– Ну, перестань. – Джо обнял меня, и запах его пота пробудил давние воспоминания, словно духи покойной бабушки. – Я куплю тебе самую большую колу из тех, которые ты себе позволяешь только в кино, идет? И ты выпьешь ее в один присест, как всегда, и будешь бегать в туалет, выводя всех из себя, как ты обычно делаешь.
Я уткнулась плечом в его подмышку и обняла за талию.
После фильма мы пошли во вьетнамский ресторанчик неподалеку, где, по моим сведениям, готовили один из лучших супов фо в Лондоне, о чем я на днях писала в своей колонке. Джо, чья страсть к еде не знала границ, любил присоединиться ко мне в кулинарных изысканиях.
– Как работа? – поинтересовалась я между глотками супа.
– Плодотворна, по меркам спортивного пиара.
– Ты все еще рассматриваешь переход в другое агентство?
Джо вытер рот салфеткой, заправленной за воротник футболки наподобие нагрудника.
– Возможно, – сказал он. – Хотя после тридцати мысли об идеальной карьере слегка отходят на второй план. У меня хватает поводов для радости помимо работы, так что грех жаловаться. Платят нормально, да и с коллегами ладим. Одним словом, простая праведная жизнь. – Наконец-то Джо мог отпускать свои чосеровские шуточки без риска подорвать мое влечение к нему. – Как дела? Что нового?
– Ничего особенного. Обживаюсь в квартире. Уйдет какое-то время, чтобы отделать ее под себя – сейчас я на мели, а работы там невпроворот. Но мне приятно думать об этом как о долгосрочном проекте.
– Да, конечно, – сказал он, отвлекаясь и показывая официантке, что хочет еще пива.
– Готовлюсь к выходу новой книги.
– Уже предвкушаю.
– И я кое с кем встречаюсь.
Джо уставился на меня, слегка приоткрыв рот.
– И давно?
– Полтора месяца, – сообщила я, изо всех сил стараясь принять равнодушный вид. – Примерно.
Он кивнул и погрузил палочки обратно в миску, чтобы выловить притаившуюся там лапшу.
– Рад, что ты кого-то нашла. Я беспокоился за тебя все это время.
– С чего ты вдруг «беспокоился»? – спросила я, уязвленная его покровительственной манерой под маской участия.
– Просто ты очень давно ни с кем не встречалась.
– Я делала это намеренно, потому что занималась карьерой. Я бросила преподавать, полностью перешла на фриланс, написала книгу и сама купила квартиру. Хватает дел и без того, чтобы бегать по свиданиям.
– Где ты познакомилась с…
– Максом, – ответила я.
– С Максом, – произнес он, будто пробуя слово на вкус.
– В приложении для знакомств.
– Вот уж не ожидал от тебя.
– Теперь по-другому никак, никто уже не знакомится в реальной жизни. Возьми, например, Лолу.
– А, старушка Лола, – рассмеялся Джо. – Как она поживает? Давненько ее не видел.
Я заметила, что, когда речь заходила о Лоле, «старушка» все чаще мелькала в качестве приставки.
– Хорошо. Все еще ходит по свиданиям.
– Ну и какой он из себя? – нехотя, по-родительски поинтересовался Джо.
– Он… высокий, – сказала я. – Очень высокий.
– Я думал, тебе не нравятся высокие люди.
– Что за бред. Разве я когда-нибудь такое говорила?
– Ты вечно жалуешься, когда они загораживают обзор на концертах и садятся на переднее сиденье машины. Я отчетливо помню, ты говорила, что тебя не привлекают долговязые парни.
– Он не долговязый, а статный.
Я заметила, как Джо инстинктивно выпятил грудь. Салфетка на ней была забрызгана коричневым бульоном.
– Совсем не в твоем вкусе.
– То же самое я думала о Люси, – сказала я и тут же пожалела: в этом сквозила обида.
Джо улыбнулся, положил палочки и церемонно поправил бамбуковую салфетку.
– Я собираюсь сделать ей предложение.
– Что?!
– Ага!
– Когда?
– В эти выходные.
– Ого. Так неожиданно… – сказала я.
– Да?
– Вообще-то, нет. Вам уже за тридцать, и вы давно вместе… Извини, не знаю, почему так удивилась.
– Я несколько месяцев готовлюсь. Даже придумал дизайн кольца.
– Притормози, Ричард Бертон[25], – сказала я, пассивно-агрессивно накладывая соус чили в тарелку. Я и не подозревала, что специи могут спровоцировать во мне пассивную агрессию. – В каком смысле «придумал дизайн кольца»? Ты и брюки-то по утрам с трудом выбираешь.
– Нашел ювелирного дизайнера и описал, что нравится Люси. Смотри.
Джо достал телефон и показал фотографию маленького круглого бриллианта, окруженного другими круглыми бриллиантами меньшего размера. Как по мне, все обручальные кольца одинаковы.
– Очень красиво, Джо, – похвалила я. – Действительно отлично придумано.
– Спасибо, – отозвался он, не заметив нотку сарказма в моем голосе.
– Вот уж не знала, что ты так хочешь жениться. Мы с тобой часто говорили о детях и никогда – о свадьбе.
– Да, но то было у нас, – сказал он.
– Ну, замечательно…
– Нет, я в том смысле, что с каждым человеком будущее видится иначе, понимаешь? А не так, что один вынужден подстраиваться под планы другого. Мы с тобой решили не жениться. А с Люси мы довольно рано обсуждали брак.
– Насколько рано? – спросила я.
– Рано. После нескольких свиданий.
– Случайно, не в тот день, когда она водила тебя на свадебную ярмарку?
– Это была не свадебная ярмарка, – запротестовал он. – Мы помогали ее сестре выбрать свадебные туфли.
– Потрясающе, – сказала я. – Не представляю, как особам вроде Люси это удается. Все гетеросексуальные женщины, которых я знаю, эмоционально парализованы в отношениях из-за страха «отпугнуть мужчин». И тут являются такие, как Люси – ломающие устои и твердо знающие, чего хотят, – и заявляют: «Я здесь босс, вот правила, делай по-моему». Куча мужчин, похоже, от этого в восторге. Как будто у них гора с плеч упала.
– Что ж, я вовсе не против, – ответил Джо.
Деревянными ложками мы доели суп, чавкая в тишине.
– Очень рада за вас обоих, – наконец произнесла я. – Жду не дождусь, чтобы увидеть тебя у алтаря. Если меня пригласят на свадьбу.
– Конечно, пригласят.
– Чего только мы не думали друг о друге, – сказала я. – Не любит высоких людей, не заходит в приложения для знакомств, никогда не хотел жениться. Забавно, как мы заблуждались.
– Не заблуждались, – сказал он. – Просто повзрослели.
В автобусе по дороге домой я ощутила тоску по чему-то незыблемому, и сам черт меня дернул позвонить родителям.
– Алло? – рявкнула мама в трубку, резко и раздраженно, словно я была банковским страховым агентом, звонящим пятый раз за час.
– Привет, мам, это я, – осторожно сказала я.
– О, Нина, привет.
– Как дела? Все хорошо?
– Вообще-то нет.
– Что случилось?
Я и сама не заметила, как с некоторых пор, обращаясь к маме за утешением, моментально становилась ее советчицей.
– Кошмарный вечер. Я должна была присутствовать на местной постановке «Кукольного дома» и…
– Неужели в Пиннере кто-то ставит «Кукольный дом»?
– Да, любительская труппа Глории в общественном театре Уотфорда. Я готовилась несколько недель. Сегодня заключительный вечер. После спектакля актеры собираются в местном ночном клубе, и все должны прийти в костюмах женщин, подвергшихся гонениям. Я готовила свой целую неделю.
– Что случилось?
– Позвонила Мэри Голдман: твой отец прислал ей соболезнования в связи с кончиной ее мужа Пола. Несколько страниц с воспоминаниями о том, как они вместе смотрели футбол и как отец заметил, что Пол сильно сдал и плохо выглядел в последние годы. Как ему жаль потерять такого выдающегося человека.
– И что не так?
– Пол Голдман ни черта не умер.
– О, – сказала я.
– Он даже не болен, с ним все в порядке.
– Значит, произошло недоразумение. Очевидно, папа его с кем-то перепутал. Может, умер какой-нибудь другой Пол?
– Нет, – сказала мама.
– Ты не говорила папе ни о чьей смерти?
– Ну… – нерешительно произнесла она с ноткой досады: мой деловой подход лишал ее возможности поспорить. – Деннис Рэй умер на этой неделе, но он совсем не похож на Пола. Деннис – старый коллега твоего отца, а с Полом и Мэри мы дружим тридцать лет.
– Вот и объяснение. Он просто перепутал. Папа забывает детали и даты. Будто узнает формы, но порой путает цвета. Старайся не перегружать его лишними подробностями, и все будет в порядке.
– Мэри все это не волнует, она вне себя. Очень расстроена.
– Мэри Голдман – идиотка.
– Нина…
– Да. Она идиотка, если подняла шумиху из-за того, что папа немного ошибся и наговорил столько чудесных слов о ее скучном старом муже, пускай тот и не умер. Почему бы тебе не вызвать такси и не поехать в клуб? Сейчас только девять часов.
– Не могу. Мне нужна целая вечность, чтобы надеть костюм, и к тому времени, когда я приеду, все уже закончится.
– Кем ты собиралась нарядиться?
Я слышала мамино раздраженное сопение в трубке – она отчаянно хотела рассказать мне все перипетии этой неслучившейся истории и одновременно злилась на мои вопросы.
– Эмили Дэвисон[26]. Мне нужно влезть в целую кучу нижних юбок, потом прикрепить к платью сзади большого игрушечного коня, и я просто не могу… – Послышался голос на заднем плане. – Я разговариваю по телефону с Ниной. Хочешь с ней пообщаться? Отлично. Нина, твой отец хочет с тобой поговорить.
– Привет, Би, – сказал он.
– Привет, пап. Все хорошо? Похоже, сегодня было много шума из ничего.
Я выдавила смешок в попытке сгладить ситуацию и перевести ее в нормальное русло.
– Пол умер. Пол Голдман. Такой милый парень. Однажды мы все вместе ездили в Озерный край и увидели оленя. Пол в последнее время выглядел неважно, но такие вещи всегда застают врасплох. – Я услышала, как на заднем плане стонет мама. – Ты приедешь на ужин?
– Не сегодня, папа. Я навещу вас через несколько недель.
– Как, уже несколько недель?! – спросил он с притворным ужасом, словно персонаж провинциальной «Алисы в Стране чудес». – Боже, боже. Как летит время.