ОЛЕГ. «Омега» не самая лучшая из паст. У нее хорошие антисептические свойства, она хорошо отбеливает, но в ее аромате слишком много интредицида Е. Мне казалось, что этот интредицид Е употребляют люди с примитивным вкусом[4].
КАТЯ. Ты не прав. Интредицид Е универсален. Он примиряет многих. К тому же, я люблю симфоническую музыку девятнадцатого века. Это несовместимо с примитивизмом.
ОЛЕГ. Я успокоен. У нас много общего. Хотя я не люблю симфоническую музыку девятнадцатого века, зато люблю живопись японской школы «хаимочи» первой половины второй четверти двадцатого века.
КАТЯ. Мы будем взаимно обогащаться. Я научу любить тебя симфоническую музыку, а ты меня — живопись «хаимочи».
ОЛЕГ. Но целоваться-то тебе со мной понравилось? Исключая третий зуб?
КАТЯ. Я не могла его не ощутить, но через секунду уже о нем не думала.
Целуются.
Что ж, мне пора на занятия. Вот мой шифр, свяжись со мной вечером.
ОЛЕГ. А вот мой.
Соприкасаются ладонями.
Но вечером я буду у той женщины, которую я любил. Надо будет поговорить с ней. Что мы расстаемся. Пока временно, пока я не пойму, что у нас происходит с тобой.
КАТЯ. Это логично. А я тогда поговорю со своим женихом.
ОЛЕГ. Ты собиралась создать семью?
КАТЯ. Да.
ОЛЕГ. Это довольно старомодно.
КАТЯ. Мои родители старомодны, его тоже. Главное: я хочу ребенка с отцом.
ОЛЕГ. А я давно ушел от родителей. Они меня прокляли.
КАТЯ. Ты переживаешь?
ОЛЕГ. Я никогда их не любил.
КАТЯ. Я своих тоже не люблю. Но по закону должна еще с ними быть. У них семейный кредит. А я хочу замуж без кредита. Желаю тебе удачно залечить зуб. Твой поцелуй после этого будет окончательно прекрасен.
ОЛЕГ. До встречи.
КАТЯ. До встречи…
ОЛЕГ. Тебе уже хочется сказать: любимый мой?
КАТЯ. Да.
ОЛЕГ. Так скажи!
КАТЯ. До встречи, любимый мой! Хотя я еще не уверена в своей любви.
2
И вот ОЛЕГ пришел к женщине МАРИНЕ, с которой у него до этого была любовь. Женщина Марина старше его.
ОЛЕГ. Марина, я должен сказать тебе, что у меня появился интерес к другой женщине. Она молода и красива. Не исключено, что мы расстанемся с тобой.
МАРИНА. Это ужасно.
ОЛЕГ. Согласен, это неприятно. Но что делать, если в жизни так бывает? Принимай препарат «Антилин» — и все пройдет.
МАРИНА. Антилин мне не поможет. Я слишком тебя люблю. Но ведь ты тоже меня любишь. Ты ошибся, ты увлекся на минуту.
ОЛЕГ. Это прояснится в ближайшем будущем. Ты не должна удивляться. С самого начала я сказал тебе, что меня в тебе привлекает твоя зрелая красота, твой сексуальный опыт, твои знания и твои средства, на которые я могу спокойно учиться. Слава Богу, не в каком-нибудь двадцатом веке живем, не нужно притворяться.
МАРИНА. Да, ты говорил об этом. Но ты говорил и о любви.
ОЛЕГ. Я же не подлец. Без любви, как некоторые, я бы не смог быть с тобой. А если бы и был, то честно сказал бы, что без любви.
МАРИНА. Ты замечательный. Но не нужно спешить. Пусть тебе показалось, что любовь прошла. Но остальное осталось. Моя зрелая красота, мой сексуальный опыт, мои знания и мои средства. Ты можешь пока жить со мной и разбираться в чувствах с той женщиной, которая тебе понравилась.
ОЛЕГ. Тебе это будет не совсем комфортно.
МАРИНА. Да, не стану отрицать. Но если ты уйдешь сразу и совсем, мне будет еще некомфортней.
ОЛЕГ. Но врать я не смогу. Я буду пользоваться твоими средствами, твоей зрелой красотой и так далее, но уже без той любви, которая была.
МАРИНА. Я согласна. Я на все согласна… Но скажи, что произошло? Почему вдруг ты перестал меня любить?
ОЛЕГ. Это бессмысленный вопрос.
МАРИНА. Да, конечно.
Пауза. Марина не смогла удержать слез.
ОЛЕГ. Когда ты плачешь, у тебя некрасивый рот. Раньше я этого не замечал, а теперь заметил. Отсюда вывод, что я тебя уже не так люблю.
МАРИНА. Я не буду плакать.
ОЛЕГ. Почему же? Тебе ведь хочется. Зачем казаться лучше, чем ты есть?
МАРИНА. А мне нравится. Я всегда хотела быть лучше, чем я есть. Для тебя. И я на самом деле становилась лучше.
ОЛЕГ. Это бывает.
МАРИНА. Я все-таки не понимаю… Почему? Почему — вдруг?
ОЛЕГ. Значит, это готовилось уже. Значит, что-то в тебе мне уже раньше не нравилось, просто я не выводил подсознательные процессы на уровень сознания. Надо это сделать — и все станет ясно.
МАРИНА. Не надо!
ОЛЕГ. Нам обоим станет от этого легче.
МАРИНА. Нет. Я не хочу легче!
ОЛЕГ. Почему? Итак… Дай сосредоточиться.
МАРИНА. Я не слушаю.
ОЛЕГ. Но надо же разобраться! Пройдись, пожалуйста.
МАРИНА. Не хочу.
ОЛЕГ. Я прошу тебя.
МАРИНА. Ты изверг.
Проходит перед Олегом.
ОЛЕГ. Идешь ты довольно неуклюже, но это от смущения. Нет, мне по-прежнему нравится твоя походка. Она меня волнует. (Осматривает Марину.) Глаза твои мне тоже нравятся. И плечи, и руки, и грудь, и талия, и ноги… Странно, мне все по-прежнему нравится. Меня все это волнует.
МАРИНА. Значит, твое увлечение — ошибка!
ОЛЕГ. А я и не отрицаю. Мне еще нужно проверить себя. Я сказал тебе, чтобы ты была готова. Да, ты мне нравишься — в комплексе, но она нравится мне еще больше.
МАРИНА. Если ты уйдешь, я отравлюсь.
ОЛЕГ. Это ты сказала? Ты?
МАРИНА. Я. Это я сказала.
ОЛЕГ. Глупо. Во-первых, это страшный пережиток. Во-вторых, ты лишаешь себя возможности встретить другую любовь.
МАРИНА. Я не хочу другой любви.
ОЛЕГ. В-третьих, ты рассчитываешь запугать меня. Но, посуди сама, если я тебя еще люблю, мне будет больно — зачем же причинять боль любимому человеку? А если я тебя не люблю, то мне будет все равно. В мире ежедневно умирают тысячи людей, если всех жалеть, сил не хватит. Поэтому твой поступок будет абсурдным.
МАРИНА. А мне плевать. Знай, если ты уйдешь — я отравлюсь!
ОЛЕГ. Зачем угрожать? Этой угрозой ты меня не удержишь.
МАРИНА. А мне плевать. Я тебя люблю и никому не отдам, вот и все.
ОЛЕГ. У меня такое чувство, что мы разыгрываем древнюю пьесу. Пей «Антилин», сходи в энергодуш, попробуй программу виртуального марафон-секса. Говорят, количество там переходит в какое-то новое качество. Правда, потом нужно пройти контр-программу, иначе кроме этого уже ничего не захочется.
МАРИНА. При чем тут это… Ты мне нужен… Как бы тебе… Вот ты рядом — и все, и больше ничего… Приводи свою девочку, живите здесь. А мне — ничего не надо.
ОЛЕГ. Это правда?
МАРИНА. Чистая правда.
ОЛЕГ. Что ж. Если я действительно ее люблю, то, возможно, это вариант. Если она согласится. И тебе будет хорошо. Видеть любимого человека все-таки лучше, чем не видеть.
МАРИНА. Лучше. Конечно, лучше. Поцелуй меня!
ОЛЕГ. Не хочется. Еще один признак, что я тебя разлюбил.
МАРИНА. Пусть. Но — поцелуй меня.
ОЛЕГ. Я поцелую. Но без любви.
МАРИНА. Я согласна!
Целуются.
ОЛЕГ. Странно. Мне даже нравится.
МАРИНА. Тогда…
ОЛЕГ. Я понимаю… Странно… Пожалуй, я еще не до конца разобрался…
3
А девушка КАТЯ решила поговорить с молодым человеком ГЕОРГИЕМ.
КАТЯ. Георгий, выслушай меня. Я встретила одного молодого человека, его зовут Олег, и он мне понравился. Мы разговаривали, целовались. Я начинаю думать, что это любовь.
ГЕОРГИЙ. Думай, что угодно. Ты всегда будешь со мной.
КАТЯ. Ужасно глупые вещи ты говоришь.
ГЕОРГИЙ. Я красив, умен, у меня есть средства и перспективы. Лучше человека тебе не найти.
КАТЯ. Да, пожалуй. Объективно ты лучше его. Но любовь не знает объективности. У тебя стало очень нехорошее лицо. О чем ты думаешь? Скажи честно, иначе я не буду уважать тебя.
ГЕОРГИЙ. Я строю планы. Я найду его. Я узнаю о нем что-нибудь гадкое и расскажу тебе — и ты его разлюбишь.
КАТЯ. Не исключено. Но одновременно я разлюблю тебя за твои действия. Так что результат будет нулевой. Ты согласен?
ГЕОРГИЙ. Пожалуй. Тогда я просто убью его, вот и все.
КАТЯ. Глупо. Это сейчас совсем не в моде. Конечно, есть тысячи способов убить человека безнаказанно, но я ведь буду знать — и сообщу. И тебя накажут. Ты разве не знаешь, как это страшно? Тебя на год отключат от твоей энергосистемы. Круг передвижений ограничат до ста квадратных километров — на год, на целый год! Тебе запретят играть в интербол — на год, на целый год! Тебя лишат доступа к третьей ступени выбора, вместо этого дадут допуск к пятой или даже к седьмой. А седьмая — это ограничения во всем. Ты можешь выбирать только из пяти видов зубных паст, только из трех видов одежды, только из семи видов транспорта, только…
ГЕОРГИЙ. Хватит! Да… Убийство — себе дороже. Что же придумать? Я буду портить жизнь тебе и твоему этому. Я буду портить жизнь твоим родителям.
(Обсуждая это, они, скорее всего, сидят рядышком на диванчике. Мирно беседуют.)
КАТЯ. Не надо. Хоть я их не люблю, но мне будет неприятно, что из-за меня кто-то страдает. Ты такой жестокий?
ГЕОРГИЙ. А ты не знала?
КАТЯ. Знала. Честно говоря, мне это немного нравилось. Но я развиваюсь духовно и нравственно, и мне теперь это меньше нравится. А главное, зачем удерживать человека, который тебя не любит?
ГЕОРГИЙ. А ты совсем не любишь?
КАТЯ. Кажется, совсем… Я еще не разобралась…
ГЕОРГИЙ. Тогда нужно срочно попытаться вернуться твою любовь. Надо воздействовать на какие-то слабые струны твоей души. Ты должна мне помочь, если ты честный человек. Какие у тебя самые слабые струны души? Пойми, я тебя люблю, поэтому не различаю твоих слабостей.
КАТЯ. Это довольно некрасиво с твоей стороны. Но я обязана дать тебе шанс. Моя слабая сторона: необъективная доброта. Я жалею даже тех, кто сам виноват.