Вот в этот час семейной склоки грагов и застало подозрительное шебаршение в их собственных головах. Матёрый отчётливо тряхнул башкой, грохнув подбородком о землю. Потом замотал ею из стороны в сторону. Потерял равновесие, лишился сцепки брюха с краем площадки, и поехал вниз. Он умудрился затормозить сход лавины своего тела. Но, не замер, как любой нормальный человек, а снова затряс башкой. Молодой на площадке так и вовсе выписывал ею кругаля. Невольно подался вперёд, оступился и поехал мордой вниз. По пути сбил старшего. Дальше они уже катились по склону чуть ли не в обнимку, поднимая тучи пыли и мелких каменных брызг.
Дон хмыкнул и посмотрел на гадин. Кулаки Лэйры уткнуты в бока. Глаза сощурены, сквозь поджатые губы прорывается змеиное шипение:
– Тупые свиньи!
Лэти тоже напряжена до невозможности. Можно подумать, насилие над телом хоть чем-то поможет голове – мысленно съязвил Дон, не рискуя высказываться вслух. Дед тоже смеялся молча – щупы вообще его забавляют. Он им симпатизирует, но искренно считает кукушками, которые разбазаривают по чужим гнёздам не яйца, а мозги. Манипуляторы переглянулись. Перекинулись мыслишками, в которых не содержалось намерения помочь. Лишь оперативный сговор на случай оказания экстренной помощи.
Короче, дурдом в цирке. И кто из двух противоборствующих сторон дурдом, а кто цирк, не разобрать. Дон досмотрел выступление бородавочных бобслеистов и невольно зауважал парней: такой рисковый полёт, а им хоть бы хны. Моментально подскочили и уже более вдумчиво занялись самочувствием. К их чести, в считанные секунды определились с направлением атаки на эти самые чувства. Душевное равновесие не потеряли – просто оценили доступность новой добычи. Понятно, что обрыв не учли, зациклившись на отсутствии стен. Так что добычу ждёт старый аттракцион с прежними акробатами, но с модифицированным спортивным инвентарём. Что ж, сколько угодно, лишь бы потянуть время: «эрудиту» с расшифровкой кода осталось всего-то ничего.
Дон поднялся и шагнул к самому краю плацдарма. Обрыв, что защищал их позицию, в полтора его роста. Здоровенному грагу такая преграда была вполне по силам, если бы тот мог разбежаться на ровном месте. Но, под этим обрывом ровных мест не было. Был крутой бугристый склон, что ставил под сомненье параметры прыгучести броневиков. Там чуть переборщи с усилием, и тело в очередной раз отъедет, следуя зову силы притяжения. Дон покосился на щупов – девчонки стояли бок о бок и пытались унять разволновавшийся приобретательский азарт. Прекрасные глаза горели от нетерпения – два визгливых бугая пылко скакали к ним, вышибая из склона камни железными копытами.
КУС запросил доступ к центру управления системой – Дон дал добро и тут же прочитал расшифрованную «эрудитом» телеграмму деда. Дескать, уверен ли внук, что девок не нужно связать? Мол, неадекватны задрыги, а потому вполне способны всё испортить. Дон удивлённо поднял брови: кто будет вязать? Лично ему эта идея не улыбается. Ему с щупами ещё жизнь проживать да поле переходить. Дед пожал плечами: как знаешь.
– Если меня сожрут, я тебя убью, – предупредила вернувшаяся Паксая.
Уткнув арбалет в землю, она работала воротом.
– Сестрёнка, не трать время. Тут нужна катапульта. А мы не припасли.
Паксая не ответила. Закончила взводить арбалет, поймала кого-то в прицел. Дон переглянулся с дедом – тот махнул рукой, мол, пусть внуча играется. Да, он и не против – ему не до этого. Время бежало взапуски с отщёлкивающими тремя цифрами после запятой. Они вот-вот просчитают код, но граги, кажется, финишируют первыми. Так что, придётся подсуетиться, дабы не сдохнуть до победы над тёмными силами, что злобно гнетут. Причём, отнюдь не зверскими рожами, а этим муторным визгом. Так и подмывало добраться до рыла и забить сапог в визгливую глотку. Он этих сволочей заставит Беломорские каналы рыть, чтоб навек позатыкались, если уж им суждено совместное проживание.
– Есть! – завопила Лэйра.
Дон скептично глянул вниз – матёрый, взбираясь к ним, на полном ходу задёргал башкой. Затем оступился и пропахал задницей склон, пока не наткнулся на валун, способный выдержать такой удар. А раздухарившийся сопляк не внял предупреждению щупа в собственной башке, и болт Паксаи пронзил ему насквозь верхушку уха. Краем глаза Дон заметил, как дед поморщился с видом старого служаки, обучавшего кухарку строевому шагу. Тем не менее, сопляк сменил визг на хрип, крутанулся и поехал вниз, бороздя землю длинной мордой. Матёрый даже не взглянул на него, возобновив восхождение тяжеловесными прыжками. Пожалуй, его морду можно было назвать одухотворённой. Как у гурманов, которые восхищаются тем, что сейчас сожрут.
Дон нагнулся, подобрал увесистый камень и швырнул в эстета. Метил в глаз, но не попал в ломанный ритм его движений. Зато умудрился зафинтилить снаряд прямо в рыло на конце морды. Не покалечил – куда там – но обескуражил. Под далёкие вопли торжества на соседнем взгорке, рычащий от боли неудачник вновь съезжал задом наперед со склона. И отчаянно мотал башкой – кто-то из щупов тоже его приложил. Дона так и подмывало забраться в мозги ящеро-кабанов с научно-познавательной целью. Никто не станет тратить время на опыты над животными, если это не грозит каким-то успехом. Каким успехом?
В случае его системы всё понятно: приобретение в собственность подобных боевых единиц грозит обрести победу над врагами. Граги, что с физической точки зрения, что с мифически-суеверной не имеют себе равных. Но, речь-то идёт о средневековье с его плодородной почвой всеобщей необразованности. Тут Лэйра на спине такого грага способна обратить в бегство маленькую армию – если это не кровожаждущие армы. В чём же конкретно была выгода предшественников, если в эпоху развитых ядерных да химико-биологических войн подобные боевые единицы не вписываются ни каким боком. Даже бронированным и рогатым. А если посмотреть на проблему с иной стороны?
Однако заняться наукой прямо по ходу пьесы не удалось. Подраненный сопляк вконец рассвирепел. Он снова пёр вверх, разбрызгивая кровь и слюни. Лэйра рассмеялась и удовлетворённо потёрла руками. Теперь грага гонит вперёд не голод, а бешенство – догадался Дон. Поэтому он превзошёл сам себя: ошеломляющая вонь и оглушительный рёв летели впереди него. Лэйра вновь сосредоточилась и уставилась на поганца – сильные чувства просто безупречная брешь для проникновения. И в этом природа не делает разницы между разумными млекопитающими и не очень.
Глава 16
Хорошо, что всё хорошо кончается, когда дождались
Лэйра буквально скрутилась в пружину, готовая выстрелить всем своим существом и зацапать сопляка. Лэти, тем временем, стояла, как истукан, и следила за старшим грагом.
– Глянем поближе? – предложил Дон дедушке Вугу.
И даже присел, чтобы лучше рассмотреть мотающуюся у них под ногами морду сопляка.
А тот вдруг со всего маху шлёпнулся на край обрыва нижней челюстью. Захрипел, не в силах больше орать. Все три девы, как по команде, позатыкали носы, пытаясь втягивать в себя как можно меньше отравы. Попятившись по-лягушачьи, Дон пытался повнимательней рассмотреть этот распахнутый сундук. Два ряда разномастных, но одинаково острых зубов, усеявших обе челюсти, впечатляли. Видимо там, под обрывом сопляк отчаянно сучил слабеющими передними ногами: пытался подтолкнуть тело на макушку холма. Нижняя челюсть билась о землю громадной рыбиной. Слышно было, как железные колени выбивают камни из скальной стены откоса.
Нет, урод конкретный – хуже уже не разукрасить. Прежде Дон несколько побаивался встречи на короткой ноге с этими произведениями человеческой мысли. Близкое же знакомство вообще не лезло ни в какие рамки: этот уродливый танк с омерзительным дискантом и жуткими манерами был где-то смешон. И даже нелеп – уж побаиваться его Дон точно перестал.
Лэти – когда и успела – торчала рядом с ним и тянула к монстру голову. Несносная девчонка жадно изучала в полном смысле слова «себе подобное». «Брата меньшего», которому от злых экспериментаторов досталось куда больше.
– А твой граг? – строго спросил дед, тюкнув непослушницу пальцем в темечко.
– Его Лэйра перехватила, – досадливо отмахнулась гадючка. – Я лучше вступаю в контакт. Этот для него уже созрел. А взрослый ещё ерепенится.
Вуг хохотнул и отстал от щупа при исполнении. А личико Лэти на глазах превращалось в каменную маску. Большие глаза буровили глубокие глазные впадины грага. Дед пристроился за её спиной, готовый в любой момент выдернуть девчонку подальше от пасти. Кто его знает: сейчас сопляк завис, а через минуту мобилизуется и подскочит. Хотя, вряд ли – оценил состояние морды этой головы Дон. Полноценного контакта у щупа не получалось – и не могло получиться. Но, эмоционально Лэти явно зацепила кабанчика. Тот заметно успокаивался. Прекратил сучить ножонками и тужиться в попытке подбросить себя вверх. Даже хрип сменился на сиплое… Нет, это больше походило не на хрюканье, а на кваканье. Миленько так.
– Скоро? – поинтересовалась Лэти таким голосом, словно держала штангу, готовая рвануть её и взять вес.
– Код доступа уже почти готов, – пообещал Дон. – Сколько ты сможешь удерживать это чучело?
– Долго, – выдохнула она. – Если никто не помешает.
– Тогда давай-ка уводить его в сторонку, – скомандовал дед. – Туда, влево. Для тебя вправо. А то у нас второй на подходе. Точно малышу все мозги перебаламутит.
Так они и отчалили, сообразив мизансцену на троих. Сопляк неохотно стащил морду с края обрыва. Завернув башку на бок и неотрывно пялясь на щупа, он семенил впритирку к откосу вслед за Лэти. Та передвигалась по-лягушачьи, стараясь резким движением не разорвать контакт. Дед прирос к ней, тщательно контролируя щупа. Дон восхитился: и ведь не корчит же малышку от убойного аромата! Хотя он и сам уже как-то притерпелся. Только отступившая на несколько шагов Паксая не сдаётся: моська сморщена, губки поджаты, нос зажат.
– Присмотри за ними, – попросил Дон.