Думаю, никто из вас, будучи при памяти и в здравом уме, не захотел бы доживать свои дни в доме престарелых. Но, повторяю, ситуации бывают разные, и иного выхода порой не остаётся. Подсказать здесь что-либо сложно. Соберите семейный совет, обсудите все за и против. Поговорите с самим стариком – если, конечно, он ещё ориентируется в ситуации.
И имейте в виду: то, как ваш престарелый родитель проведёт свои последние дни или годы – с большой вероятностью ожидает и вас самих. Ведь мы наследуем не только гены своих родителей, но нередко повторяем и их судьбу.
Слух
После 75 лет у половины людей возникают проблемы со слухом. Но далеко не все и не сразу это осознают. Бывает, что нарушения слуха создают даже видимость деменции: старик кажется бестолковым, дезориентированным и не понимающим, что ему говорят. А дело-то, возможно, не в слабоумии – а в том, что человек плохо слышит или неправильно понимает слова.
Самый очевидный признак старческой тугоухости (или, по-научному, пресбиакузиса) – это повышение громкости телевизора или радиоприёмника. Повторяющийся раздражённый окрик жены: «Сделай потише!» – и есть первый симптом такой патологии.
До поры до времени тугоухость удаётся компенсировать без слуховых аппаратов. Если убрать фоновые шумы – скажем, поселить стариков в тихом месте и заменить обычные окна пластиковыми, или поменять рычащий холодильник на бесшумный – то общаться с родителями станет легче.
При разговоре желательно произносить слова чётко, без спешки, сопровождая их мимикой и жестикуляцией: чтение «с губ» само собой входит в привычку у плохо слышащего человека. Но для этого, ясное дело, надо располагаться лицом к лицу собеседнику: чтобы он хорошо вас видел.
Тугоухость, как правило, прогрессирует – и приходится прибегать к слуховым аппаратам. Конечно, перед приобретением их желательна консультация специалиста-сурдолога. Аппараты бывают разные: и по размеру, и по месту их прикрепления, и по качеству – и, естественно, по цене.
Вкладыши аппарата следует ежедневно чистить от ушной серы, а сам аппарат регулярно просушивать. На ночь устройства обычно снимают – как, понятное дело, снимают его и при посещении душа или бассейна.
Важный момент: если старик пользуется только одним аппаратом, то устанавливать его нужно на ухе, которым он слышит не хуже, а лучше. Сигналы именно от более сохранного уха должны приходить в мозг и подпитывать слуховой анализатор.
Помимо проблемы с собственно слухом, пожилые люди нередко испытывают и две, ей сопутствующие: шум в ушах и головокружение. Шум возникает при повышении артериального давления, атеросклерозе сосудов, остеохондрозе шейного отдела позвоночника, отосклерозе и ещё ряде заболеваний: выявить их и назначить лечение может, естественно, только врач.
А причиной головокружения, помимо проблем с органом слуха и с сосудами головного мозга, могут быть и препараты, которые принимает пожилой человек. Поэтому стоит регулярно проводить ревизию его домашней аптечки – опять-таки лучше с участием доктора – и решать: а не стоит ли отменить или заменить некоторые лекарства?
Смерть
В книге о старости не обойтись без разговора о смерти. Редко кому выпадает завидная доля: прожить долгую жизнь и уйти быстро и безболезненно – скажем, во сне. Большинству же приходится трудно: умирать – непростая работа. И утешать надо всех: как самого уходящего, так и тех, кто его провожает.
Легче, конечно, верующим: для них смерть есть лишь этап перехода в иной, лучший мир. Эту уверенность выражает народная мудрость: «Родимся на смерть – а умрём на живот».
Для атеиста смерть означает просто-напросто прекращение всего – в том числе, и немалых страданий, сопровождающих жизнь. В этом тоже можно найти утешение: тем более в старости этих самых страданий бывает значительно больше, чем радостей.
Сократ, когда его приговорили к смерти, так утешал своих убитых горем учеников: «Что вы печалитесь? – говорил он им. – Если смерть есть всего лишь прекращение жизни, то я рад избавлению от её тягот, так мне надоевших. Если же меня ожидает загробная жизнь, то я буду рад встретить там умнейших людей, живших прежде меня – и наконец побеседовать с ними. Чего ж ужасаться тому, что в любом случае принесёт только благо?».
Боятся-то люди, как правило, даже не столько смерти как таковой – сколько страданий, сопровождающих умирание. В утешение можно сказать, что, во-первых, вместе с угасанием жизни слабеют и наши способности переживать, сознавать и оценивать ситуацию: то есть страдать. Почти у всех умирающих наступает смирение и равнодушие – что значительно облегчает уход из жизни.
А справиться с болью (что многих тревожит больше всего) помогают лекарства.
Лекарства же могут облегчить и состояние тех, кто ухаживает за умирающим: только это уже не обезболивающие, а транквилизаторы, снотворные или антидепрессанты. Остающимся жить надо есть и спать, и хоть как-то отвлекаться от тягостной ситуации: поэтому не отказывайтесь от помощи медицины. Ещё неизвестно, кому психологически тяжелее: умирающему или его близким. Как учит, опять же, народная мудрость: «Мёртвым покой, а живому забота».
Нельзя не коснуться и такой сложной темы, как эвтаназия, или «право на смерть». Под эвтаназией понимают содействие в наступлении смерти: действием или бездействием. В первом случае эвтаназия будет активная – это именно умерщвление человека – в другом же пассивная: это неоказание помощи.
В мире есть всего несколько стран, где эвтаназия законодательно разрешена – и несколько стран (в том числе и Россия), где она запрещена в любых формах. В большинстве же стран мира чётких законов об эвтаназии не существует, и медики действуют по ситуации и по велению совести.
Такое двойственное отношение к эвтаназии – кто-то «за», кто-то «против» – существует с древнейших времён. Так, в древнем Риме Сенат мог дать официальное разрешение на самоубийство тому, кто убедительно объяснил, почему он хочет расстаться с жизнью. И, вместе с таким разрешением, человеку давалась бутылка с настоем болиголова или цикуты.
С другой стороны, Гиппократова клятва гласила: «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла».
В самурайской Японии ритуальное самоубийство (тоже, в сущности, вариант эвтаназии) возводилось в ранг добродетели и геройства. Не так давно, в 1945 году, десятки тысяч японских военных вспороли себе животы, узнав о капитуляции.
Что тут сказать? Свои весомые аргументы есть и у сторонников эвтаназии, и у её противников. Больше того: как врач я хорошо знаю, что пассивная эвтаназия совершается всюду, невзирая ни на какие запреты. Ни один здравомыслящий и порядочный доктор не будет, во чтобы то ни стало, продлевать страдания безнадёжно больного и бесповоротно уходящего в лучший мир человека. Не раз я слышал из уст коллег-реаниматологов фразу из «Лира»: «Оставь, не мучь – пусть дух его отходит…».
А вот что касается эвтаназии активной (её ещё называют «эвтаназия наполненного шприца»), то тут я решительно против. Смерть и без нашей помощи заберёт человека: грех её торопить. Тем более, если в наших силах облегчить боль, назначить снотворные, дать кислород и ещё как-то поддержать уходящего в его последней борьбе. Победить в ней он, конечно, не сможет – «Двум смертям не бывать, а одной не миновать» – но негоже нам, людям, выступать на стороне нашей извечной и главной противницы.
Сожаления старости
Австралийская сиделка Бронни Вэр, работавшая со старыми людьми, написала очень нужную книгу: «Пять главных сожалений умирающих». Она опрашивала уходящих из жизни – и оказалось, что больше всего они сожалели о следующем.
Во-первых, о том, что прожили не свою жизнь. Во-вторых, о том, что слишком много работали. В-третьих, что им не хватило смелости, чтобы выразить свои чувства дорогим для них людям. Четвёртое сожаление: мало общались с друзьями и близкими. И наконец пятое: люди жалели, что не позволили себе быть счастливыми. (К последнему пункту прямо-таки просится встать рядом афоризм нашего Козьмы Пруткова: «Хочешь быть счастливым? Будь им!»).
Не правда ли, важный и многое говорящий перечень сожалений? По каждому его пункту можно написать статью, а то и целую книгу. В известном смысле это прощальный наказ и завет, который старые люди обращают ко всем нам – тем, кто пока жив и даже сравнительно молод. Они словно нам говорят: «Не повторяйте наших ошибок – или исправьте их, пока есть время и силы…».
Но даже и старики, которым осталось быть с нами не так уж и долго – даже они могут что-то поправить. Признаться в скрываемых чувствах (надеюсь, хороших), побольше общаться с родными, поменьше работать (этот пункт выполнить легче всего) – и, пусть даже в последние годы, почувствовать счастье и радость жизни.
Интересно, что следом за Бронни Вэр подобные опросы проводились и в России. В чём-то ответы и сожаления стариков-россиян совпали с австралийскими, а в чем-то от них отличались. Наши жалели о том, что родили мало детей, что слишком много работали (тут совпадение), что мало путешествовали, что покупали ненужное, что мало общались с близкими (ещё одно совпадение), что мало учились и не искали веру.
Даже по этим вопросам видно: насколько мы, россияне, близки всем людям мира – но и насколько от них отличаемся. И, если уж выбирать какой-то опросник в качестве жизненного руководства – как жить, чтобы потом не пришлось пожалеть? – конечно, я выбрал бы наш.
Если же всё подытожить и выразить ещё короче, то можно вспомнить формулу Марка Твена, столь любимого русскими американца: «В старости мы пожалеем о том, что мало любили и мало путешествовали». Уж не знаю, есть ли у вас в настоящее время возможность путешествовать – но не сомневаюсь, что возможность любить есть везде и всегда.
Старики и старушки
Вот почему во всем мире женщины живут в среднем на 6–8 лет дольше мужчин? Видимо, такая у женщин «вписанность» в мир – что они, в отличие от мужчин, не торопятся расставаться с жизнью.