апорами помогают некоторые виды продуктов (растительное масло, кефир, овощные салаты), слабительные средства – и, в крайнем случае, клизмы.
Наступает момент, когда старика нужно постараться поставить на ноги: если, разумеется, у него есть для этого силы, и он более-менее в здравом уме. Конечно, психологически трудно преодолеть страх и подняться – после месяцев, проведённых в постели. Мотивацией для старика может стать мысль: «Двигаясь самостоятельно, я не буду такой уж обузой для близких».
На первых порах и на первых шагах незаменимы окажутся ходунки. Потом, если восстановление пойдёт хорошо, можно будет перейти к костылям (классическим или «канадкам»), а то и к трости. Статистика такова: в течение 6–12 месяцев после перелома шейки бедра поднимается на ноги и начинает двигаться самостоятельно примерно половина пациентов: согласитесь, это немало. Так что даже такая серьёзная неприятность, как перелом шейки бедра – вовсе не приговор, а проблема, которую можно и нужно преодолеть.
Щемящие воспоминания
Как известно, старики живут более прошлым, нежели настоящим. А раз так – не стоит им в этом мешать. Наоборот, лучше помочь им погрузиться в то время, когда они были моложе – и, скорее всего, счастливее. Есть французская поговорка: «У памяти хороший вкус». Действительно, память работает как первоклассный редактор: вычёркивая плохое – и углубляя, усиливая, по-новому высвечивая хорошее.
Вот и жизнь, которую вспоминает старик (и словно сызнова проживает её) – она часто кажется лучше, светлее и радостнее той, что прожита на самом деле: в этом отрада и утешение старости.
А что помогает оживить и вызвать из забытья те дорогие, щемящие воспоминания, от которых теплеет на сердце? Вот, например, разговоры с родными – и, в первую очередь, с вами, детьми. Расспросите, при случае, ваших родителей – ну хотя бы об их собственном детстве. Уверен, они вспомнят много такого, отчего и у вас повлажнеют глаза, – и что вам захочется пересказать вашим собственным детям.
Как рассказ о совершённом путешествии является его неотъемлемой частью (великий путешественник Пржевальский писал, что без возможности рассказать о путешествии оно теряло бы половину ценности), так и рассказ о странствии под названием «жизнь» обязательно должен венчать жизненный путь человека.
Хороший помощник в оживлении воспоминаний – фотографии. Порой одно фото, пожелтевшее и покрытое сетью морщин (совсем как лицо старика) может вызвать и радость, и слезы, и благодарность, и нежность – словом, столько эмоций, сколько не вызовет целый музей с его экспонатами.
Вот ещё, кстати, пособие для «реанимации» памяти: старые вещи. Наверное, в каждой семье есть какая-нибудь чашка или брошка, шкатулка или портсигар, подстаканник или ожерелье, которые, стоит коснуться их старой рукой, воскресят целую жизнь: с разговорами, лицами, встречами или разлуками…
Хорошо, когда человек оставил какие-то записи: посылал и получал письма, вёл дневники или хотя бы наспех надписывал поздравительные открытки. Если они сохранились – их ценность растёт с каждым годом, и любое прикосновение к ним благотворно.
Отрадные воспоминания – тот желанный и лёгкий груз старости, который не только не обременяет, но, напротив, помогает выдерживать тяготы путешествия. А поскольку в стране под названием «старость» скоро окажетесь и вы сами (если уже не оказались), то неплохо было бы заранее позаботиться о «золотом фонде» воспоминаний. Пополняйте его всем, чем можете: видеофильмами и фотографиями, сувенирами, привезёнными из путешествий, заметками и дневниками – и, конечно же, тем, что сохраняется в памяти и в душе. Настанет пора, когда именно то, что вы сберегли-сохранили, станет вашей главной жизнью: куда более драгоценной и важной, чем суетно-мелкое копошенье реальности.
Эгоизм стариков
Да, выносить его порой трудно. Старики хотят быть в центре внимания, говорят только о себе и своих проблемах – и обижаются, когда им кажется, что близкие недостаточно внимательны и заботливы. Черты былой личности – и эгоизм в первую очередь – к старости могут так обостриться, что человек становится карикатурой на себя самого, прежнего. Как с таким ладить и как такого любить?
Но я скажу несколько слов и в защиту старческого эгоизма. Когда одиночество – главный груз старости – окружает человека всё более неодолимой стеной – как не попытаться эту стену преодолеть? Как не созвать вокруг себя родственников, как не посетовать им на жизнь – и как не постараться любыми способами обратить на себя внимание? «Посмотрите – дескать, – я ещё здесь, ещё с вами! Что же вы уделяете мне так мало внимания? Ведь скоро вам некому будет его уделять…».
В каком-то смысле старческий эгоизм – попытка защиты от смерти, все более близкой. Приближаясь к её неизбежной черте и ужасаясь грядущему исчезновению – человек старается ощутить себя значимей, больше, весомей. Он словно хочет напомнить себе и окружающим: «Я ещё жив!» Психологически это очень понятно.
Поэтому и бороться со старческим эгоизмом, перевоспитывать стариков, спорить с ними – по меньшей мере, неумно. «Терпеть и прощать» – вот что должно быть написано на нашем щите.
И потом, старики – наше зеркало. Через пару десятков лет мы и сами станем такими же (если, конечно, нам повезёт). Так что, общаясь с ними, мы как бы готовим и собственное будущее. Если будем с родителями терпимы, мягки, заботливы, предупредительны – возможно, и наша (уже недалёкая) старость будет окружена теплом и заботой. Впрочем, в последнем моём рассуждении как раз и проступает старческий эгоизм: видите, до чего распространена эта возрастная особенность?
В идеале, конечно, нам нужно учиться преодолевать иллюзию собственной значимости: ту иллюзию, что и лежит в основе эгоизма. Но для этого нужно любить, отдавать себя людям, трудиться душой – то есть двигаться в сторону святости.
Юность и старость
Все знают присказку: «старый, что малый». Она напоминает о печальных вещах: о том, что старик неизбежно слабеет, и с каждым годом приближается к состоянию детской беспомощности.
Но есть поговорка иная, гораздо более позитивная: «молодость приходит с годами». Я и на собственном опыте убеждаюсь в её правоте. Да, действительно: чем дольше живёшь, тем более освобождаешься от докучного бремени зрелости, ото всех трудов и забот, какими наполнена середина жизненного пути. И наконец с облегчением и благодарностью чувствуешь, как тебя словно бы овевает осенней прохладой…
Хорошо уже то, что слабеет зов пола: взгляд на мир, прежде замутнённый страстями, становится ясен и чист. Только дети, в их ангельском возрасте (пока гормональные бури ещё не затуманили взгляда) – да старики, чьи желания уже отгорели, могут воспринимать мир светло, бескорыстно и радостно.
Сознание того, что долги жизни отданы и задачи исполнены – тоже приносит немалое облегчение. Как в конце изнурительно-долгого перехода бывает невыразимо приятно сбросить тяжёлый рюкзак и дать наконец-то отдых ногам – так бывает отраден привал в конце странствия под названием «жизнь». Прежде ты шёл, напряжённо дыша, глядя под ноги и думая лишь об одном: «Как бы не споткнуться и не уронить груз!» И какое там любование миром – когда пот заливает глаза, а ноги гудят от усталости?
И лишь на привале, переведя дух, замечаешь: до чего же прекрасен мир! Начинаешь смотреть на него именно взглядом ребёнка: удивлённым и благодарным, отмечающим мелочи.
О сближении старости с детством говорит ещё и тот факт, что именно со стариками дети нередко находят общий язык и тянутся к ним. Кто, как не добрая бабушка, угостит внучку домашним вареньем и разделит её радости и огорчения? И кто, как не дед, научит внука стрелять из рогатки, повесит с ним вместе скворечник или покажет места, где отлично клюют караси?
Да и старика, чья жизнь остывает и гаснет, едва ли не больше всего согревает общение с внуками. Ощущение того, что жизнь продолжается – вот она, жизнь, сидит на коленке и дёргает деда за седые усы! – уменьшает груз старости и облегчает прощание с жизнью. Ведь продолжение рода – это тот способ преодоления смерти, который доступен нам уже в этом мире и в этом эоне. Обнимая внуков и внучек, мы словно приникаем к огромному родовому телу – которое, в свой черёд, обнимает нас детскими любящими руками…
Ясный закат
Как ни старайся вести здоровую жизнь, как ни держи в узде тело, сколько ни сопротивляйся болезням и увяданию – старость придёт.
С наступлением жизненной осени приходит и осознание того, что возрастные болезни не побороть окончательно: с ними приходится как-то смиряться и жить. Мудрость в том, чтобы старость принять, чтобы быть благодарными ей – как мы благодарны осени, времени сбора плодов.
А какие плоды созревают к старости? Едва ли не главное – это большая семья. Если вас на закате дней будут окружать дети, внуки и правнуки – это станет не просто опорой и утешением, а важнейшей из радостей жизни. Тепло семейного очага согревает даже печальные сумерки: людям семейным не страшно стареть.
Другая опора и радость – это дело, которому человек посвятил жизнь. Пусть даже в старости вы будете жить на покое, вас укрепит и утешит сознание того, что вы занимались достойным делом, и вам не стыдно смотреть людям в глаза. А уж если у вас окажутся ученики и продолжатели, которым вы можете передать опыт и знания – вас можно назвать по-настоящему счастливым человеком.
Творчество: вот ещё одна радость старости. И не обязательно это творчество в сфере искусства – не каждому дано стать художником или писателем – но умножать красоту и добро в своей жизни может любой. Самые простые и обыденные вещи – ваза с цветами, вкусный обед для семьи, доброе слово соседу, двор без мусора, день без ссоры – это тоже своего рода творчество, умножение света, тепла и любви.
Так что не бойтесь стареть: закат жизни бывает не хуже восхода. О том, как, по возможности, разогнать тучи на старческом небосклоне, как сделать осень жизни погожей, как согреть и утешить человека в дни затяжного жизненного ненастья, и написана эта книга. Автор старался чередовать медицинские рекомендации с бытовыми советами, сочетать прозу жизни – с её, жизни, лирикой. Буду рад, если что-то из этих советов и рассуждений вам пригодится. Хоть, конечно, жизнь настолько разнообразна, и люди настолько неповторимы, что о каждой отдельной старости можно писать и отдельную книгу.