ЯН. Можно по имени. Я посмотрел. Это курсовая работа?
ИННА-ИРИНА. Дипломная.
ЯН. Мы вас берем. Замуж не собираетесь в ближайшее время?
ИННА-ИРИНА. Пока нет.
ЯН. Это хорошо. У нас никаких социальных пакетов. Декретный отпуск зажмем. У нас все вообще на птичьих правах, включая меня. Пока держимся. Зарплата устраивает?
ИННА-ИРИНА. Нет, конечно.
ЯН. Это хорошо. Но повышения пока не будет. Машину водите? Есть машина?
ИННА-ИРИНА. Да, папа купил. «Девятка» подержанная.
ЯН. «Зубило» для девушки — нехорошо.
ИННА-ИРИНА. Это временно. И я ее тюнинговала. Нормально выглядит.
ЯН. Я вам нравлюсь?
ИННА-ИРИНА. В смысле?
ЯН. Сексологи утверждают: женщина за тридцать секунд понимает, хочет ли она переспать с мужчиной.
ИННА-ИРИНА. Они ошибаются. Я могу годами этого не понять.
ЯН. Так нравлюсь или нет, говорите не думая. Потому что вы мне сразу понравились. Скорее всего, я начну подъезжать. Так чтобы не тратить времени, сразу — нравлюсь или нет?
ИННА-ИРИНА. А если я на ваши подъезды не…
ЯН. Нравлюсь или нет, остальное потом!
ИННА-ИРИНА. Скорее да.
ЯН. Все, идите.
Витас, «Опера № 2».
Ян в расслабленной позе сидит перед телевизором. Чихает, вытирается носовым платком. Входит Инна с чашкой, ставит ее на столик. Ян пьет. Инна садится рядом.
Смотрят телевизор.
Kylie Minogue, «Can’t Get You Out Of My Head».
Ян и Инна-Ирина сидят за столиком в ресторане. Ян возбужден, весел. Инна-Ирина слегка растеряна.
ИННА-ИРИНА. Мы всего полгода знакомы.
ЯН. Ну и что?
ИННА-ИРИНА. И ты вообще-то женат.
ЯН. Я развожусь.
ИННА-ИРИНА. Мне не хочется разбивать чужую семью.
ЯН. Ерунда, сын уже взрослый, дочери почти тринадцать. Я буду их обеспечивать. Ты меня любишь?
ИННА-ИРИНА. Может, не обязательно сразу официально? Просто побудем вместе?
ЯН. Снять тебе квартиру и приезжать по субботам?
ИННА-ИРИНА. Зачем ты меня обижаешь? Нет, жить нормально, но без регистрации… Меня почему-то это напрягает.
ЯН. Я не хочу, чтобы от тебя родился внебрачный ребенок.
ИННА-ИРИНА. Ты это за меня тоже решил?
ЯН. А ты разве против? Ты меня любишь?
ИННА-ИРИНА. Я не против, просто… К чему такая скорость?
ЯН. Потому. Мне сорок четыре. У меня уже холестерин и сахар. Я тест нашел в интернете: отвечаешь на вопросы и получаешь результат, сколько осталось жить. Так вот, по результатам теста я уже умер. А если умер, чего мне бояться? Ириночка, на самом деле я хочу прожить еще сорок четыре года. Но без тебя это невозможно. А двойной жизнью, и там, и здесь, я жить не хочу.
ИННА-ИРИНА. Я тебя понимаю. Но не обязательно решать сразу сейчас.
Земфира, «Бесконечность»; «Руки вверх», «Он тебя целует»; «Ночные снайперы», «Ты дарила мне розы» — фрагменты песен сменяют друг друга, будто кто-то переключает радио.
Ян и Инна-Ирина в другом месте сцены, за другим столиком.
ЯН. А когда? Мы уже полтора года знакомы, неужели недостаточно?
ИННА-ИРИНА. Достаточно, но… Просто я еще не созрела.
ЯН. Тебе двадцать четыре почти.
ИННА-ИРИНА. Сейчас это не возраст. Мы вместе, чего ты еще хочешь?
ЯН. Мы не вместе. Мы вместе только иногда. Зачем тебе жить с родителями, давай я сниму тебе квартиру?
ИННА-ИРИНА. Знаешь, считай меня дурочкой, но я не хочу жить на съемной. Комплекс коренной москвички, понимаешь?
ЯН. Хорошо, я куплю тебе квартиру.
ИННА-ИРИНА. Не надо, зачем?
Eminem, «Lose Yourself»; Фабрика, «Про любовь»; Глюкоза, «Невеста».
Ян осматривает пространство. Инна-Ирина наблюдает.
ЯН. Молодец, хорошо все устроила. Есть вкус.
ИННА-ИРИНА. У тебя научилась.
ЯН. А постель где будет? Терпеть не могу этих раздвижных конструкций.
ИННА-ИРИНА. А я не люблю, когда мало пространства.
ЯН. Нет, но где мы будем спать?
ИННА-ИРИНА. Почему мы?
ЯН. Я завтра же переезжаю сюда. Или сегодня ночью.
ИННА-ИРИНА. Я правильно понимаю, что это моя квартира? Она куплена на мое имя, она моя, так?
ЯН. Так.
У него звонит телефон. Он берет трубку.
ЯН. Где? Почему? Никто не пострадал? Кто там работал? Сейчас приеду. (Инне-Ирине). Извини, потом.
ИННА-ИРИНА. Потом не будет, Ян Сергеевич.
Пауза.
ЯН. Значит, вот так? Так просто? Ты с самого начала хотела меня кинуть?
ИННА-ИРИНА. Нет. Но ты так напрашивался…
Звонок телефона, Ян берет трубку.
ЯН. У меня авария, буду поздно! (Слушает). Ты там? Я сейчас буду. (Инне-Ирине). У меня дочь в реанимации.
ИННА-ИРИНА. А что случилось?
ЯН. Завтра поговорим. На работе.
ИННА-ИРИНА. Я увольняюсь.
Ян долго смотрит на нее.
ЯН. Как говорила моя мама, Царство ей небесное: жил, жил, а ума не нажил.
ИННА-ИРИНА. У вас все будет хорошо. В Москве полно свеженьких молоденьких дурочек. Вы только им на слово не верьте.
ЯН. А кому верить тогда?
ИННА-ИРИНА. Да никому, конечно. Вы же сами недавно партнеров кинули и очень радовались по этому поводу.
ЯН. Не партнеров, а конкурентов! И это бизнес, а не личные отношения, в бизнесе все друг друга топчут, а ты-то зачем… Что я тебе сделал?
ИННА-ИРИНА. Вы столько для меня сделали…
ЯН (свирепо). Да я тебя, тварь…
ИННА-ИРИНА. У вас дочь умирает.
Катя Лель, «Мой мармеладный».
Ян и Инна сидят в больничном коридоре, на стульях у стены.
ЯН. Ты же врач, почему ты раньше не заметила?
ИННА. Я виновата.
ЯН. Я тебя не виню… Но… Как это, девочка колется — и не заметить? Это же не нюхать, не курить, это… Не понимаю.
ИННА. Можешь помолчать?
Молчат.
ЯН. Ничего. Обойдется. Лучших врачей найдем, лучшую клинику. Давно она начала? Ей только четырнадцать, с ума сойти!
Пауза.
ЯН. Выключите музыку! У вас больница тут или дискотека?!
Юлия Савичева, «Прости за любовь».
Инна в белом халате входит и садится за стол возле шкафа с папками. Что-то пишет. Стук в дверь.
ИННА. Да?
Входит Ян — тот Ян, который был в начале.
ЯН. Можно?
ИННА. Садитесь.
Ян садится. Инна встает, ходит возле него. Садится на край стола возле Яна.
ИННА. Предложили хорошее место?
ЯН. Возле дома.
ИННА. Тоже частная клиника?
ЯН. Да.
ИННА. И больше платят?
ЯН. Даже пока не знаю.
ИННА. Как это? Устраиваешься и не знаешь, сколько платят?
ЯН. Да вроде неплохо.
ИННА. А кто родители у тебя?
ЯН. Мама тоже врач. Папа…
ИННА. А сколько лет маме? Просто интересно?
ЯН. Сорок… восемь… Да, сорок восемь.
ИННА. Наверно, считаешь ее уже старухой?
ЯН. Почему? Она еще…
ИННА. Хорошо. В конце концов, это твое решение, твое право. Просто жаль — ты неплохой работник. Дисциплинированный, что редко. И вообще — молодец. (Неловким движением поднимает руку, треплет ему волосы). Ну, ладно. Иди.
Ян идет к выходу, Инна медленно возвращается на свое место.
ИННА. Постой! Иди сюда.
Серега, «Король ринга».
Ян занимается на тренажере. До изнеможения. Потом, повесив на шею полотенце, идет к одной из дверей, но, бросив взгляд на монитор компьютера, останавливается. Подходит, садится. Начинает с кем-то переписываться. Выходит Инна с двумя чашками кофе. Одну подает Яну, со второй садится в кресло.
ИННА. На работе ты работаешь, дома работаешь… Ау, возвращайся домой хотя бы иногда.
ЯН (поворачивает голову). Извини?
Инна молчит.
ИННА. Ты заметил? — все стали какими-то напряженными. То ли чего-то ждут и боятся. Или не знают, чего бояться. Работают как-то лихорадочно, деньги стараются скопить… И у всех глаза какие-то… Говоришь с человеком и видишь — ему некогда, он о своем. Только с больными еще можно говорить, вот кто тебя внимательно слушает. Но это другое. Вроде, все более или менее установилось, но почему такая напряженность, такая тревога?
ЯН (встает, идет к одной из дверей). Я в душ.
Валерий Меладзе и Виа Гра, «Притяжения больше нет».
Инна в чем-то домашнем листает папки с бумагами. Входит Ян, бросает портфель на пол, садится в кресло.
ЯН. Не понимаю, что происходит… Не замечала? — все стали каким-то напряженными. Никто друг другу не доверяет, все друг друга боятся. Или мне так кажется? При этом такое ощущение, что кто-то разрешил людям быть негодяями. Нет, и раньше никто не запрещал, но… Как бы благословили, понимаешь? Живите подленько, помаленьку жульничайте, кто как умеет, и вас никто не тронет. Круговая порука — как уже было тысячу раз. Все повторяется. Знаешь, почему сейчас потихоньку обеляют того же Брежнева? А потому, что при нем расцвело лицемерие на всех уровнях. Ходи на партсобрания, показывай веру в коммунизм, уважай начальство, а что ты там делаешь и думаешь на самом деле — никого не волнует. А сейчас — ходи на партсобрания, показывай веру в Бога, делись с начальством, а что у тебя на уме, твое дело. Власть, сделавшая ставку на обывателя, — трусливая и слабая власть. Умные люди других умных не боятся. Блин, распелся, как на митинге, самому слушать противно!
ИННА (поворачивает голову