Значит, проход в целости и даже как-то функционирует. Придётся разобраться, кто его распечатал. Вряд ли его распахнули настежь в разгар боевых действий, да позабыли заткнуть – вот это реально из области фантастики. Какой красавчик – оценил Дон объект БМЖП с кучей цифр, которые даже не читал. Попросту «Граг» и новая порция цифр, чтоб их! А если ещё проще: крокодилово-кабано-носорог. Или носорогово-кабано-крокодил – хоть так, хоть этак, всё равно угрёбище.
– Руфу в тот год семь стукнуло, – бубнила на заднем плане старушка. – А нынче уже… девять что ли? Вроде так и есть, а может и напутала я чего.
За время своего рассказа она заметно приободрилась. Подобралась вся, обуреваемая подсказанной ей идеей спасти внука. Оно, конечно, штука: уломать чужих людей взвалить на себя такую заботу. Так ведь не навсегда – ловил Дон её сомнения. Пусть бы они только довели мальца до той деревни, где у них дочка в замужестве живёт. А там уж и с рук долой – то уже не их забота. Охотники они ладные, так неужель для дитя куска не найдут?
Бабушку мучили сомнения, и Дон слегка подтолкнул её обречь мысли в слова. Но, едва она заикнулась о своём кровном, как внучек набычился. И прямо-таки зашипел на бабушку:
– Не пойду!
– Почему? – совсем не удивилась такой реакции Паксая.
– Они ж без меня помрут! – категорично заявил бунтарь. – Кабы не я, так давно бы уже померли. А теперь обязательно помрут. А их вы с собой не заберёте. Зачем вам старики? Да и не дойдут они никуда – итак еле ноги таскают. Не пойду! А бабку не слушайте. Я сам себе хозяин. Как сказал, так и…
– Цыц! – прикрикнул Дон.
– Не тебе решать, – усмехнулась Паксая таким тоном, что парнишка сжался.
Гневно зыркал на пришлую красотку, что явилась незваная, а теперь распоряжается в чужом дому.
– Но, он прав, – заметил Дон, пряча глаза от старушки. – Тяжело вам будет. Лэйра, – глянул он на подругу странным взглядом. – Придётся здесь немножко задержаться. С неделю, чтоб подкормить это семейство.
– Задержимся, – даже не поморщилась она.
Хотя больше всех рвалась убраться с этого материка с его инквизиторами-пироманами.
– Отойдем-ка. Полюбуемся развалинами, – предложила она, мило улыбаясь хозяевам.
Призыв касался всех. Но Лэти мысленно отказалась покинуть стариков. Те явно страшились, что гости наплюют на их проблемы и смоются. Вот она и осталась впаривать им сказку о рекогносцировке, что отправились производить её друзья. Мол, от чудищ им нужно более подходящее убежище, нежели гостеприимный, но тесный погреб.
– Знаешь, подруга, сегодня у нас день открытий? – нарочито таинственным тоном провозгласила Лэйра.
Она рассеянно разглядывая обрушенные дома, оккупированные молодой лесной порослью.
– Трепещу в предвкушении продолжения, – невесело хмыкнула Паксая. – Жаль, чудовище опознать трудно. Не описание, а жуть: громадный, кровожадный, визгливый, на морде рога, из пасти клыки. Землю роет… Кабан, – машинально брякнула она и сама удивилась себе умнице.
– Что?
Лэйра подняла бровки, а затем придирчиво воззрились на Дона:
– Давай колись: что ты там у себя в мозгах разглядывал? И вообще, с твоей стороны настоящее свинство таиться от друзей.
– Не при стариках же, – укорил он легкомысленную гадину, занятую исключительно собой.
– Только не начинайте, – поморщилась Паксая, выбрав, куда присесть.
Дон согласился с её выбором и опустился на полусгнившее бревно, вывороченное из стены полуразваленного бревенчатого дома. Лэйра осталась маячить: выстроилась прямо напротив него суровым инквизитором. Откуда взяла, будто так удобней доколупываться до истины? И к чему пустые хлопоты: в программе манипулятора и так запланирована просветительская беседа. Поэтому он махнул рукой на бревно. Подождал, пока эта выдерга усядется, и приступил к краткому обзору ситуации.
Начал с грагов. О том, что он способен транслировать зрительные образы, Дон узнал только недавно на военной базе. До этого даже не подозревал о наличии в себе такой функции. Да и обретя её – с подсказки деда – не слишком впечатлился. Штука малополезная, ибо имеет сразу два серьёзных дефекта. Во-первых, действует лишь на расстоянии пары шагов от объекта, которому транслируется изображение. В случае щупов можно и с пяти шагов, но это им только мешает – у них своя музыка в мозгах.
Во-вторых, трансляция занимает неудобно много времени для настройки передающего и принимающего устройств. Точней, настройки манипулятора на приёмник. С щупами это занимает секунд десять, да и то при благоприятных условиях в их башке. А с Паксаей так и вовсе беда. Бедняжке приходится долго и старательно ловить состояние полнейшего бездумья – иначе никак. А поди попробуй заставить себя не думать о чём угодно хотя бы с полминуты – ни шиша не выйдет. В случае сестрицы и десять секунд настоящая мука. Она так тужится, стараясь не думать, что тут же начинает думать о том, как старается не думать.
Короче, на словах получается быстрей и не так нервотрёпочно. Поэтому Дон и начал, было, живописать зверюгу подходящими словами. Но, Паксая его остановила:
– Погоди. Я всё-таки хочу посмотреть. Лэйра тут кое-что придумала. Покажи ему, чего расселась? – подстегнула она подругу.
– Тогда успокойся и не шипи, – огрызнулась та. – А ты, Донатик, лови момент. Я сейчас слегка оглушу эту стерву. Какое-то время она не шевельнёт ни одной извилиной. А ты ушами не хлопай: сразу внедряйся. А лучше залезай в неё вместе со мной. Только не мешай. Я ей дам по мозгам и тут же смоюсь. А ты сразу подстраивайся.
– Так, может, я и дам, и настроюсь? – не понял Дон, к чему наворотили такие сложности.
– Неа, – ехидно усмехнулась гадина. – Ты так не можешь. В смысле, так нежно оглушать.
– Уверена?
– Я давно это чувствую. У тебя этой функции нет. Верней, она есть, но твои настройки грубей. Если ты её оглушишь, то подстраиваться будет не к чему. Она просто зомбируется и всё. Тогда суй в неё картинки, не суй – бестолку. Паксая их просто не увидит.
Дон не стал препираться по пустякам. В конце концов, щупы тоже не пальцем деланы. И Лэйра знает, о чём говорит – не раз убеждался. Поэтому они совместили свои проникновения и отработали по её сценарию. Паксая и вправду провалилась в какую-то бездумную нирвану – или как там её? Но, восприятие транслируемой инфы у неё не отключилось. По окончанию сеанса связи сестрица глубоко вздохнула. Не без труда разлепила веки и печально изрекла:
– Просто сволочи.
– Граги? – не понял её Дон.
– Их авторы, – процедила Паксая, растирая виски. – Надо ж было так изуродовать животное. Ещё и людей жрёт.
– Ну, это вопрос решаемый, – пообещал Дон. – Просто они остались болтаться бесконтрольно. Вот и следуют тому, что осталось от природных инстинктов. Когда вы ими займётесь, они войдут в норму. Перейдут на говядину или…
Лэйра вцепилась в его руку и буквально выдохнула из самых бездонных глубин свой жадности:
– Когда?
– Когда уйдём на север, – хмыкнул Дон, отдирая от себя эксцентричную девицу. – А я думал, тебе эти зверьки не понравятся.
– Я жить уже без них не могу! – с деланной мукой в голосе простонала эта кривляка, но тотчас перескочила на деловой тон: – Как они здесь оказались?
– По туннелю. То есть, я думаю, что по туннелю под проливом. Не знаю, на кой он сдался тем, кто друг друга не переваривал. Но он есть. То есть, был…
– Он есть, – усмехнулась Паксая. – И вполне себе функционирует, если через него пролазит такое. Ты по нему собираешься отсюда уходить?
– А ты нет?
– Шутишь? – даже удивилась Паксая. – Ни за что не откажусь. Жаль, что я не щуп. Мне тоже понравился этот кабанчик. А щупы что, вправду могут ими управлять?
– И щупы, и ты, – сделал сестрице подарок манипулятор.
– Да ладно! – обалдела та. – А как?
– Может, отложим до времени? У нас, вроде, тут дела остались, – напомнил он. – Нам ещё хищения производить. А с такими динозаврами это сложно.
– Почему? На крепостную стену Грассина не влезут? – насмешливо зафыркала Лэйра.
– Орут громко, бестолочь. Ты чем слушала бабушку?
– А ты чем её слушал? – продолжая веселиться, осведомилась гадина. – Граги шляются тут, как им в башку взбредёт. Как бы Эспе-Грассин это не скрывал, не сегодня-завтра армы пронюхают про новую забаву. А граги, не дай бог, их к туннелю приведут. Вот тогда мы повеселимся на новом месте жительства. Эти дебилы, глядишь, ещё к северянам сунутся. А если и там такие же батыры водятся, то будет нам покойное житьё. Жди-дожидайся.
– Значит, придётся вам с Лэти остаться здесь пасти скотину, – озвучил Дон главную идею, к которой неспешно подбирался, постепенно обрабатывая подругу.
Это было не совсем честно: раздувать её интерес к новой игрушке до размеров алчной потребности в немедленном обладании. И он сотни раз обещал себе не манипулировать друзьями. Но, стабилизатор системы был прав: без этого никак не обойтись. Без этого – в данном конкретном случае – Лэйра ни за что бы ни отпустила его на дело в одиночку. А так он снял с себя тяжкое бремя: нужду договариваться с эмоциональным щупом, что вечно себе на уме.
– К тому же будете защищать туннель от случайного вторжения. Сколько бы лет тот ни был в забросе, закон подлости никто не отменял. Кто-нибудь наткнётся на него случайно в последний момент, и всё, приплыли.
– Да, поняла я, – досадливо отмахнулась Лэйра. – Встанем насмерть. Заодно с грагами пооботрёмся. Я в дрессировке ни черта не смыслю. О! Лэти весьма кстати приударила по животноводству. Уж она точно приберёт их к рукам. Паксая, что ты там колупаешь?
Та и вправду что-то ковыряла обломком дощечки, нагнувшись к этому, едва не до земли. Рассмотреть за её согбенной фигурой, что именно, не получалось. А вставать да вникать Дону не хотелось. Уже совсем стемнело. Тянуло опустить голову на что-нибудь мягкое и дрыхнуть, пока не надоест. Они нешуточно устали в этом марш-броске да ещё в таком неудобном лесу. Дон чиркнул спичкой – маленький огонёк заплясал на кончике длинной палочки. Паксая подцепила что-то с земли и поднесла к нему свою ковырялку. Внимательно рассмотрела добычу, тщательно её обнюхала, подумала и порадовала: