Заснули они — по утверждению «барбоса» — одновременно. Дон не успел осознать, что проснулся, а этот уже тут как тут с докладом. Продрав глаза, манипулятор обнаружил, что изрядная часть системы окружила его собой, беспардонно расположившись на постели. В утреннем просветлении было видно, как дрыхнут, вылизывают себя или как-то иначе копошатся несколько десятков крысёнков — прикольно, если тут же и размножаются. С чего это их пробило на съезд делегатов прямиком в кровать стабилизатора?
Или не стабилизатора — засомневался Дон, оглядев свернувшуюся калачиком Дайну. Покрывало она скинула, зато густющие разметавшиеся волосы укрывали её почти целиком. Подозрительно живописно и упорядоченно для естественного сна — словно в рекламе, где напомажен и разложен каждый волосок. Разложен — убедился Дон, когда Дайна пошевелилась, а близлежащий крысёнок тотчас подскочил и взялся водворять на место сползшую с тела русую прядь.
И что — досадливо осведомился Дон у манипулятора — так будет протекать вся наша дальнейшая интимная жизнь? «Барбос» тут же предложил разогнать оборзевшую блохастую шваль. «Системник» обещал проработать вопрос о причинах указанного поведения объектов системы. «Эрудит» обещал проработать вопрос о том, как «системнику» проработать свой. «Ищейка» никак не прореагировала на запрос — не в её компетенции. Первый день семейной жизни — а иначе Дон это не воспринимал — начинался под девизом «закаляйся, если хочешь быть здоров психически». Вся предыдущая закалка стабилизатора полетела к чертям собачьим перед новыми задачами, которые ставила жизнь.
К завтраку на заднем дворе они с Дайной вышли в обнимку. И настолько последними, что остальные не только поели, но и приняли ванну, и озаботились сборами в дорогу. Стабилизатор ещё не озвучил состав нового табора, но это не имело значения: каждый был готов сорваться с места. И каждый же знал, что понадобится в дороге другому сорвавшемуся.
— Ну? — насела на него Лэйра, едва Дон опустился на диван и цапнул со стола тарелку с кашей из какого-то дикого зерна, орехов и мёда. — Кто идёт?
— Не ты, — пробубнил стабилизатор с набитым ртом.
— Это ты ему нашептал? — обиженно осведомилась Лэйра у деда.
Тот сидел в кресле напротив и грел на солнышке набитый кашей живот.
— Как бы он нашептал, если Донатик только продрал глаза? — заступилась за дедушку Паксая, накладывая кашу Дайне.
На счастливой рожице молодожёнки и не пахло румянцем застенчивости. Это было лицо победительницы марафона «выйти замуж за короля».
— Кто идёт? — поинтересовался Дон версией деда.
— Гнер с Дасланой, Гоб и Лэти уже собираются, — благодушно протянул КУС. — Лэйра с Гранкой нужны мне тут. Я бы и Гоба оставил. Мало ли как оно тут? Но что-то мне подсказывает, что вам он нужней. Надеюсь, мы с Тарьясом и Руфом заменим его.
— Эти выдры и без того не осмелятся сюда сунуться, — проворчала Лэйра, которой ни фига не льстило, что её признали сильнейшей и оставили на защите хозяйстве. — Как почуют КУСа, так и засунут себе все военные планы в…
— Цыц, — вяло огрызнулся дед и приказал: — Нечего тут околачиваться и портить мне утро. Дозволяю испортить мне вечер. А теперь ступай и собери в дорогу своего стабилизатора. Он уйдёт сразу, как набьёт брюхо.
— А помыться?! — возмутился Дон, скребя ложкой по керамической тарелке.
— Пять минут, — расщедрился дед.
Пять не пять, но объекты системы оперативно приготовили в дорогу своего манипулятора. Принесли и сунули ему под нос примеренный и подогнанный накануне серебристый комбез. Тот самый, что выбрали для него армы. И не потому, что хотели поржать над расцветками костюма и рожи взбешённого манипулятора. Просто именно этот сорт комбезов оказался самым бедным на защитную снарягу и самым богатым на карманы — видать, спецовка для технарей. Страсть Дона «всё своё носить с собой» была известна всей системе, кроме её животного мира. Так что с одной стороны ему угодили. Ну, а расцветка…
Дон убедил себя, что стерпится-слюбится, ибо чёрные милитаризованные комбезы армов его не устраивали со всех сторон. А в том, что выбрали для себя девчонки, он бы вообще смахивал на «голубка». И не только в тех домашних комбезах, которые участвовали в параде женского раскрепощения. А ещё в одном виде обмундирования, отрытом в закромах сейфа: слегка апгрейденные комбезы, и вовсе уж бесстыже облегающие тело. Содом и Гоморра — эта сраная мода древних! И финал примерно такой же — мстительно подумал Дон, облачаясь в карнавальное серебро со всякими ремешками и накладками. Хотя — слегка передумал он, когда Лэйра с Паксаей закончили обряжать Дайну — любимая была просто улёт. Богиня красоты и секса! Правда, длинная толстая коса, выползающая из-под шлема, выглядела анекдотично.
Они стартовали не в ту сторону, откуда пришли. Недаром дед с Гнером всё колупали пальцами карты — наколупали умники новую докуку на голову стабилизатора. Решили проинспектировать ближайшую к базе китайскую стенку восточней кабаньего перевала. Дон не мог взять в толк: что там инспектировать? Стена — она и в Африке стена, и тут, и в большинстве обитаемых миров Вселенной. Местные твердили, что где-то в том районе гнездятся гарпии. Судя по описанию, птички прикольные и зловредные — непременно нужно ознакомиться с вредителями да оценить, стоит ли им и дальше коптить небо. Может, шеи посворачивать и заполучить на одну проблему меньше? А может, и приспособить к хозяйству, как изволил пошутить Тарьяс. Жутко представить, ЧТО этот естествоиспытатель употребит у гарпий для пользы дела. Кто как, а уж Дон ЭТО жрать точно не станет. Случись голодуха, лучше перейдёт на лягушек, саранчу и личинок — от них, по крайней мере, точно никто не сдох.
В таком критическом настроении манипулятор и покинул базу на спине Тарана — с припадочным Мамонтом он больше не ездок. Да и влезать на него третьим лишним как-то не того. Слишком уж показательно прилипла Даслана к спине Гнера, изображая робкую пассажирку. На первом же привале эта парочка реально побежит испытывать походно-полевой секс… В принципе, Дон и сам бы не против пошалить на лоне природы — обернулся он на Ромео. Лэти с Дайной о чём-то шушукались, похихикивая и ни на кого особо не пялясь — безадресно веселясь над всякими глупостями.
Дайна старше Лэти всего на три года. И мозгами где-то в том же подвиде разумных — одного поля ягодки. Дон и не подозревал, насколько они сошлись-притёрлись: любо-дорого посмотреть. Недопустимое небрежение обязанностями — подтвердил его открытие зануда «системник». Я в няньки не нанимался — огрызнулся Дон, не чувствуя за собой ни малейшей вины за разгильдяйство. Тут у них не война и не конец света. Все объекты вполне себе взрослые и адекватные. К тому же у них есть КУС, вот пусть он с детишками и вожжается — ему в кайф.
До нужного ущелья доскакали за сутки: граги в этом смысле почти неутомимы. Да и стена торчала недалече: можно считать, на пороге базы, что наводило на мысль о пограничной заставе. Правда, пограничников у них не густо — и это так же является темой для дальнейших планов, как пригрозил манипулятору Гнер. Но развивать тему не стал: при таком экстремальном восхождении язык становится врагом, а глаза — дефицитно малочисленным органом. Их бы и три пары не помешало иметь — брюзжал Дон, карабкаясь на отвесный склон прямо за Гобом.
Тропа вихляла из стороны в сторону, нарочно выбирая самые паршивые места для восхождения. Не скатись этот мир до средневековых технологий, Дон заподозрил бы тропу в целенаправленном вредительстве посредством электронной системы наведения на ложный путь. Первыми её штурмовали люди, сзади пыхтели и гундосили граги. Будь наоборот, людей давно бы погребло под средней руки камнепадом, что от души летел из-под копытищ броненосцев.
«Системник» докладывал о трудностях и препонах, встающих на пути грагов. А я тут скачу беззаботной мартышкой — злобился в ответ Дон, то и дело, ушибая все части конечностей. Их внезапно стало слишком много. Отправь грагов обратно к подножию скалы — запоздало приказал манипулятор «системнику». Какого хрена издеваться над животинами? Да и девчонок можно было оставить внизу — подумалось Дону. Но судя по решительным мордахам, это менее достижимо, чем вершина этой долбанной горы.
Местные утверждают, что весь этот хребет такой же: непроходимый, а кое-где и непролазный. Он тянется от Черногорья к северо-востоку до следующей гряды и как бы составляет с ней угол. Затем соседняя гряда уходит на северо-запад. В месте смычки и лежит ущелье, мимо которого они ползут. Глубина ущелья в самых низких местах никак не ниже полусотни метров. А там, где скалы выше всего, прямо на их уровне ущелье перекрыто стеной.
Эти горы очень трудно штурмовать — умничал «эрудит», анализируя возможность проникновения врага с альтернативного направления. Задушить бы тварь, но Дону было не до семейных сцен. Их не трудно штурмовать, дебил! Тут просто задница! Ибо на каждом шагу умозрительную тропу — которую видят только армы — то и дело разрезает какая-нибудь щель. Метра, как минимум, в три-четыре. Они не идут, а постоянно карабкаются. Слишком для природного явления — наверняка создатели базы расстарались. Конечно, заманчиво остаться в истории великим реформатором, но жить в своё удовольствие куда заманчивей. Дон и сейчас бы отправился этим заниматься, однако ни единой причины завернуть назад не было — отбитые конечности и нытьё манипулятора не в счёт.
— Охренеть! — только и нашёлся Дон, когда добрались-таки до верхушки стены шириной всего-то метра три.
Но вниз стена явно здорово расширялась. Опытным глазом бывшего студента он молниеносно распознавал любую бесполезную работу — их восхождение было оно самое. Ничего полезного в смысле инфы или опыта — пустая потеря времени, сил и здоровья. Из прибытков лишь удовольствие армов от физзарядки: забраться по такому паршивому склону с утяжелением в виде девчонок. Утяжелять себя манипулятором им в голову не пришло. Он самолично влачил по склону своё жалкое существо, наплевав на мужскую гордость и прочие фольклорные бредни рекламы.