Выходит.)
ОНА. Минута… Две… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь….
7. Игра в прощание, 2
ОН и ОНА — среднего возраста. Но актеры, возможно, те же, что и в предыдущей сцене. Они слушают радио или смотрят телевизор. Женский голос: «Пять… Шесть… Семь…»
Музыка.
ОНА. Что, и все?
ОН. Черт его знает.
ОНА. Так он ушел или нет?
ОН. Какая разница. Выдумки это все.
ОНА. Глупый спектакль какой-то. Дурацкий какой-то. Прямо идиотский какой-то.
ОН. Тебе-то что?
ОНА. Нет, но где искусство? Ну, я понимаю, когда: он там ушел, она там рыдает, ей морально тяжело, она травится там и все такое… Ну, там страсть, несчастная любовь и все такое… А это что? В чем тут искусство? Или ей травиться — или дальше его ждать? Непонятно! Переживаний совсем нет. Ну вот, к примеру, ты ушел. Ну, или погрозился: уйду! Я, конечно, из-за такого дерьма травиться не буду, но все-таки, не знаю… Все-таки волнительно как-то…
ОН. Тогда я пошел.
ОНА. От тебя дождешься!.. Нет, а правда, сознайся, мог бы уйти?
ОН. Когда?
ОНА. Ну, вообще?
ОН. Зачем?
ОНА. Ну, влюбился.
ОН. Не пробовал.
ОНА. Ну, просто нашел женщину помоложе, покрасивее, она в тебя, идиота, взяла и втюрилась сдуру. Замуж зовет. Ты взял и ушел.
ОН. Шило на мыло менять? Все вы одинаковые.
Пауза.
ОНА. Нет, неправильно все!
ОН. Где?
ОНА. Ну, в спектакле. Вышел на минутку, ничего не объяснил, это не искусство. Нет, в жизни, может, так и бывает, но в искусстве-то надо, чтобы все было заметно! Он ей, например, говорит: прощай, я полюбил другую! Она плачет. Ну, например, если б ты уходил, ты бы что сказал? Или тоже бы молчком? Подлая твоя эта привычка!
ОН (многообещающе). Я бы тебе все сказал!
ОНА. Например?
ОН, А иди ты!
ОНА. Это ты сказал бы?
ОНА. Это я сейчас говорю.
ОН. Никакой фантазии! Нет, если бы в самом деле уходил, что бы сказал? Тоже — иди ты? И все? Да, чтобы уметь всякие сильные слова, это характер надо. Гордость надо. А ты жевал бы мочало…
ОН. Почему это? Попалась бы мне, допустим… Ну, любовь и тому подобное… Она же это самое… То есть любовь. Она смелость там прибавляет и тому подобное… Ну, и вообще…
ОНА. А ты попробуй! Ну, то есть мне интересно, что бы я сделала. Ну?
ОН (неестественным голосом, смущаясь). Прощай, дорогая, я полюбил другую!
ОНА. О, какое горе ты причинил мне! О, я не вынесу этого безнадежного несчастья! За что ты убиваешь меня, любимый мой?
ОН смеется.
Перестань! Перестань ржать, дурак!
ОН. Я — ухожу! Я ухожу к той, которую полюбил и которая благодаря своей восхитительной внешностью покорила мое сердце!
ОНА. Чем же восхитительна ее внешность?
ОН. О, у нее длинные густые черные волосы, у нее синие глаза и стройная фигура с осиной талией и высокой грудью!
ОНА. Где вы с ней познакомились?
ОН. Я познакомился с ней — на улице. Да, на улице.
ОНА. Хороша девица! — знакомится на улице с первым встречным! Где конкретно?
ОН. Это было — возле цветочного магазина. Да. Она выходила из магазина. Какой-то грубиян толкнул ее. Цветы рассыпались… Одной рукой я дал грубияну по морде, а другой собрал цветы и преподнес ей. Она благодарно улыбнулась своими пухлыми губами. И просияла своими глазами, полными слез от обиды, которые заструились счастьем, и огонь любви загорелся в моих членах…
ОНА. Что?! Значит, уже успел? Уже вступил с ней в связь? Сколько ей лет? Кто она? Я ее, гадину такую!..
ОН. Очнись, чучело! Я же придумал все!
ОНА. Да? Ну да, конечно. И я придумала. То есть играю будто… О, подлый мужчина! Ты обездолил меня и осиротил моих детей!
ОН. Дети-то откуда?
ОНА. Не мешай! Я и не подозревала, что моя любовь к тебе так глубока и так высока, она высока, как старинный замок, и ты разрушил его до основанья, теперь вместо замка камни, пепел и пыль! Уходи ж, но помни! Ты опомнишься, ты придешь ко мне умолять прощенья, но вместо меня ты найдешь мой холодный труп, и только бледная роза будет лежать на моей тоскующей мертвой груди. (Берет бумажный цветок и бросает его на пол.)
ОН. Ничто! Ничто не остановит меня теперь на пути к моему счастью, которое… которую… которая меня любит пламенной любовью и обещала умереть в случае моего неженения на ней, то есть если я не женюсь на ней, невзирая на ее ребенка пяти лет, девочку! Мне приходится выбирать из двух трупов: трупа уже пожившей женщины и цветущего трупа женщины молодой, так знай, подлая, я выбираю твой труп!
ОНА. Несчастный! Несмотря на возраст, я гораздо моложе своих лет, и это знают все, и я не вижу твоей пылкой любви к ней, а вижу только желание оскорбить меня! Я прощаю тебе твою любовь, но простить оскорбления не могу! Ни слова больше! Прощай!
Он смеется.
Что смешного в моих словах, ублюдок? О, как мерзок мужчина, который настолько слаб, что позволяет себе смеяться над женщиной! Прочь, я не могу видеть тебя! Ступай к своей девчонке! Я тебя поняла, ты недостоин меня, мне жаль, что я любила такого пошлого человека! Я любила призрак и обман, и это моя ошибка, и я сама за нее с собой расплачусь! Прочь! прочь!
ОН. Слушай, хватит орать! Надоело уже… Успокойся, таблетку выпей.
ОНА. Прочь, прочь!
ОН. Тьфу, дура! Ладно. Пойду прогуляюсь, подышу воздухом. (Идет к двери.)
ОНА. Не уходи! Я не могу жить без тебя!
ОН. Слушай, иди ты! Не смешно! (Захлопывает дверь.)
ОНА. Горе, горе… Ураган в груди… Жизнь опустела… Осень придет — без тебя. И это уже будет не осень, а просто погода — слякоть и дожди… И зачем мне это? Нет, действительно? Если подумать? Без него? Я не могу одна. Я сама себе не нужна. Что ж… Ты этого хотел? Ладно. Что ж… Ладно… (Достает лекарственный пузырек и высыпает на ладонь кучу таблеток.) Хватит? Хватит. Все. Прощай. До встречи. Жаль… (Высыпает в рот таблетки, запивает. Ложится. Дотягивается до бумажного цветка, кладет его себе на грудь.)
Звонок в дверь. Еще звонок. Звонки один за другим.
8. Половица
СТАРИК и СТАРУХА. Возможно, заняты те же актеры, что и в предыдущих двух сценах. Старик медленно, осторожно, балансируя руками, идет по половице. Настолько погружен в свое занятие, что не замечает действий старухи. Впрочем, и она не замечает его. Она идет от противоположной стены, считая шаги.
СТАРУХА. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… (Наткнулась на Старика.) Чего ты?
СТАРИК. А ты чего?
СТАРУХА. Ты чего встал тут?
СТАРИК. Я-то как раз иду. А вот ты чего тут встала?
СТАРУХА. Это я иду. Я делом занимаюсь, не мешай!
СТАРИК. Каким еще делом?
СТАРУХА. Тебе-то что? Отойди, говорю!
СТАРИК. Ты в другом месте не можешь своим делом заниматься? Дура!
СТАРУХА. Сам дурак! Мне тут удобно, тут как раз половица идет через всю комнату. А там стол, там шкаф, там прямо не пройдешь. Давай иди вон лежи на деване и лежи.
СТАРИК. Я сам себе соображу, когда мне лежать. Отойди!
СТАРУХА. Ты совсем сдурел, что ли?
СТАРИК. Отойди! Отойди! (Тычет кулаком перед собой, желая отпихнуть ее. Накренился.) Тьфу, гадина! Чуть не упал из-за тебя!
СТАРУХА. Сам гадина! Со счету собьешь! Семь, семь. Запомни: семь.
СТАРИК. Чего семь?
СТАРУХА. Семь шагов. Ковер сегодня видела. Такой ковер, такой ковер! Сказка, а не ковер. Всю жизнь мечтала. Я рядом прошла, шагами промеряла, он на стенке для показа висел. Пятнадцать моих шагов получилось. Вот теперь комнату меряю, подойдет или нет.
СТАРИК. Купить, что ли, собралась?
СТАРУХА. Его купишь! Я таких денег и в руках не держала!
СТАРИК. Тогда зачем, дура старая?
СТАРУХА. А интересно все-таки, подошел бы он у нас на стенку или нет.
СТАРИК. Уйди, потом померяешь. Добром прошу, уйди!
СТАРУХА. Это с какой стати? Я-то делом занимаюсь, а почему тебе-то не отойти?
СТАРИК. Это у меня — дело!
СТАРУХА. Какое еще дело?
СТАРИК. А не твое дело, какое дело! Важное!.. Я по половице иду!
СТАРУХА. Зачем?
СТАРИК. А затем! Я каждый день вечером по половице иду. От стенки до стенки. Я семнадцать с лишним лет уже по ней хожу, каждый день — и ни разу мимо не наступил, строго по ней, ни разу не споткнулся, не упал ни разу! У меня юбилей сегодня, праздник! Шесть тысяч пятьсот раз я уже прошел! Почти прошел — если б ты, дура, не помешала!
Пауза.
СТАРУХА. А зачем?
СТАРИК. А за надом! Цель у меня такая: десять тысяч раз пройти и ни разу не оступиться. По разу в день. Поняла? Уйди, дай дорогу!
СТАРУХА. Я уйду, уйду… А ты — полежи, отдохни… Ты полежи… Это у тебя давление подскочило, ты полежи…
СТАРИК. Вот дура! Пропусти, говорю тебе! У меня ноги уже дрожат, дай дойти!
СТАРУХА. Не надо! Ты что? Это баловство, ты успокойся. Ты отдохни. Какая тебе разница? Я вот досчитаю — и пойдешь себе опять.
СТАРИК. Нет уж! Я и так тебе всегда уступал во всем! Хватит! Это — принцип, если хочешь, а с принципа я не сойду!
СТАРУХА. Дурацкий твой принцип! Ты же с ума сошел! Ты понимаешь? Я тебе серьезно говорю: ты псих!
СТАРИК. Сама псих! Уйди, а то убью! Ты мне и так всю жизнь искалечила!
СТАРУХА. Я тебе серьезно говорю, перестань! Я с психом жить не желаю! Ты меня еще прирежешь ночью! Сойди с доски и не сходи с ума! Сойди, а то я сейчас психбригаду вызову! Вызвать?
СТАРИК. Не смей! И не волнуйменя, у меня и так все дрожит!
СТАРУХА. Ясно теперь! Ясно, почему ты в больницу не поехал, когда у тебя с сердцем плохо было! Ясно, почему ты вообще никуда не ездил! Чтобы каждый день по половице своей ходить? Уймись, старик, опомнись! Или я от тебя уйду, ей-богу уйду, что я, дура, с психом жить? Я еще жить хочу!