дилось видеть такой далекий, с изгибом, горизонт. Пока стоял и любовался океаном, солнце начало нестерпимо печь затылок. Я скрючился в три погибели, будто меня молотком по голове ударили, и быстро натянул на голову шляпу с широкими полями.
Океан имеет гипнотизирующую власть и похож на нескончаемые церковные песнопения. Мое плавание – это мучительный поиск Господа Бога. Я в нем нуждаюсь.
Я стою на лодке, а солнце совершает дневной путь. Я вслушиваюсь в шепот океана. Затерявшись в бескрайней ночи, я молюсь. Один посреди безликой Вселенной.
Приспособился к жизни в океане
27 октября 2002 года
22°39’ с. ш., 21°53’ з. д.
17:30. Прошел 479 миль. Вечер, а день все не желает уходить. Солнце так раскалило океан, что без очков и минуты не посмотришь на него. Я приспособился к жизни в океане. Изо дня в день гребу, не поднимая головы. Вижу только катушку компаса и цифры на спутниковом определителе координат.
27 октября 2002 года, Москва. Из записей Ирины Конюховой
– Мне захотелось чего-нибудь вкусненького. Сегодня я наконец добрался до отсека в носу лодки и достал первый твой пакет – подарок ко дню моего рождения. Решил не ждать этого события. Там ты положила конфеты «Рафаэлло». Я полакомился ими. Половину съел, а половину оставил на твой день рождения.
Мне нелегко было подбирать тебе гостинцы. Ты любишь шоколадные конфеты, но от них в первый же день твоего плавания осталась бы одна только растаявшая прогорклая масса. Карамель ты не очень любишь. Попробовала положить «Рафаэлло» и рада, что эти конфеты сохранились.
Ты благодаришь за перьевую ручку. Точно такой же ручкой ты рисовал эскизы к Лао-цзы, когда шел два года назад на яхте вокруг света. Но здесь, в этом плавании, тебе пока не удается ни писать, ни рисовать так, как ты задумал. Ты сейчас много гребешь и мало отдыхаешь.
Океан не обязан быть великодушным
29 октября 2002 года
21°30’ с. ш., 23°52’ з. д.
18:00. Прошел 626 миль. Насколько хватает глаз – беспорядочно вздымающиеся волны. Солнце стремительно зашло за горизонт. Все вокруг погрузилось в темноту. Ветер начал стихать. Ну, теперь надо грести. Нужно успеть пройти до темноты миль десять. Океан изматывает меня – он не обязан быть великодушным. Ничего другого не остается, как терпеть.
«Буревестник»
Сделать полтора миллиона гребков
31 октября 2002 года
20°37’ с. ш., 25°58’ з. д.
17:30. Прошел 759 миль. Пытаюсь мысленно, миля за милей, пройти путь до Барбадоса. В Лондоне конструктор моей лодки подсчитал, что потребуется сделать полтора миллиона гребков, чтобы очутиться на другой стороне океана. Каждый гребок продвигает лодку на три метра. Атлантический океан – это 3 тысячи миль, или 5400 километров. В день мне надо грести по 10–12 часов. Все плавание займет 100 дней. Значит, мне надо сделать полтора миллиона гребков. Но это теоретически, а на практике все по-другому, тут не подсчитаешь.
Кто кого переиграет?
1 ноября 2002 года
20°13’ с. ш., 26°33’ з. д.
09:00. Прошел 801 милю. Исподтишка, краешком глаза наблюдая за тем, как близко к борту подплывают дорады, я мучительно думал, должен ли я их загарпунить и приготовить себе еду или оставить жить в океане. Мне так жалко, когда приходится ловить таких красивых, величественных рыб. Но я должен есть. Продукты, взятые на Ла-Гомера, испортились от воды и солнца. Нужно отбросить сентиментальность и посмотреть фактам в глаза: у меня ничего нет на обед. Одну рыбину надо изъять из океана. Мне на день хватит одной или двух, в зависимости от величины. Самообвинения в жестокости оставим на будущее.
Голод убивает волю, мешает собраться с духом. Было бы глупо отказаться от пищи, если она находится рядом. Но не буду спешить. Пусть еще несколько минут поживет такая красивая рыба в чистой воде океана.
Мое плавание как игра – кто кого переиграет. Океан или я. Игра длится без устали. Сколько ей еще продолжаться?
«Дорада»
1 ноября 2002 года, Москва. Из записей Ирины Конюховой
– У меня ветер начал усиливаться. Два дня будет сильный попутный ветер. Я выбросил плавучий якорь, иначе не справлюсь с управлением лодкой. Прошел за сутки хорошо, 63 мили. Погода солнечная.
– У тебя наступило утро?
– Да, у меня сейчас около девяти часов утра. Ты же знаешь, я могу звонить тебе только тогда, когда светит солнце. Тогда у меня аккумуляторы заряжаются от солнечных батарей. Как ты спала?
– Ночью меня разбудили черепашки. Они зашевелились в корзине. Когда тихо, шелест сена в корзине кажется треском деревьев под напором сильного ветра. Может быть, им жарко у батареи? Я переставила корзину в более прохладное место. У них сейчас сезон спячки. Нефертити уснула, а Соломон под утро опять проснулся и сейчас пытается вылезти из корзины. Он смотрит на меня своими масляными черными глазками и ждет, когда я ему помогу выбраться.
– А у меня ночью по левой стороне пролетал большой метеорит. Я успел загадать желание, чтобы ты всю жизнь меня любила.
– Это желание ты можешь не загадывать. Так и будет.
День 18-й
2 ноября 2002 года
19°51’ с. ш., 27°07’ з. д.
02:30. Прошел 846 миль. Шторм.
2 ноября 2002 года, Москва. Из записей Ирины Конюховой
12:30. У тебя шторм. Он вымотал тебя за ночь.
– Так всегда, когда умирает луна и рождается новая. Океану передаются ее муки, и он всегда штормит в это время. Вместе с океаном мучаюсь и я.
Ты соскучился по свежему лесному воздуху, по запаху деревьев и трав. Тебя сейчас тянет ко всему земному. Но твоя участь – вдыхать запах пластика и поролона, перемешанный с запахом плесени в тесном темном пространстве.
Будем ждать, когда народится новая луна. Ее роды успокоят океан, и ты почувствуешь облегчение.
– Я мечтал быть близко к океану. Я хотел каждое утро просыпаться, чистить зубы морской водой, готовить еду на морской воде, а потом писать об океане и рисовать его. Ничего не выходит. Я прячусь от океана в душную каюту, я спешу быстрее его пройти и скучаю по той жизни, что оставил на берегу.
Я знаю, эти слова не признак твоего отчаяния. В тебе глубоко живет надежда. Я знаю, это только начало плавания. Родится луна, перестанет дуть ветер, и наступивший штиль принесет тебе радость общения с океаном. Дождись этого, и когда станет так, не спеши грести. Поживи в покое, отдохни немного. Жизнь дается нам в радость.
23:45. Ты не звонишь. То, чего мы боялись, произошло. У тебя неполадки с телефоном, ты не можешь дозвониться до меня.
Остается только молиться.
Бутылка с письмом
3 ноября 2002 года
19°12’ с. ш., 27°57’ з. д.
9:00. Прошел 916 миль.
Сколько марок ни наклей на письмо, не имеющее адреса, оно просто вернется обратно. Так и здесь, в океане, сколько ни бросай за борт бутылок с письмами к моей Иринушке, они, эти письма в бутылках, будут вечно плыть по течению и нигде не прибьются к берегу. И, кроме меня, никто не сможет получить эти письма. Пишу так не потому, что я слишком много думаю об этом. Просто я вчера выловил бутылку с моим письмом к Иринушке, которую бросил два года назад, когда участвовал в гонке вокруг света. Сейчас я нахожусь в тех же широтах, где был прежде.
Изматывающая жара
5 ноября 2002 года
Утро. Небо все затянуто тучами, без просвета, ветер стих. Но чувствуется по воздуху – ненадолго. Ночь прошла спокойно.
12:00. По прямой на восток 800 миль до африканского берега, до Мавритании[123]. Восточный ветер и сюда приносит красную пыль из Сахары. На палубе, там, где белая поверхность, виден тонкий слой этой пыли.
Всю ночь я обливался потом от непрестанной гребли, а когда взошло солнце, захотелось выпить кружку чая, но болтанка не дает разжечь печь. А солнце все выше и выше выкатывается на небо. При одной лишь мысли об ослепительном солнце вся моя кожа вздувается волдырями.
20:00.18°12’ с. ш., 30°18’ з. д. За 12 часов прошел 34 мили. Это хорошо, слава Богу. Звезды взошли. Там, на берегу, у людей своя жизнь, здесь у меня своя, и всегда кажется, что чужая жизнь слаще.
Без луны ночи темные и страшные
6 ноября 2002 года
17°41’ с. ш., 37°17’ з. д.
18:00. Прошел 1145 миль. Я долго работал, чтобы переплыть на весельной лодке Атлантический океан. Но с каждым гребком весла эта цель вдруг стала терять свою привлекательность. Может быть, важно не то, что ты сделал, а то, что собираешься сделать!
20:00. Солнце зашло в темный горизонт, и через несколько минут из туч на западной стороне неба вышел тоненький месяц. Как я обрадовался! Когда нет луны, ночи темные и страшные, а с луной веселее и спокойнее.
Снаружи послышались звуки, всплеск воды. Я выскочил из каюты: вдоль борта лодки плыли несколько больших барракуд. Схватился за подводное ружье – в глубине души затеплилась надежда: может, все-таки загарпуню одну. Но, когда снова посмотрел за борт, там были лишь маленькие рыбки. С силой нажал на курок: на худой конец, хоть небольшую рыбешку подстрелю. Гарпун врезался в воду – только брызги разлетелись, но он, пустой, повис на тонкой леске. Придется снова есть прокисший рис. До чего ж эта пища мне надоела!
День 24-й
8 ноября 2002 года
16°51’ с. ш., 32°46’ з. д.
23:55. Как марионетка с перерезанными ниточками, я бессильно рухнул на днище лодки, мне хотелось одного: уснуть и долго не просыпаться.