Я с интересом рассматривала длинное бордовое платье из шелка – бишмек, лиловый хитон, обрамленный по краю белой тесьмой, и калмыцкую шапочку – халванг, сияющую узорами и бисером на черном бархате. Верхушка цилиндрической шапочки была украшена красными нитями, развевающимися на ветру, как огонь.
Верблюдам тоже передали нарядную одежду – попоны, белоснежные накидки с синим орнаментом по краям, имитирующим цветы лотосов.
Заранее было решено, что первое время все люди в караване поедут на лошадях. Верблюды должны привыкнуть к караванщикам и новому для них пути, а нам это давало возможность лучше познакомиться с животными.
Верблюды шли медленным шагом. Они иногда спотыкались о камни и кочки, опускались на колени, отдыхая после дневного пути. Их сопение слышал каждый сквозь сон на привалах или укрывшись в палатке разбитого на ночь лагеря.
Ночами люди скрывались в палатках от ночного холода, змей и пауков. Дежурный сидел у костра и старался не смотреть в темноту ночи. Даже лошади вздрагивали от холода во сне. Только верблюды ничего не страшились. Их шерсть не покрывалась инеем, тела были горячими. Они всю ночь видели звездное небо.
Первые впечатления
14 апреля 2002 года
Второй день пути. На подходе к Цаган-Аману мы попали в широкую долину, наполненную тюльпанами – красными, желтыми, желто-красными и белыми. По этой долине при лучах полуденного солнца верблюды двигались плавно, а белые попоны с цветками лотоса и синим орнаментом по краям подчеркивали красоту этих величественных животных.
Старт экспедиции
16 апреля 2002 года. Торжественный старт экспедиции. Цаган-Аман (Калмыкия, Юстинский район) – Михайловка (Астраханская область)
Ровно в полдень стартовала экспедиция «По следам Великого шелкового пути». Старт каравана стал настоящим праздником для жителей и гостей Калмыкии. Президент страны приехал из Элисты проводить караван в далекий путь.
Караван, состоящий из тринадцати верблюдов, десяти лошадей и десяти караванщиков, должен пройти 1600 километров по степям и пескам Калмыкии с заходом в Астраханскую область, Республику Дагестан, Ставропольский край, Ростовскую и Волгоградскую области. Место финиша – столица Калмыкии Элиста.
Тринадцать – счастливое число по буддистской вере. Удивительным совпадением оказалось и то, что Калмыкия разделена на тринадцать районов.
Путь каравана, нарисованный на карте, напоминал цветок лотоса, а направление совпадало с ходом движения солнца.
На площади поселка, как цветы в степи, выстроились нарядные кибитки. Тоже тринадцать – от каждого района Калмыкии. Около кибиток танцевали взрослые и дети, звучала национальная калмыцкая музыка, пели свои лихие песни донские казаки.
На центральном стадионе состоялись скачки на лошадях и на верблюдах. Лошадиные скачки – привычное зрелище для калмыков. А вот гонки на верблюдах проводились здесь лишь в сороковые годы.
В тот момент, когда президент Калмыкии поздравлял победителей, ко мне подошла одна женщина.
– Скажите, Ирина, а вам-то, женщине, зачем все это надо?
– Это нужно каждому человеку. Если он разрывает связь с природой, то постепенно сходит с ума. Человек этого может даже не замечать.
Первые километры и первые испытания
17 апреля 2002 года. Михайловка (Астраханская область) – Енотаевка (Астраханская область) – 22 км
Раннее утро. Вчера было пройдено 25 километров из Цаган-Амана в Михайловку. Это был день испытаний.
По традиции люди бросали в сторону путников живые цветы и выкрикивали приветственные слова. Как только первые цветы попали на лошадей и верблюдов, те от испуга сбились в кучу, а некоторые, наоборот, устремились прочь из каравана. Возник хаос.
– Не кричите, не кидайте цветы, прекратите шуметь! – обратился Федор к людям.
На площади установилась тишина. Постепенно животные успокоились. Верблюды снова выстроились в цепочку, путники на лошадях распределились вдоль каравана, и экспедиция тронулась в путь.
Пройдя метров триста от линии старта, караван оказался на свалке. Это было новое испытание. Главная мысль – как бы не навредить животным. От этого все были предельно напряжены. Сарсынбай и Борис шли впереди и внимательно смотрели на землю. Найдя проволоку или битое стекло, они останавливались и убирали опасные предметы. Впрочем, не только они, а все неотрывно глядели на землю и расчищали путь.
Самое страшное – поранить животных стеклом. Наиболее уязвимы верблюды. У них особое строение ступней. Лошадь ступает по земле относительно крепкими копытами, а верблюд соприкасается с поверхностью земли мягкими, похожими на подушечки конечностями. На них натянута кожа, а внутри жидкость. При ранении ноги у этого животного мгновенно начинается заражение крови – сепсис. В редких случаях благодаря антибиотикам удается спасти животное. Обычно же оно погибает.
Схватка в степи
18 апреля 2002 года. Енотаевка (Астраханская область) – конеферма (Калмыкия, Юстинский район) – 30 км
19:00. Жизнь в караване приучает к самостоятельности. Лишь в первый раз, когда караван тронулся, Федор оглянулся. Я не успевала на своем неторопливом Каштане (я назвала его так за ярко-рыжий окрас) за покладистым и трудолюбивым Булеваром и на старте сразу же отстала.
Было очевидно, что мне достался самый ленивый конь в караване. Старый мерин чувствовал мою неопытность и шел слишком медленно. Опытные погонщики в любой момент могли наказать его, но я не просила их об этом.
Помучившись, я уже на второй день начала подстегивать ленивца. Каштан перестал отставать от лошади Федора. Но сегодня на водопое была допущена ошибка. Я плохо пристегнула карабином хлыст к седлу. Когда караван снова тронулся в путь, обнаружилось, что хлыста нет. Пришлось искать. Когда наконец пропажа была обнаружена, караван успел скрыться за холмом.
– Скачите вперед, не ждите меня. Сообщите Федору, что я догоню караван, – сказала я погонщикам, которые помогали мне.
Когда Сарсынбай и Алят скрылись, Каштан вдруг резко повернулся и быстрым шагом пошел обратно. Недалеко от водопоя была деревня, он почувствовал запах пищи и сена и жаждал отдыха.
Я со всей силы хлестнула его за вредность. Каштан повернул голову, недобро посмотрел на меня и ускорил ход. Я снова ударила его в надежде добиться послушания. Каштан в ответ встал на дыбы. Между нами началась схватка. Неопытная наездница и упрямый мерин боролись за власть. Меня охватили ужас и страх.
Я вцепилась в седло, закрыла глаза и ждала лишь одного – когда он успокоится.
– Все, Каштан, я устала с тобой бороться. Делай что хочешь.
Старый мерин изучающе посмотрел на меня, развернулся и не спеша пошел в нужном направлении. Нам предстояло пройти до места стоянки 10 километров.
Навстречу нам приближались силуэты трех всадников. Впереди два погонщика – Сарсынбай и Алят, а за ними угадывалась фигура моего мужа.
Сарсынбай подъехал первым, взял за поводья Каштана и потянул его за собой. Каштан повиновался и рысью помчался следом за молодым Арапом. Подоспевший на Булеваре Федор молча забрал у Сарсынбая поводья, и мы поскакали в сторону лагеря.
На стоянке Федор сказал:
– Не распрягай Каштана. Его нужно проучить. Он почувствовал твою слабость и теперь все время будет управлять тобой.
Запрыгнув на Каштана, Федор стал хлестать старого мерина, но тот упорно не слушался. В этой расправе ни Федор, ни я не чувствовали себя правыми. Оттого-то Каштан и упорствовал. Схватка между ними, казалось, не закончится никогда.
Усталые, мы направились в сторону лежащих верблюдов. Прилегли на широкий плащ Федора рядом со спокойным верблюдом Борисом и одновременно стали гладить большую теплую голову животного. Долго молчали.
Верблюды жевали непрерывно, не размыкая губ. От этого хруст фуража и сена был еле слышен.
– О чем ты думаешь? – спросил Федор.
– Пытаюсь насладиться покоем, но думаю о наших отношениях с животными.
– Я тоже.
Верблюд Яшка
20 апреля 2002 года. Бергин (Калмыкия, Юстинский район) – Смушковое (Калмыкия, Юстинский район) – 35 км
«Я не сойду с седла во время всего пути. Что бы ни случилось, как бы я ни уставала», – это был мой обет самой себе. Прошла неделя, и я наконец-то смогла ощутить прелесть движения на верблюде.
Сегодня в первый раз я шла на верблюде Яшке, автономно управляя им. Если все пройдет благополучно, то мне позволят все время передвигаться на нем в караване. Седло здесь уже и жестче, чем лошадиное, но как восхитительно движение! Лишь с высоты верблюда можно увидеть безграничность степи и птиц, пролетающих на уровне глаз. Это животное идет мягкой, еле слышной поступью, ровно и не спеша. В этот момент еще острее осознаешь, как бесконечен мир.
Сарсынбай волновался, ему предстояло показать тринадцать верблюдов, которых он подготовил в дорогу. У загона, куда нас повел главный погонщик, стоял огромный лохматый верблюд песочно-бурого цвета.
– Какой красавец! Не верблюд, а гора какая-то!
– Это Яшка. Он самый спокойный и самый опытный.
Яша рос отдельно от стада, среди людей, поэтому одомашнился и многое может. На нем возят воду, запрягают в телегу. Он самый безопасный для прогулок.
– Это будет твой верблюд, – сказал мне Сарсынбай.
Мы пошли внутрь загона. У самого входа лежал еще один большой лохматый верблюд. Громадное животное выглядело неухоженным.
– Это и есть Атаман, вожак каравана, – представил его Сарсынбай.
Атаман, услышав свое имя, издал недовольный хриплый звук, напоминающий рев медведя.
– Грозен!
– На то он и Атаман!
Внутри загона соседствовали верблюды, лошади, коровы, овцы и собаки. Верблюдов кормили лучше всех, им предстоял длинный путь.
Сарсынбая беспокоило, что у верблюдов нет попон.