Кого? Пушкина? Пушкин был развратник, картежник, на дуэлях стрелялся, шампанское пил, как конь, венерическими болезнями болел, я об этом читать не хочу!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Но ведь прочитали же.
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Когда?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Ну, вы откуда-то взяли все эти факты, о которых сообщаете. Насчет шампанского и прочего?
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Да их все знают, только притворяются! А я не притворяюсь! Я прямо говорю: Пушкин — дутая величина! Я сколько раз за границей спрашивал: что вы знаете про Пушкина? Ни — че — го! Нет для них никакого Пушкина! А мы делаем вид, будто…
Звонит телефон.
(Хватает трубку; когда говорит, смотрит вокруг — и словно впервые обращает внимание на окружающее.) Кто сказал? Ты погоди панику разводить, кто сказал? Я тебя русским языком спрашиваю или азбукой Морзе? Так вот узнай сначала, понял? И дословно мне передай! (Отключается, некоторое время продолжает осматриваться). А это что вообще?
ИРЭНА ПЕТРОВНА. Ты о чем, Борис Яковлевич?
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Это что — мастерская какая-нибудь, кладовка, подсобка, что это?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Это дизайн такой. Они так живут, им удобно.
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Ребенка сюда нельзя! Тут одних проводов, смотрите, сколько! Такое излучение электромагнитное — ни один человек не выдержит! Виктор, он кто, компьютеры чинит?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Он веб — дизайнер. Очень востребованный. Просто работает дома, поэтому…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Работать — на здоровье. А жить здесь нельзя.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Вы что-то конкретно предлагаете?
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Я не знаю. Например, у нас загородный дом, кроме квартиры здесь, в городе. Пусть поселяются там, вместе вот с ней (показывает на жену), только пусть Виктор ваш подальше со своими проводами, и все, нет проблем.
ИРЭНА ПЕТРОВНА. Боря, ты забыл, мы предлагали Ире, она…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. А что Ира? Что она вообще понимает? Она вон даже работу бросать не хочет в своем турагентстве!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Насколько я понимаю, у нее фриланс, она дома разрабатывает разные программы, маршруты…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Фриланс! Она питание ребенку должна разрабатывать! И мужу! Хотя, на самом деле детей от женщин надо отбирать как можно раньше! У нас почему мужики на мужиков не похожи? Женское воспитание! Дома женщины, в детском саду одни бабы, в школе бабы, в вузах тоже бабы, армии фактически нет, вот вам и пожалуйста!
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. А вы бы что предложили?
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. После грудного возраста — специальные учреждения. Девочки отдельно, мальчики отдельно. А то они уже в детском саду друг друга щупают, а результат? Трансвеститы, гомосексуалисты, ранняя импотенция и бесплодие! Но это теория. А реально, повторяю, тут жить нельзя.
НИНА КИРИЛЛОВНА. Я считаю, надо дождаться Виктора и Ирину… И вообще, мы успеем об этом поговорить. Сегодня такой день…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Дети — наше будущее! А о будущем говорить никогда не поздно! Мы хотим вырастить человека или кого?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Наверно, вы уже решили, кем будет наша Марфа?
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Это вы, типа, с иронией говорите?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Почему, я…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Был у нас один преподаватель, тоже профессор, а я, если кто не знает, с красным дипломом вуз закончил, так вот, этот профессор садит студента перед собой на экзамене и начинает ехидничать. Сбивал! За людей не считал студентов! Я, типа, такой умный, а вы быдло!
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ (сдерживая интонации оскорбленного человека). Вы, ничего не зная обо мне и моей работе…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Я все знаю, мне самому предлагали преподавать неоднократно.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. О проблемах вторичных ресурсов?
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Опять уесть хотите? Между прочим, у нас вторичные ресурсы важнее первичных! У нас лес так рубят, что щепок больше, чем бревен! И опилок. (Указывает на кровать). Из тонны нефти делают десять литров бензина, остальное на солярку пускают! И вообще, отходов производства у нас больше, чем самого производства. Это я к сведению. Через пять лет у нас ничего уже не будет — ни леса, ни нефти, вот тогда и пригодятся вторичные ресурсы!
НИНА КИРИЛЛОВНА. А из чего они будут делаться?
Борис Яковлевич хочет ей достойно ответить, но тут мягко вступает Ирэна Петровна.
ИРЭНА ПЕТРОВНА. Ты насчет имени хотел.
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Да. Марфа — это не то. Понимаю, древнее русское имя, но не до такой степени!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Это древнее сирийское имя. Из Нового Завета известна мученица Марфа Персиянка…
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Более известна все — таки русская Марфа Посадница, которая…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Начинается! Все женщины у вас мученицы, а все мужчины кобели! Моя тоже так считает.
ИРЭНА ПЕТРОВНА. Боря…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Знаете, почему мы с ней столько живем и у нас прекрасные отношения? Потому что мы живем отдельно! Жизнь с женщиной развращает мужчину!
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ (пытается сменить тему). Извините, Борис Яковлевич…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Да?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Хотелось бы определить, что называется, тему и предмет нашего разговора. Мы о чем вообще?
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Опять ехидничаете? Вам стыдно должно быть, вы студентов учите, вы должны с ними говорить прямым нормальным языком! Определить предмет! Нет, чтобы просто сказать: не понимаю!
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Хорошо. Не понимаю. Я не понимаю, о чем вы говорите. Вы предлагаете, чтобы наша внучка, то есть наш сын, Ирина и внучка жили у вас в загородном доме. Правильно?
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Это вопрос второй. Вы меня обвинили, что я уже решил, кем будет Марфа, хотя я считаю, что лучше Мария или Маргарита, если уж на «эм»! Решил не я, жизнь решает! Обязательно два иностранных языка с самого детства, физкультура в разумных пределах, а главное — характер! Воспитывать характер, чтобы она себя уважала, но знала, что мужчина во всем первый. Так природа устроила.
НИНА КИРИЛЛОВНА (переглянувшись с мужем). Это вопрос спорный, хотя, возможно…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Не возможно, а точно! С природой не поспоришь! А если вы верующая, то в религии женщина тем более знает свое место. Она откуда? Из ребра! Вот пусть под боком у мужчины вместо ребра и греется — если он захочет.
НИНА КИРИЛЛОВНА. Я не об этом. Я правильно поняла, что вы будете настаивать, чтобы наша внучка жила сразу же у вас? Просто у нас были свои соображения.
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Я ни на чем не настаиваю. Это их ребенок, пусть что хотят, то и делают, хоть цыганам продают, хоть на помойку выбрасывают. Я говорю о том, как лучше.
НИНА КИРИЛЛОВНА. Вот. Как лучше — это верно. Дело в том, что мы с Олегом Семеновичем оба готовимся выйти на пенсию и собрались помогать Виктору и Ирине….
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ (слегка удивлен, но на ходу перестраивается). Да. Мы так решили. Мы тоже считаем, что… Если что-то мы не успели развить в наших детях, то можем наверстать на примере… То есть с помощью… В общем, реализовать лучшие качества этого человечка. Наше будущее, как вы правильно заметили.
БОРИС ЯКРВЛЕВИЧ. То есть, воспитать под себя? Чтобы она профессоршей стала и преподавала лженауку или чтобы книжки издавала, которые никто не читает!
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Борис Яковлевич, я ведь и обидеться могу! История не лженаука.
НИНА КИРИЛЛОВНА. А книги очень многие читают. В отличие от вас.
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Все ясно! Вдолбите ребенку свое понимание жизни, шаг вправо, шаг влево — расстрел! Ребенок может иметь свое мнение? Может! А взрослый человек? Тем более! Да, я считаю нашу историю лженаукой. Я имею право на это мнение?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Заблуждаться каждый может…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Неважно, пусть заблуждаюсь. Но имею на это право? И о книгах иметь свое мнение? Могу или нет?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Можете, но…
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Нет! Это вы говорите, что могу, а на самом деле так на меня напали, будто я враг народа! И Марию так воспитаете, что она на людей бросаться будет, если с кем не согласна!
НИНА КИРИЛЛОВНА. Послушайте… Извините… А вы не пьяный?
ИРЭНА ПЕТРОВНА. Борис Яковлевич вообще не пьет.
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Не защищай меня! Ты что, не видишь, они провоцируют! Они нарочно хотят поссориться, чтобы мы ушли и пустили все на самотек! Не дождетесь! Лохайло первым ниоткуда никогда не уходил, а если уходил, только с победой!
Звонок в дверь.
НИНА КИРИЛЛОВНА. Приехали!
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ (жене). Где цветы?
ИРЭНА ПЕТРОВНА. В прихожей оставила.
Нина Кирилловна идет открывать. За нею выстраиваются Борис Яковлевич с цветами, Олег Семенович, который тоже успел выхватить цветы из вазы, Ирэна Петровна. Входят Ирина со свертком в руках, Виктор, за ними Нина Кирилловна. Восклицания, поздравления, вручение цветов. Ирина кладет сверток с ребенком на кровать.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Вот же кроватка, Ирина…
ИРИНА. Тише, пожалуйста, она спит.
Все начинают говорить громким шепотом.
ВИКТОР. В машине заснула. Удивительно спокойный ребенок, вся в меня! И улыбается! Мам, я тоже с улыбкой родился?
НИНА КИРИЛЛОВНА. Я не помню.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. С улыбкой и помрешь.
НИНА КИРИЛЛОВНА. Олег, что за шутки?
БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ. Посмотреть-то можно? (Приоткрывает лицо ребенка, смотрит).
Смотрят, сгрудившись, и остальные.
Наша! Нос мой!
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Еще ничего толком не видно.
ВИКТОР (весело). Все, конечно, видят, что она похоже на меня, но ладно, считайте, как хотите.
ИРИНА. Ей дышать нечем, что вы все встали здесь?
ВИКТОР. Действительно…
НИНА КИРИЛЛОВНА. Ириночка, ее перепеленать нужно. Она столько в дороге была…
ИРИНА. Ребенок спит — не надо трогать.
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Но хотя бы в кроватку перенести.
ИРИНА. Зачем? Зачем вы ее вообще поставили? Кто просил?
ОЛЕГ СЕМЕНОВИЧ. Но вы же говорили с Ниной Кирилловной…