— Нормальным языком! — возопила Клара. — Нормальным!..
— Богатые, короче, горы, — заторопился Тулнар. — На противоположных от океана склонах много золота, имеются все металлы платиновой группы, а также залежи самородного серебра — истинного, само собой. Род наш богател, пока —
— Пока не прилетел дракон, жадный до ваших сокровищ. Сломал ворота, разметал стражу, закопался в груды злата и уснул?
— Что? О, нет, прекрасная госпожа, с драконами мы справляться умеем. Неужто нашлись такие гномы, чьи врата ухитрился выбить самый заурядный огнеплюй?..
— Неважно, — отмахнулась чародейка. — Так что же случилось с вашим родом?
Гном повертел головой, словно пытаясь понять, не услышит ли его кто чужой.
— Див, — сообщил он наконец страшным шёпотом. — Морской див.
— Никогда о таком не слышала. Леа, заканчиваешь?
Леандра аккуратно пережгла последнюю нитку.
— Да, госпожа мастер.
— О, спасибо, спасибо Спасшей! — возопил гном, делая попытку бухнуться на колени. — Никому не кланяется Подгорное племя, отдавая почести коленопреклонением одним лишь чистейшим девам, титул Спасших носящим!..
— Див. Морской див. — Клара нависала над Тулнаром, словно немезида. — Что с ним?
— С ним? О, с ним, проклятым чудовищем, всё прекрасно, — мрачно поведал гном. — Ибо жиреет он на нашей крови и слезах!
Клара и Леандра переглянулись.
— Как же может морской див — обитатель вод — жировать на вашей крови и слезах?
— Океан отыскал дорогу в наши шахты, — потерянно продолжал Тулнар. — Некоторые затопило, в том числе из самых богатых. Многое пришлось бросить. Сердце всякого истинного гнома обливалось кровью от сей утраты!..
— Могу себе представить, — буркнула Клара.
— Обливалось кровью. Многие пытались измыслить хитрые аппаратусы, дабы погрузиться в толщу вод, поднять на поверхность потерянное. Вскоре выяснилось, что трещины, через которые море ворвалось внутрь, достаточно широки, чтобы в шахтах обосновались новые хозяева.
— То есть див?
— О, нет, госпожа соратница. Его слуги, полуразумные твари, разного облика и силы, но злобные и вредоносные. Вскоре отыскался и их хозяин — в гротах необитаемого островка, что в лиге от нашего берега. Воды богаты рыбой — однако теперь шаланды стали приходить пустыми. А потом перестали приходить совсем…
— Совсем? — ужаснулась Леандра. — Все погибли?
— Спасительница удостоила меня слова своего!..
Клара коротко размахнулась и влепила гному подзатыльник. Тот даже не шелохнулся, однако понял намёк и тотчас осёкся.
— Увы мне!.. не могу даже изречь радость свою — нет, прекраснейшая, погибли далеко не все рыбаки, но многие. Никто не видел, что — или кто — и как погубило их. Лишь к берегу прибило обломки лодок. В прозрачных водах, на дне, различали мы белеющие черепа, видимые так чётко, словно какие-то чары заставили их светиться…
— И больше, конечно, никто уже в море не выходил? — перебила Клара.
— Да, госпожа. Однако теперь островок один за другим притягивает корабли. Галеасы и галеоны людей, бриги морских эльфов, плоты пигмеев из Йоскейна — они пересекают океаны, им нипочём бури и смерчи, однако один такой нашёл смерть на камнях возле острова. Мы его называем…
— Остров крови? — выпалила Леандра.
— О, спасительница, нет. Остров Тонущих Душ. Крови там нет. Слишком быстро растворяется в воде.
— А души, значит, там тонут?
Гном вздохнул.
— Что-то более ужасное творится там с ними, соратница спасительницы. Мы видим лишь пирамиды костей, поднимающиеся всё выше и выше. Скоро они достигнут поверхности… да мёртвые корабли засели вокруг, словно налетев на незримые камни — но мы-то знаем, там никогда не имелось ни рифов, ни иных препятствий. Что-то поднялось со дна, что-то насадило корабли на острые трезубцы — а потом убило всех на борту.
— Морской див… — Клара задумчиво положила руку на эфес. — И его никто никогда не видел?
— Нет, госпожа. Лишь тень да отзвуки чужой и чуждой магии. Мы, Подгорное племя, устойчивы к волшбе, однако сами колдовать, увы, не мастаки.
— И что же? Не нашлось ни одного чародея, что положил бы конец чудовищу?
— Нашлись, прекрасная дева, сиянье моей души, огонь моих —
— Кхм!
— Простите. Конечно, нашлись смельчаки, и нельзя сказать, что неискусные; иные выходили в море на крутобоких галерах, иные пытались ударить с вершин береговых скал, третьи обшаривали корабельное кладбище вокруг островка. Но, увы, никто не преуспел. А после того, как погибла шестая экспедиция, больше никто не горел желанием ответить на наш призыв, хотя мы всё повышали и повышали… э-э-э… виноват, сбился, прекрасная госпожа…
Клара понимающе усмехнулась.
— Ну что ж, всё ясно. Во всяком случае, с морским дивом. Неясно, правда, как ты здесь очутился, гноме.
— Напротив, — повесил голову тот, — всё очень понятно. Мы торговали с Долиной, наши купцы часто хаживали туда; мы решили искать у вас помощи.
— Неужто они отправили тебя одного? — искренне поразилась Леандра.
— Одного? О, нет, конечно же, спасительница. Нас было почти три десятка. Бывалых, отлично вооружённых, с припасами на четыре таких путешествия. Нас вёл опытный маг, не раз хаживавший с торговыми караванами в Долину и обратно. Ничто не предвещало, как говорится.
— Но на вас напали?
— Да, госпожа спасительница.
— Мандуки? Э-э… эти ящеры, от которых нам пришлось удирать?
— Нет, с ними мы бы, конечно, справились. — Леандра кончила зашивать рваные раны на спине гнома, и тот теперь сидел, сгорбившись и пригорюнившись. — Тот самый маг, нанятый нами, когда явился — то долго лазил по берегу и скалам, несмотря на наши предостережения. К счастью, он им внял и не стал пытаться одолеть дива… правда, счастье оказалось весьма коротким. Уже в дороге он стал вдруг заговариваться, то и дело творил иллюзии — и всё одни и те же. Морская вода, а в ней…
— Морской же див, — докончила Клара.
— Именно, — гном вновь тревожно огляделся, втянул голову в плечи. — Мы сперва не обращали внимания, однако чародей наш бредил, лил на себя воду из неприкосновенного запаса, падал, бился в лужах, словно рыба на палубе…
— И что же стало с твоими спутниками, Тулнар?
— Мы начали ссориться, — гном совсем упал духом. — Ссориться по пустякам. Потом вспыхнула настоящая драка. Двое наших — они слово гнались за чем-то, пихались, толкались, потом оба завопили — моё! моё! — и схватились за топоры. Мы не успели их разнять.
— А дальше? — замирая, попросила Леандра.
— А дальше я сама тебе расскажу, интерн, — перебила Клара. — Маг окончательно сошёл с ума. Гномы принялись обвинять друг друга. Кто-то попытался удрать…
— Верно, достойная госпожа, — вздохнул Тулнар. — Кто-то попытался удрать. Судьба их была… незавидной. Мы, оставшиеся, попытались выбраться — в конце концов, никакая магия не убьёт гнома слишком быстро — но дело пошло совсем плохо, госпожа соратница, и ты, прекрасная спасительница, на кою не дерзаю вознести я взо…
Клара топнула ногой, и гном послушно замолчал.
— Мы заблудились, — наконец докончил он. — Спутникам моим снились жуткие сны, всем одинаковые.
— А тебе? — перебила Клара.
— Мне тоже, госпожа соратница. Я тонул, тонул в морской пучине, справа и слева от меня возвышались пирамиды белых черепов самых разных существ — и разумных, и лишённых разума. И я видел, видел то место, куда должен лечь мой собственный.
— А дива? Дива примечал?
— Нет, госпожа. Но знал, что он где-то рядом, и это наполняло грудь мою таким ужасом, что я пробуждался от собственного крика…
— Без красивостей, гноме, — оборвала его чародейка. — Интерн! Запоминаешь? Развёрнутые навязчивые видения угрожающего характера; воздействие на целую группу, причём не просто смертных, но гномов! Расовый коэффициент резистентности помнишь?
Леандра поспешно кивнула. Это будущие лекари учили в числе первых — к разным расам подходят совершенно разные заклятия, и в том числе потому, что сродство к магии у всех разное.
— Куда как непрост ваш «морской див», — покачала головой волшебница. — Непрост, коль сумел до вас дотянуться аж в Междумирье! Что было дальше, Тулнар?
— Маг наш был ещё с нами, но совершенно лишившись рассудка, даже его остатков. Он прокладывал какие-то тропы, но вели они в места жуткие, госпожа, жуткие и проклятые. Мне довелось постранствовать, госпожа, бывал и у вас в прекрасной Долине, видывал и мёртвые топи, и живые пустыни, даже с мертвяками переведаться довелось — но такого!.. — он потряс головой, словно отгоняя наваждение. — Твари, тут обитающие, — поистине кошмарней не измыслишь! И ящеры, и спруты, и скорпионы размером с галеру…
— Scorpionem praegrandis, — скривилась Клара. — Гигаскорпион по-нашему. Только их нам тут и не хватало!..
— Живые древа, — продолжал гном, тряся головой. — Ходячие леса. Ловушки, западни, капканы, ловчая снасть неведомых тварей. Гладнир Рунный Рог угодил на клубок щупалец — оплели бедняге руки, ноги и разорвали одним рывком, каждый уволок свою добычу… — Тулнар содрогнулся. — А он, несчастный, не умирал, и кровь не хлестала…
— Ловишник обманноразрослый, — процедила сквозь зубы Клара. — По-научному не вспомню, запамятовала, извели мы эту нечисть вблизи Долины… отрывает жертве конечности, впрыскивает мощнейший коагулянт, запечатывающий раны и ещё что-то от болевого шока; добычу предпочитает живой.
— Гладниру мы дали быструю смерть от честной стали, как положено истинному гному. Однако нас становилось всё меньше, а потом… потом… мы провалились. Все вместе.
— Дай угадаю, — мрачно сказала чародейка. — Здоровенный живой мешок в земле, как желудок? Закрылся, затянулся, начал переваривать?
— Воистину, знания твои обширны, госпожа. Именно туда мы и провалились, последние шестеро, что оставались с магом. А выбрался один я…
— Как? — жёстко и в упор спросила Клара. — Это ж желудок свободноходящий, Ventrem sponte graditur, оттуда никто не выбирался!