на rendez-vous», рецензии на «Асю», трогательную любовную историю: «Бог с ними, с эротическими вопросами, — не до них читателю нашего времени, занятому вопросами об административных и судебных улучшениях, о финансовых преобразованиях, об освобождении крестьян».
Ему годами внушали, что главное в «Записках охотника» — это критика крепостничества, и он прислушивался. Он помнил наказ своих учителей, прежде всего Белинского: в произведении обязательно должно быть идейное содержание. Властители дум писали о нем, как о социальном писателе, чутко улавливающем запросы общества. Николай Добролюбов, еще один трибун молодой России, объяснял успех Тургенева: «Он быстро угадывал новые потребности, новые идеи, вносимые в общественное сознание, и в своих произведениях неизменно обращал внимание на вопрос, уже смутно начинавший волновать общество. Этому чутью автора к живым струнам общества, этому уменью тотчас отозваться на всякую благородную мысль и честное чувство, только еще начинающие проникать в сознание лучших людей, мы приписываем значительную долю того успеха, которым постоянно пользовался г. Тургенев в русской публике». Ему льстили, что он — барометр общественных настроений, и писатель поверил.