— У нас, молодой человек, к вам от магазина предложение, — сказал он. — Не желаете ли вы определить своего зверя на работу?
— Как на работу? — удивился Слава.
— Прошлый раз, когда я рассказал заведующему про вашего хоря, так он им очень заинтересовался. Просил к нему зайти поговорить.
Слава хотел узнать, зачем его хорек понадобился заведующему, но тут стоявшие в очереди женщины стали кричать, чтобы он не отвлекал продавца от работы.
На шум вышел заведующий. Узнав, что пришел мальчик, у которого живет хорек, он пригласил Славу в кабинет. Там и объяснил, что в магазине завелись крысы, в капкан не идут, а когда кто-то закрыл в кладовой кота, то они его чуть не загрызли.
— Вот и хотел попросить у тебя хорька, — в заключение сказал заведующий. — Ему с крысами справиться недолго, а нам сохранит продукты.
— Но он же ручной, — с сожалением возразил Славик. — Потом, он может убежать.
— Что он ручной, это даже лучше. Вечером ты будешь его приносить и пускать в кладовую, а утром брать. Без тебя никто туда не зайдет, значит, и хорька не выпустят.
На том и порешили. В этот же вечер Слава понес своего любимца в магазин. Не успел он пройти в кабинет заведующего, как туда стали по очереди являться все продавцы. Они с интересом разглядывали зверька, гладили его, ласкали. Винтик понравился всем, только кладовщик с сомнением покачивал головой. Он не одобрял эту затею: ведь кот, которого чуть не загрызли крысы, был гораздо больше хорька.
Слава пустил Винтика в кладовую и пошел домой. За своего питомца он не боялся. В книге о животных говорилось, что хорек прекрасно справляется с крысами.
И все-таки следующий день Слава ждал с нетерпением. Он встал даже раньше мамы и, едва дождавшись семи часов, начал собираться.
— Да куда ты в такую рань? — удивилась бабушка. — Магазин еще закрыт. Выпей чайку и пойдешь.
Бабушка оказалась права. На двери магазина висела табличка «Закрыто». Слава уже хотел идти домой, но в это время с той стороны витрины кто-то забарабанил в стекло. Оказывается, заведующий и кладовщик были уже там и знаками показывали, что нужно пройти через двор.
Как только Слава вошел в магазин, кладовщик сразу взял ключи и поспешил в кладовую. Ему тоже хотелось узнать результаты пребывания там хорька. Но вот дверь открыта, зажгли свет, и все удивленно остановились — на полу кладовой лежало больше десятка крыс. Результаты ночного побоища были налицо. А из-за мешков показался и сам хорек.
— Винтик, Винтик! — позвал его Слава.
Хорек тотчас подбежал к Славе и ловко взобрался к нему на руки. И здесь, на руках своего воспитателя, Винтик принял все полагающиеся ему почести. К этому времени подошли и другие сотрудники магазина. Все наперебой хвалили хорька и восторгались его работой. Но больше всех был доволен заведующий.
— Придется его в магазин на должность крысолова зачислить, — смеялся он. — Испытание на отлично выполнил, не придерешься, как, Палыч, согласен? — обратился он к кладовщику.
— Возражать не приходится. Ишь сколько крыс подушил, скажи кому — не поверят! — с уважением глядя на зверька, ответил кладовщик.
— Ну, а ты, Слава, не против к нам своего хорька приносить? Вроде как на работу.
Слава не возражал. Ему было даже приятно, что его хорек будет чем-то полезен. Пообещав его приносить каждый вечер, Слава заторопился домой, чтобы успеть взять учебники и не опоздать в школу. Но не успел он выйти из магазина, как его догнал знакомый продавец.
— Для вашего хорька паечек, — сказал он, протягивая Славе небольшой сверточек. — Мясо здесь, потом печенки кусочек, яйцо.
— Что вы, не надо! — смутился Слава, но продавец все же сунул ему в карман сверток и быстро ушел.
Домой Слава не шел, а словно летел на крыльях. Правда, маму он уже не застал, зато бабушка была дома. Она с нетерпением ждала прихода внука. Ей тоже было интересно узнать, чем закончилась ночная охота.
Она заставила Славика рассказать все подробно-подробно, а когда он дошел до того места, как его догнал продавец и передал для хорька угощение, одобрительно закивала головой.
— И правильно, что о еде позаботились, — сказала она. — Небось не задаром дали, а за работу.
С этими словами она достала из кармана Славиного пальто сверток, развернула его и положила хорьку на блюдечко кусочек печенки и туда же разбила яйцо.
Хорек тут же с аппетитом позавтракал и отправился отдыхать на свое любимое место в бабушкином кресле, там он забрался под лежавший платок, свернулся клубочком и крепко уснул: ведь этой ночью ему опять предстояла работа.
Наш воробушек Пик
Скворечник у нас новый и красивый. Со всех сторон мы обили его корой от березы, и он стал похож на настоящее дупло. Все знакомые, которые приезжали к нам на дачу и которым мы показывали скворечник, говорили, что скворцы его займут сразу, как только увидят. А нам так хотелось, чтобы в нашем молодом садике поселились скворцы и пели по утрам свои песни.
Повесили мы скворечник двадцать второго марта, в тот день, когда все школьники встречают прилетевших из теплых стран птиц. Повесили его на высокий шест, а шест прикрепили к березе. Но в этот день скворцы еще не прилетели, и, чтобы домик не заняли воробьи, мы заткнули отверстие тряпкой.
И хорошо сделали, что заткнули, потому что у нашего соседа, который тоже повесил скворечник, но отверстие не заткнул, сразу поселились воробьи.
Приезжали мы на дачу каждое воскресенье. Ведь в марте работы в саду много: мы обреза́ли сухие сучья, белили стволы яблонь, груш, а когда отдыхали, то видели, как трудились у соседей воробушки. Они без устали таскали какие-то соломинки, перышки и строили гнездо.
Одного из них, с коричневыми крылышками и красивой черной грудкой, мы прозвали Пик. Потому что он часто, вместо того чтобы чирикать, говорил на своем воробьином языке «пик, пик».
Зато его подруга, серая воробьиха, у которой не было таких красивых крылышек и черной грудки, чирикала, как все воробьи.
Переехали мы на дачу в апреле, когда снег уже почти сошел.
Повсюду торчала молодая зеленая травка, а на деревьях около домов сидели и распевали скворцы.
Они сидели и около нашей скворечни, но попасть туда не могли, потому что отверстие еще было закрыто.
Я хотела его открыть, но тут мое внимание привлек птичий шум у соседа.
Там, около домика, где поселился со своей подругой Пик, шел бой за гнездо. По-видимому, он начался уже давно. Воробьихи нигде не было видно; очевидно, она уже отступила. Зато Пик отступать не собирался.
Он продолжал сидеть в гнезде и мужественно отражал нападение двух скворцов. Несколько раз они хватали его за серую шапочку и пытались вытащить, но Пик каждый раз вырывался и, оставляя у них в клюве кусочек пуха, опять скрывался в домике.
Не знаю, кто бы вышел победителем; почему-то мне хотелось, чтобы им был именно Пик, но тут вмешался сосед. Он подставил к дереву лестницу, влез на нее и выгнал из скворечника воробья. Нужно было видеть, как кричал и волновался Пик, пока сосед выбрасывал его гнездо, и как пытался вновь отбить уже занятый скворцами домик.
Наконец, весь избитый, с торчащими во все стороны перьями, маленький храбрец должен был отступить. Тяжело дыша, уселся он на заборе рядом с подлетевшей к нему воробьихой. Куда девалась его серая шапочка! Вместо нее виднелась белая лысинка, по которой теперь Пика было легко отличить от других воробьев.
Нам стало жаль бедного воробьишку, и хотя всем хотелось, чтобы в домике жили скворцы, тут же решили передать его воробьям.
Отверстие открыли. Пик сразу туда влетел, потом вылетел, что-то прочирикал воробьихе и с прежним усердием принялся за постройку нового гнезда.
Через несколько дней жилище было готово, а вскоре из него послышался писк воробьят. Они пищали целые дни, и родители едва успевали носить им корм.
Свою работу воробьи начинали с самого рассвета. Они без устали собирали разных гусениц, червячков и запихивали их в открытые рты птенцов. Воробьи приносили им пищу через каждые две-три минуты, я даже проверяла по часам. Иногда, устав, кто-либо из родителей садился на скворечник. Посидит, почистит перышки и опять летит за кормом. Они трудились весь день, а сами питались лишь урывками.
Впрочем, Пик оказался воробьем сообразительным. Вскоре, догадавшись, где можно поживиться, он стал залетать на нашу открытую террасу и клевал оставленные на столе крошки. Он понял и то, что его никто из нашей семьи не собирается обижать, и вообще перестал бояться. Не успевала живущая с нами тетя Паша накрыть на стол, как он тут же появлялся. Прыгал среди посуды, заглядывал в тарелки, чашки или усаживался на краю хлебницы, чтобы полакомиться мягкой булкой.
Пик даже знал часы, когда полагалось накрывать на стол. Заранее садился на ближайшее дерево и был очень недоволен, если обед запаздывал.
Все это было смешно и интересно, пока Пик хозяйничал на столе один.
Потом мы увидели его с воробьихой, а затем, когда птенцы достаточно подросли, он привел за собой всех семерых воробьят.
Правда, посадил он их за стол не сразу. Первое время они чинно рассаживались на заборе, а Пик носил им туда еду.
Затем Пику, очевидно, надоело летать от стола к забору, и он решил устроиться иначе.
Однажды тетя Паша, накрыв на стол, пошла разогревать суп, когда же вернулась, к своему ужасу, увидела — прямо на хлебе сидел Пик, вокруг него устроились все семеро птенцов, а добрый папаша выклевывал из хлеба мякиш и совал его в открытые рты своих прожорливых детишек.
Нужно ли говорить о том, как рассердилась тетя Паша! Мало того что негодник исклевал весь хлеб, но после такого нашествия пришлось мыть не только стол, а и всю посуду.
Однако, несмотря на гнев тети Паши, семейство Пика упорно продолжало обедать вместе с нами. Тогда, чтобы от него отделаться, было решено сделать для воробьев специальный столик. Столик сколотили круглый, с бортиком, чтобы не скатывался корм, и высокий, чтобы на него не могла взобраться кошка. Поставили его напротив кухни и каждый день клали на него моченый хлеб, разные остатки еды, крупу…