– Не считал, – хмуро огрызнулся тот, вставая. – И раз я не могу просто притащить ему жену, то от состязаний за этих девок меня увольте. Всех благ! – отмахнулся он приветственным жестом и вышел.
– Два это уже не три, – подмигнул Грассин притихшему Баету. – Уж между собой мы как-нибудь договоримся. Раскидаем трёх невест меж тремя женихами.
– Нет, – оживился тот, – ты погоди. Маляса! Пшёл вон!
Дон готов был аплодировать этой парочке: лихо! Сейчас быстренько поделят девок и распихают замуж за своих отпрысков. Они ж искренно верят, что иного смысла жизни для баб не существует. Мол, они грезят о муже, едва вылупившись. Причём, всё равно о каком, лишь бы было. В вопросах брака у девок сплошной брак, а мужики договариваются качественно.
Интересно, а с чего это Аэгл дал задний ход – напряжённо анализировал Дон выверт гэбэшника. Поначалу-то намерение налицо: женить сынка, и пусть только дёрнется! А потом передумал. Все эмоции старика перекрыла такая решимость сотворить нечто неподобающее, что остальная картина смазалась. Что этот старый хрен задумал? Видимо, всё-таки придётся прогуляться к нему в гости. Что-то тут не так.
Глава 4
Не стоит спорить с такой непробиваемой дурой, как машина,
чисто с человеческих позиций
Когда Дон вернулся в незаконно занимаемые апартаменты, девчонок не было. «Ищейка» доложила об их местоположении в костюмерной этого благородного заведения, где всем заправляла старенькая интеллигентная леди. Беспощадно гоняя прочий персонал Малясы, девчонки не могли переступить через отдельные фрагменты воспитания. Обижать старых людей и вовсе уж безбожно. Поэтому гадюки подчинялись бабушке-костюмеру всякий раз, когда та вызывала их на примерку. Даже проявляли недюжую выдержку, вежливо отклоняя новые туалеты. Старушка отвечала им взаимностью, мужественно терпя вздорных девиц. И в целом у них установился некий баланс искренней стойкой, но сдержанной неприязни.
Дон перекусил, лениво полистал книгу и решил, что жара его достала. Поэтому воспользовался отсутствием легальных хозяек ванной. Когда он, стоя перед зеркалом, расчёсывал мокрые волосы, «ищейка» предупредила о возвращении девчонок. Он хмыкнул, запечатал вечно распахнутый основной канал коммуникации и затихарился перед дверью ванной. Плевать на этикет – нужно же выслушать непредвзятое мнение подруг, которое они так и норовили закопать в груде бабских условностей и шалостей.
Лэйра бродила из угла в угол, перебирая достоинства сватов. Работа была трудной: местный язык крайне скуден по части грязных эпитетов.
– Не мельтеши, – поморщилась Паксая, которой надоели бесцельные блуждания подруги. – Ты сама назначила срок. Значит, родила какой-то план. Кстати, какой?
– А Дон о нём уже пронюхал? – помогла ей Лэти. – А то устроит нам трёпку за инициативу.
– Ну, реальную трёпку он может устроить только вам, – болтая ногами, возразила Паксая и тут же уточнила: – Надавать по мозгам. А моя задница ему не по зубам. Подруга, чем так метаться, не зная, чего хочешь, может, изучим карту? Куда нам выходить замуж, чтоб оказаться ближе к цели?
Она спрыгнула с высокого подоконника, где спасалась от духоты, и полезла под перину за картой. Развернула на столе и улеглась на неё пузом.
– Во-от, – заелозил её пальчик по горам и долам. – Мы тут, а Бает здесь. Это получается… Интересно, сколько это в сутках? А, Лэйра? Глянь-ка.
Та даже не почесалась заняться настоящим делом. А вот Лэти улеглась на карту рядом с Паксаей и сделала умное лицо. Но, быстро соскучившись, сползла со стола:
– Всё равно решать будет СС. Может, узнать, чего он там застрял?
– Узнай, – рассеянно позволила Лэйра, но тут же спохватилась: – Даже не думай! Изворчится, а у меня от этого вся желчь вскипает. Что-то у меня тут ковыряется, – ткнула она себя пальцем в лоб. – Похоже на предчувствие.
– Чему посвящено? – вскинула глаза Паксая, оторвавшись от географии.
– Лэти права: решать будет стабилизатор системы. Не будь он машиной, я бы посчитала Дона каким-нибудь экстрасенсом. Хотя не верю во всю эту хиромантию. Его точные расчёты отдают мифическим даром предсказаний, – вздохнула она и завалилась на кровать: – Я немножко его ослушалась и чуток пошпионила за его работой. Так, коснулась краешком сознания. Он всё пугал нас крутой мозговой бдительностью вояк. А сам влез в них, как по маслу. Меня очень тревожит, что проникновение в этого сноба Аэгла нашего Донатика здорово напрягло. Он даже моего любопытного ментального носа не заметил. А я ведь перевозбудилась и высунулась чуть больше, чем безопасно для жизни. Что-то там неладно с этим Аэглом. Я чётко ощутила резолюцию СС: чем-то вооружён и очень опасен.
– И что? – налились щечки Лэти краской, а глаза тревогой. – Мы же знаем, что он занимается поисками щупов. А ты сама всё время твердишь: кто предупреждён, тот вооружён. Значит, для нас он уже не так опасен.
– Ещё как опасен, – досадливо поморщилась Лэйра. – Именно для нас. Чужие опасности Донатика не слишком волнуют. В этом вопросе он похвально эгоистичен. А нас обороняет со всех флангов с тылами до самозабвения. И предупреждение насчёт Аэгла его ничуть не успокоило.
– Ну, какое же это предчувствие? – усмехнулась Паксая. – Просто плоды твоей недоделанной шпионской деятельности. И такого же анализа обстановки на фронтах. Так, когда мы продолжим шпионить за СС? – деловито приступила она к построению военных планов.
– Мы? – подняла брови Лэйра.
– Только давай без препирательств, – скривилась Паксая.
– Хорошо, – внезапно поддалась гадина. – Давай так: сначала мы с тобой пошпионим за СС, а потом ты получишь за это в одно рыло.
– А я?! – обиженно возмутилась Лэти.
– А ты будешь умницей и останешься в стороне, – приказала старшая сестра.
– На этот раз вы обе останетесь в стороне, – выдал свой вердикт Дон, распахнув дверь ванной и вырулив к заговорщицам в одной тряпке, намотанной на бёдра.
– Подлец, – как нечто, давно известное, сухо констатировала Лэйра.
– Фу, как некрасиво, – укоризненно покачала головой Лэти. – Закрыл канал и шпионит под дверью, как тупая сплетница.
– Щупам заткнуться и сидеть на попе ровно, – проигнорировал их неудовольствие манипулятор, шлёпая по полу босыми ногами. – А с тобой, сестрёнка, мы прогуляемся в гости.
– Куда? – старалась оставаться невозмутимой Паксая, хотя её так и распирало захихикать.
– К господину Аэглу.
– Донатик, – вкрадчиво приступила к охмурению Лэйра, грациозно стекая с кровати.
– Не заставляй тебя выключать, – без малейшего намёка на шутку предупредил он, плюхнувшись в полюбившееся кресло рядом с выпивкой. – Мне не нужны сюрпризы там, где они не нужны. А ты под горячую руку способна прихлопнуть персонального врага. Нет, это правильно. И в целом я одобряю такой подход. Только не в этот раз.
– Он из тех, кто избавился от паранойи по поводу гадов? – догадалась Лэйра, вмиг бросив заниматься фигнёй.
– Точно. С трудом, но избавился, – вздохнул Дон и хлебнул винца: – Однако остался при своём мнении. Абсолютно уверен в нашей живучести, феноменальной скрытности и огромной опасности. Короче, этой ночью мы с Паксаей должны прояснить: с чего в мировоззрении старика образовались столь крутые перемены? Что такое разузнала его шарашка?
– Ах да. Он же тут не один такой любознательный.
– Не один. С коллективом единомышленников. Из них мне взахлёб любопытен лишь один: местный император. Я протестировал взаимоотношения Аэгла с этим его однополчанином.
– У императора по-прежнему всё в порядке с паранойей? – откровенно испугалась Лэйра, не постеснявшись показать свой страх на публике.
– Ага. Поэтому я и предпочитаю для начала попробовать навести мосты. Армы, конечно, специфическое племя. Но, далеко не безмозглое. Зато упёртое, когда дело касается военных действий против чётко обозначенного противника. Мой манипулятор считает, что шанс заставить армов пересмотреть официальную политику в отношении щупов есть. А ему я привык доверять.
– Раб лампы, – проворчала Паксая, что-то очень старательно разглядывая на полу.
Конюшни советника императора по особым вопросам ломились от добра. Правда, на спинах большинства здешних обитателей можно было разъезжать лёжа на перине – ещё бы и место осталось. Но с полдесятка весьма достойных степняков тут водилось. Конюх с аккуратно замороженными мозгами оседлал лучших. А после выпроводил наглых конокрадов через задние ворота имения.
Центральные тракты империи были хороши и ничуть не портили скачки в опускающихся сумерках. В полукилометре от столицы размявшихся степняков ждал лёгкий поздний ужин и отдых. Замороченный ещё пару недель назад хозяин постоялого двора не знал, что же такое происходит с этим частым гостем… Которого вроде бы и не было. Нет, он был, и наезжал в его придорожное заведение довольно часто. Но хозяин его помнил, лишь снова увидав. Если бы хозяин мог, он бы обалдел, связав концы с концами. Его обширное заведение стояло на бойком месте. В обеденной зале день и ночь толклись посетители. В комнатах второго этажа развлекались или просто ночевали гости. Но этого странного парня не помнил никто. Однако почтенный хозяин не мог ничего связать из того, чего на его памяти не происходило.
– Поторапливайся, – бросил через плечо Дон, скользя по едва приметной тропинке через небольшой, но густой лесок.
– Отстань! – огрызнулась Паксая, пытаясь стереть с лица неуловимую паутину.
Она не была неженкой и умела себя вести в джунглях. Однако ночные прогулки не одобряла вплоть до скандалов. Особенно, если они устраивались в дурных местах.
Перевалило за полночь. Все приличные люди давно разбрелись по спальням, и даже неприличные уже сворачивали дела. Выпестованная армами Империя привыкла жить в строгом ритме их служивого распорядка. Кроме каких-нибудь поэтов и прочих художников, которым беспорядочность снисходительно прощалась. И ещё воровской братии, которую «в полном соответствии с законом и без всякого снисхождения».