— Что я здесь делаю? — устало проворчала Даслана, стекая на клочок травянистой земли. — Какой дурак меня подначил сюда забраться?
— Не будь такой высокомерной стервой, — деланно попенял ей Дон. — Мы изучаем границы базы.
— И зачем? — ехидно осведомилась Лэти, плюхнувшись рядом с подругой. — Изучить их по нашей спутниковой карте не судьба?
— Осмотрим стену, — постановил Гнер и полез прямиком к ней через очередную щель.
Даслана с Лэти возмущённо зафыркали. Дайна полагала, что всё ещё не доросла до полноценного системного критика, но её глаза не молчали: метнули парочку молний.
— Щупы дестабилизируют систему, — попытался Гоб вменить стабилизатору небрежение должностными обязанностями.
— А вы меня, — вяло огрызнулся Дон. — Притащили нас сюда, вот и возитесь.
И пополз за Гнером с независимым видом старого холостяка, игнорирующего мини юбки и влажные губки. Не стал объяснять армам, почему они дебилы, и как бороться со столь прискорбным фактом. Те — сообразив всё это самостоятельно — не стали спорить.
Щупы тоже. Чуток посетовали, какого рожна им не сиделось под горой в холодке да неге, и поползли к стене. Дону начинало казаться, что он не продвигается к цели мирного проживания на собственной земле, а бегает по экватору в попытке поймать солнце. Ему страшно хотелось надавать всем по мозгам и завернуть их назад. Жаль, что его воспитали приличным человеком — страшно неудобно, когда это настолько неудобно.
Высоты боялась одна Лэти. Гнер посадил её на закорки и потопал по стенке прогулочным шагом. За ним походкой записных бездельников вышагивали Гоб с Дасланой. Дайна ликовала, подставляя себя ветру, разбрасывая руки и закидывая голову. За ней телепался муж, стараясь закрыть глаза на ёкавшее сердце и ожесточённую борьбу «барбоса» с адреналином. Лэти, взяв себя в руки, цитировала почерпнутые у местных факты об Утробе. Напополам с враньём, честно предупредив, что не отличает одно от другого.
— Там, на севере три самых высоких пика. Видимо, вон те. Там обитают тифоны. Муран говорил, что видал их пару раз. Однажды издалека: крохотные точки, бултыхающиеся в небе. В другой раз гораздо ближе. Они пролетали втроём где-то над их землёй.
— Напали? — ни с того, ни с сего загорелись глазки Дайны.
— И не думали. Кувыркнулись и улетели…
— Твою ж мать! — внезапно вырвалось у Дона после предупреждения «ищейки. — Гарпии!
— Убиваем? — бросил Гоб, наблюдая, как из-за склона горы вынырнули зловредные птички, размером со среднего мужика.
— Посмотрим, — скучным голосом проныл манипулятор, разглядывая новое чудо человеческой мысли. — Пусть ближе подлетят.
— Пусть, — согласился Гнер и стряхнул со спины Лэти: — Ты смотри, какие красотки. А морды почти человеческие. Надо же!
— Не отвлекайся! — нагавкала на него Лэти. — Сейчас будем их приземлять.
Она сидела на заднице и неотрывно пялилась на трёх кружащихся гарпий. Те, начав за здравие, теперь с трудом ворочали широченными крыльями. Их тела были длинными и массивными. А лапы могли захватывать в горсть по две человечьи головы разом. Чем они, собственно, и прославились. Клюв вообще ужас: короткий крючок, на конце которого торчало что-то вроде короткой толстой ядовитой иглы.
— Фу! — скривила губки Дайна. — Вот же мерзючие тварины. А ядом у них разжиться можно? — перешла девчонка на деловой тон.
— Можно, — обрадовала её Даслана и тотчас огорчила: — Но только у живых. У мёртвых он моментально разлагается.
Между тем исследуемый объект, сужая круги, принялся опускаться шагах в десяти от людей. Верещали птички крайне возмущённо, но ничего с собой поделать не могли: щупы их «взяли в клещи» и беспардонно приземляли против воли — доложил «системник». Гарпии шмякнулись на верхушку стены, покачивая одурманенными головами. Гнер хищно ухмыльнулся и достал нож.
— Глянуть бы? — просительно уставилась Дайна на любимого.
— Сколько угодно, — насмешливо мурлыкнул Дон и расселся, дабы избавиться от шлепков ветра по роже.
Лично ему нисколько неинтересно, как станут дёргать ядовитые жала.
Впрыскивать яд в освобожденную флягу бедолаг заставляли до тех пор, пока их головы не обмякли — набралось чуть больше десятой части ёмкости. Лэти решила не торопить события и дать птичкам время на роздых. Дайна сгоношила на коленке обед всухомятку. Всех накормила и пошла вдоль по стеночке прогуляться. Мужики развалились рядом с гарпиями вздремнуть, понадеявшись на агрегат манипулятора.
А Дон задумчиво рассматривал три далёких пика, манящих загадочным словом «тифоны». Человечину не едят, людей избегают. Вроде как разумны — вилами по воде, но «люди говорят». Любопытно было бы взглянуть.
Интересно, установлен ли контакт между нестабильными щупами, оккупировавшими базу, и тифонами — помог ему «эрудит» расчёсывать свеже образовавшийся прыщ. Местные бабёнки многому научились, заняв ИХ территорию. Щупы под руководством КУСа успешно прозондировали многих грагов, носящих следы чужой неуклюжей обработки. Дон с «эрудитом» даже записали один такой перл внутрикабаньего самоощущения: горы, потроха, вывернутые из человеческого живота, камни, задница удирающего оленя. Снова камни, горы, два блёклых образа людей, которых нельзя есть — какая-то мусорка и всё в ней сикось-накось. Всё завязано на примитивных желаниях: поспать, догнать, сожрать, почесаться, завалиться на боковую.
Человеческий мозг требовал связности повествования. Выкроить из этого барахла целостную историю мог лишь манипулятор. И акцентироваться на одной картинке: два человека, которых ни под каким предлогом нельзя было съесть. А это мы ещё посмотрим — злорадно подумал Дон. Съесть можно любого, если правильно приготовить. Если вымочить, как следует, как изволит выражаться Тарьяс.
«Ищейка» доложила, что птички очнулись. И пытаются встрепенуться, приноравливаясь потыкать ядовитыми хоботками в отдыхающих вокруг насильников. Армы подскочили, будто того и ждали. Второй насильственный акт изъятия гарпиева яда закончился трагедией. Щупам надоело торчать на этой дурацкой стене, и девчонки не пресекли алчный порыв мужиков. Дон тоже. Результат не замедлил: добытчики прикончили птичек, выдоив до последней капли.
Глава 14
Даже трижды тридцать раз знакомая беда не избавит от страха перед ней
— Наконец-то, — проворчала Даслана, сползая с услужливо плюхнувшегося на пузо Мамонта.
У женщин предел терпения — преинтереснейшая штука. Тянется, как резинка, и никогда не угадаешь, когда она лопнет. А то и выстрелит в тебя чем-то тяжёлым, липким или просто пакостным. Но иногда — если очень повезёт — их терпение безбрежней моря и бездонней неба. У Дасланы с Дайной терпелка превзошла все известные пределы — впору задуматься, каким катаклизмом отзовётся этот феномен, когда закончится, как и всё земное. Во всяком случае, Дону в этот прискорбный момент хотелось бы находиться ещё на какой-нибудь другой планете — пусть даже с динозаврами.
— Ты не в духе? — чрезмерно, чтобы быть правдой, серьёзно подивился Гнер, принимая в объятья уже окончательно точно любимую.
Та попыталась его лягнуть. Арм ловко поймал покусившуюся на него ногу и взвалил шипящую гадину на плечо. Примерился, было, отвесить ей смачного шлепка по заднице. Но удержался и осведомился у стабилизатора:
— Выпускать? Или пусть ещё повисит? Пар выпустит. Может, успокоишь своего щупа?
— Тебе надо, ты и успокаивай, — ворчливо отмахнулся Дон, внимательно разглядывая окрестности крепости.
Они остановились на взгорке, заросшем лесом. И не торопились выходить из-под защиты деревьев, оценивая обстановку. Обстановочка та ещё — танки в центре Москвы и рядом не стояли. Стадо грагов, опередившее их на перевале, уже спустилось в долину. Кабаны не попёрли прямиком через густой лес — природный буфер между горами и крепостью. Они решили его обойти справа вдоль реки, на берегу которой торчали развалины трёх некогда крупных деревень. Человечиной там давным-давно и не пахло, но кабаны упорно шастали на охоту этим путём. С необъяснимым энтузиазмом надеялись, что еда на старом месте всё-таки как-нибудь да заведётся снова.
Дон обогнул бронированную шипастую задницу Тарана и присоединился к нависшему над самым обрывом Гобу. Тот фигнёй не маялся, как некоторые, анализируя боевую обстановку. В спину ткнулось рыло Мамонта: если бы не Гоб, первый и последний полёт стабилизатора закончился бы яичницей всмятку, приготовленной на камнях. Этот гад никому не уступал ни в мощи, ни в мрачном поганом характере — Таран оказался более отёсанным мужланом. Троцкий рядом с этими гладиаторами смотрелся новобранцем среди матёрых ветеранов спецназа. А Ромео с Блюмкиным и вовсе школотой, притащившейся на экскурсию в супер секретный центр подготовки супер секретных диверсантов.
Фуф так и не торопится с выбором домашнего питомца — в который уже раз мысленно отметил Дон. Решил упрочить репутацию записного оригинала? Что-то они там задумали с жёнушкой — «системник» периодически стучал Дону о присутствии наличия заговора. Но манипулятор настолько привык полагаться на здравомыслие Паксаи, что игнорировал сигналы. Тем более что и Лэти явно поддерживала парочку затейников. А с лучшим животноводом в системе спорить неконструктивно — поддержал стабилизатора «эрудит».
Дон упёрся руками в два рога, попытавшихся оттереть Тарана от края, где так интересно, что буквально все лезут сюда. Бестолку. Он выругался и принялся пинаться — Таран удивлённо покосился на скребущуюся о его бок мышь.
— Сволочи! — пропыхтел Дон, натравив на грагов «системник».
Тот мигом навёл порядок в подчинённых мозгах, и бронетехника нехотя отползла в тыл.
— Эти придурки продолжают сенокос, — Гоб махнул рукой в сторону крепости. — Дон, ты, как всегда, попал в точку: наши подвиги здорово подгадили местным. Они забыли про осторожность.
— Если люди так долго и отчаянно ждут героев-освободителей, обязательно свихнутся, — проворчал Дон, щурясь на скошенное поле неподалёку от крепости. — И свалят на освободителей всю ответственность за свою жизнь. Гнер, чего мы тут застряли? Надо рвать туда изо всех сил. Не успеем же. А народ не успеет смыться в крепость.