К вечеру свершилось самое неприятное: Гнер отпустил такси и потащил манипулятора пешкодралом. Что в его понимании «не загонять» не хотелось даже оценивать. Ни хрена не понимает медноголовый: загнанный манипулятор – смертельно опасный манипулятор. Он в любой момент заморочит тебе башку и улизнёт. И разбирайся сам с вашими кастовыми заморочками! У Дона своих забот полон рот. Карта военной базы северян? Переживёт – и без неё мимо целого горного массива не промахнётся. Что за жизнь? Полна семья народа и всё сплошные монстры да гады. Когда всё это кончится?!
Мама, помнится, иногда угрожала, мол, появятся свои дети, тогда узнаешь, почём фунт лиха. Знала бы она… Ей бы и в дурном сне не привиделось, что у её мальчика будет столько детей. И каждый с задатками возбудителя геморроя. А где-то ведь живут счастливые люди.
Глава 20
Шиворот-навыворот – это когда лезешь, куда не надо, когда надо
– Что?... Отец, что это?! – обалдело уставился Гоб на трёх изрубленных в хлам воинов, плавающих в лужах крови. – Они… Нет, не может быть… Они на тебя напали?
Правитель Эспе-Грассин медленно поднял голову и мрачно зыркнул на сына. Он сидел на каменном полу, прислонившись спиной к стене и крепко сжимая в руках сабли. Вытянутые по сторонам ноги затекли, напитались ледяным холодом каменной кладки подземелья. Спина ныла. В башке беспорядочно скакали то ли воспоминания, то ли наведенные кем-то мороки. Гобнут уронил тяжёлый взгляд с сына на ближайший труп – не морок. А всё-таки лучше бы ему привиделась вся эта дрянь. Пустые надежды. Пустая трата времени. И людей жаль. Не крестьяне – таких воинов растят чуть ли не с детства…
– Эбрис? – не поверил своим глазам Гоб, перевернув ногой труп. – Твой капитан? Отец, ты что свихнулся?! Он был самым преданным из твоих людей! Он же любил тебя больше, чем собственного отца. Ты же столько лет растил его… Ты… Ты учил его всему наравне со мной!.. – голос сына споткнулся и умолк.
Наступившая тишина оказалась ужасней его воплей. И Грассин предпочёл её разбавить собственным голосом. Хотя шевелить языком тоже не особо хотелось.
– Он любил меня, – с трудом протиснулись из глотки первые слова. – Потому и умер.
– Что ты несёшь? – скрипнул стиснутыми зубами Гоб.
– Он пытался меня спасти.
– Как?
– Хотел преодолеть приказ манипулятора, – попытался быть разумным арм и всё объяснить: – Сам я не смог. Как только не пытался… Проклятый щенок!! – внезапно взвыл он, задрав голову.
– Какой щенок?
– Манипулятор! Конструктор системы!
– Что за бред? Откуда он взялся?
– Взялся! – взбесился Грассин и швырнул в сына саблю. – Император! Дерьмо заносчивое… Он знал. Всё знал. И Аэгл знал. Они с ним снюхались! Договорились. Наверняка просили пригвоздить меня в собственной крепости к собственным камням. Он притащился ко мне. Я видел его пару минут.
– С чего ты взял, что он манипулятор? Что он не лжёт и…
– Мальчишка пропал. Сказал, что мне не уйти, и растворился в воздухе… Ненавижу!! – вновь сорвался на истошный крик Эспе-Грассин.
Первач, выплеснутый ему в лицо из фляги сына, ударил в нос и ожёг губы.
– Дай! – потребовал мгновенно опомнившийся арм и протянул руку.
Несколько глотков отрезвляющего огня полыхнули в животе и расшевелили мозги. Через несколько минут Гоб дослушал всё до конца. И прекратил сверлить отца ненавидящим взглядом, за которым любящий сын прятал презрение. Впервые в жизни он испытал это чувство к безупречному арму и великому правителю. Испугался такой нелепости и на миг растерялся. Но встряхнулся и постарался обрести равновесие.
– Идея была неплохой, – признал он. – Приказ манипулятора ни за что не позволит тебе сбежать до приезда императора и Совета. Значит, тебя действительно нужно увозить силой. Приказ конструктора системы действует только на тебя? Хорошо. Значит, я свободен от него. Могу тебя…
– Нет, – хрипло выдавил Грассин и закашлялся.
– Почему?
– Эбрис уже пытался. Видишь, что я с ним сотворил? Проклятый щенок. Я даже не помню, как кромсал моего мальчика. Ведь чувствовал, что добром не кончится. Но Эбрис просто взорвался, когда узнал о запрете манипулятора покидать крепость. Целый день доставал меня этой идеей. А я его…
– Ты не отвечал за себя, – тепло, но твёрдо возразил Гоб. – А он был опытным воином. Ты её перегрыз? – поднял он с пола конец заляпанной кровью веревки. – Эбрис просчитался. Он должен был сообразить, что этим тебя не удержать. Всё, хватит! Вставай!
Сын силой отодрал от пола расхлябанное тело отца. Взвалил его на плечо и, пошатываясь, потащил по коридору к распахнутой двери.
– Мы… что-нибудь придумаем, – упрямо пыхтел он. – Ты вырвешься… отсюда. И в задницу… все их приказы.
Дон посмотрел в глаза Гнеру. Тот едва заметно дёрнул уголком рта и спросил:
– Нервы сдают? Хочешь его прикончить?
Дон собирался с мыслями, прежде чем раскрыть рот. Проблема в том, что лично у него не имелось ни единой причины ненавидеть Грассина. Вообще ничего. В своих плановых блужданиях он забывал об этом человеке на несколько дней и ничуть не переживал по этому поводу. Лишь устало отмахивался, едва вспомнив его имя. Это в глазах армов Грассин хитроумный, подлый законченный негодяй. А Дон его считал неудачливым заговорщиком. Претенциозным комбинатором, который воображал, будто держит в своих руках все нити. И не сумел разглядеть, что в этой паутине он вовсе не паук, а запутавшаяся в ней муха – спокойно выкладывал Дон свою позицию.
– Сам Грассин никогда тебя не интересовал, – понятливо кивнул Гнер. – Тебя тянет поскорей взбить его мозги в пышный крем и развязать себе руки.
– Ты прав, – со вздохом признал манипулятор и поёжился.
– Чего мы здесь торчим? – осведомился Аэгл и направился к выходу из подземелья. – Ты совсем продрог, пока Грассин тут воевал с твоими приказами. Кстати, а откуда старик про тебя знает? – спохватился он. – Отец не мог его просветить. А ему известно даже то, что ты КС, а не простой КУС.
– Я ему сообщил, – проворчал Дон, проклиная собственную идею полюбоваться побегом Грассина в онлайн режиме.
И на кой попёрся в этот холодильник? Посмотреть: кто кого? Ребята в башке сразу сказали: старик перебьёт собственных воинов, и вся интрига. Нет! Вот упёрся же – манипулятор хренов. Проторчал тут больше часа. Задрыг, насмотрелся… Выпить бы.
– Зачем? – остановил его Гнер у самой двери. – Тебе выгодней скорей покончить с этим. Раз тут у тебя нет личных интересов.
– С чего ты решил, что нет? – раздражённо пробурчал Дон, протискиваясь между равнодушной каменной стеной и любопытствующей гранитной скалой.
– И какой?
– Вы с отцом! – выдохнул Дон, вырываясь из двери вверх на каменную лестницу.
– В смысле? – настырно гудело за спиной.
– Мне понравился твой отец! – объяснялся в любви Дон, несясь вверх по ступеням. – А ему понравится казнить Грассина! Ты сам говорил! Я хочу сделать подарок твоему отцу! Это нормально, арм!
Комментариев не последовало. Дон торопился присоединиться к жертве – Грассину ещё было, чем их удивить. Не хотелось бросать его без присмотра. Тем более что карта, которую дед велел забрать, всё ещё не у них. А у Грассина есть порох. Вот сейчас возьмёт да свихнётся на чести спецназовца. Подымет на воздух всю крепость, а им с Гнером надо возвращаться. Там девчонки заждались. Грагов нужно вернуть домой, чтобы армы до них не добрались. И не перещёлкали, дорвавшись до новой развлекухи. А тут этот псих со своим побегом. Сколько времени прошло, с тех пор, как виделись в последний раз. За это время можно было дважды сбежать и вернуться. Нет же! Сидел тут, мозгоклюй. Дожидался чего-то. А теперь манипулятор виноват, что застукал его дома. Нет, Дону, конечно, пофартило, что не пришлось бежать за картой ещё куда-то. Грассин наверняка бы её прихватил.
Ладно, император должен получить Грассина живым и здоровым. Ещё не хватало прибить его при попытке к бегству. Гадам только обвинения в убийстве собрата по оружию не хватало. Тогда старик моментально перейдёт в разряд невинной жертвы, а Дон в число самых отъявленных мерзавцев. А за что? Возятся с этим клоуном уже третьи сутки, а император всё не чешется. Где носит это милитаризованное величество? Он допрыгается. Гады устанут мечтать о побеге, да и останутся на родной земле. Вот тогда тут кто-то затоскует.
– И сыну не сказал, – вдогонку ему раздражался за спиной Гнер. – А он парень неплохой. Как бы старый подонок и впрямь не втянул его в это тухлое дело.
Прямиком из подполья они попали в донжон. С лестницы на лестницу – Дон давно распрощался с юношеской прытью и тащился вверх чисто на мужской гордости.
– Ну, вот и всё, – холодно оповестил арм.
Дон обернулся. Тот остановился, пялясь в бойницу, с которой только что поравнялся. Дон давно пёр на автопилоте, и не знал, насколько они высоко. Возможно, в двух шагах от верхнего этажа донжона, где проживает сам Гобнут.
– Всё закончилось, – терпеливо повторил Гнер для тупых.
Дон спустился на несколько ступеней. Потеснил арма, бросил взгляд поверх крепостной стены – из-за кромки леса выползала грозная колонна. Разглядел знамёна на пиках первой четвёрки всадников. Сверился с данными «эрудита» и мысленно перекрестился: наконец-то, к Гобнуту заявился сам император. Причём, не для простой драчки, ибо вторая и третья четвёрки несли знамёна восьми правящих домов, включая стяг Аэглов. Вскоре обнаружился и сам старик. Он с воинственным видом восседал на коне рядом с императором. Их доспехи многозначительно поигрывали металлическим блеском в лучах отрывающегося от земли солнца. Надо же, спозаранку нагрянули. И если верить хищному прищуру Арката – а паче того поджатым губам Эспе-Аэгла – Грассину вскоре не поздоровится. Грядёт суд армов над опозорившим себя собратом, что до сих пор не прощалось никому.
– Явились, – с каким-то непонятным раздражением проворчал Гнер.
Дон изготовился выслушать что-нибудь стоящее и по делу. Но подельник лишь хмурился, пялясь куда-то поверх крепостной стены. И вовсе не в ту сторону, где из-за леса выкатывались всё новые ощетинившиеся волны всадников. Аркат что, пошёл на зарвавшегося правителя войной? Или воины, которых нагнали сюда армы, всего лишь дымовая завеса? Чтобы не допустить зряшного кровопролития. С самим Грассином братья разберутся по-свойски – тут им помощники без надобности. А воины нужны, чтоб защитить гвардию Грассина от его же пагубных для неё приказов. Это логично: с Гобнута станется прикрыться кровью невинных заложников вассального долга. Кто же допустит этакое расточительство? Новому правителю округа не с руки начинать с нуля – это ж время и деньги.