Пока вы не за рулем (и вам даже в машину сесть не дают), части господствуют безраздельно. Они используют ваше тело в личных целях и вредят ему чрезмерными эмоциями. Например, страх Менеджеров вызывает постоянное напряжение мышц, в основном спинных, плечевых, лобных и челюстных. Они пытаются контролировать, как вы выглядите, ведете себя, говорите и что чувствуете, подавляют Пожарных и Изгнанников.
Многих переживших насилие Менеджеры заставляют ненавидеть свое тело. Его обвиняют в потребностях, уязвимости и привлекательности для преступников. Они говорят: «От этих потребностей один вред, лучше без них». Некоторые Менеджеры делают человека сексуально непривлекательным, невидимым для хищников. Или заставляют голодать, чтобы минимизировать потребности, контролируя аппетит.
Отчасти хорошо, что Менеджеры сдерживают Пожарных: чаще всего они адреналиновые наркоманы, как мои, которые любят сбивать людей с ног. Такие Менеджеры выбирают занятия, благодаря которым вы можете ощутить свою силу или страх — в зависимости от того, как они вас отвлекают или защищают. Некоторые Пожарные выбирают другой подход: ничего не делать. Они заставляют употреблять препараты и пищу, дающие аналогичный эффект.
В упражнении «Учебная тревога» вы смотрели на человека через окно и должны были почувствовать, что происходит в теле, когда Защитник берет ситуацию в свои руки. Важно помнить, что части влияют на нас даже в отсутствие триггеров, поскольку застряли в давнем травмирующем эпизоде. Обычно Пожарные так легко берут верх, поскольку вы уже сдавались им в прошлом, привыкли к этому, они у вас ассоциируются с сильными гормонами, которые потребовались во время травмирующего опыта.
Сексуальный Пожарный, например, может заливать вашу систему тестостероном. Тогда вы не способны думать ни о чем, кроме секса. Даже если Изгнанники спрятаны так глубоко, что вы о них и не подозреваете, их боль, стыд, ужас и безнадежность отдаются эхом в вашем теле — и выделяется кортизол. Тут без Пожарных не обойтись. Вы можете думать, что вам нужно много секса, не замечая, что части трудятся изо всех сил во имя вашего спасения.
Я обнаружил, что по разным причинам части намеренно выбирают жизненно важные органы, если не способны достучаться до вас напрямую. Когда часть не слушают, у нее не так много возможностей добиться внимания или наказать за его отсутствие. Она может насылать на вас кошмары, воспоминания, панические атаки или вредить здоровью.
У всех есть генетические нарушения и предрасположенности, обычно части знают о них. Они как будто сидят за пультом и нажимают на наши кнопки, как в мультфильме «Головоломка» студии Pixar. У меня предрасположенность к мигреням и астме, в пыльном помещении я сразу начинаю кашлять, но это не связано с частями. Но если они пожелают, то нажмут кнопку и выведут меня из строя. Теперь, к счастью, такое случается нечасто, в первую очередь потому, что я над этим много работал. Части могут преувеличивать или инициировать физиологические симптомы, если не способны иначе до нас достучаться. Чем меньше мы слушаем, тем сильнее симптомы.
Я участвовал в исследовании артрита, результаты которого опубликованы в Journal of Rheumatology. Примерно 36 пациентов проходили IFC-терапию в течение полугода, их сравнивали с группой из 40 человек, ходивших на лекции о ревматоидном артрите. На терапии участники исследования сосредоточивались на боли, проникались к ней интересом и спрашивали у нее то, что обычно спрашивают у частей. Большинство участников — ирландские католички, которые никогда раньше не проходили подобную терапию, а их части не разрешали им самим заботиться о себе. Они прислушивались к боли в суставах и слышали ответы частей: «Ты никогда о себе не заботишься», «Мы тебя искалечим, чтобы это прекратить» и «Ты будешь болеть, пока не послушаешься нас».
Участники начали договариваться с Защитниками о посменной вахте, и их состояние стало улучшаться. Мы отметили явную положительную динамику в физических проявлениях артрита, подтвержденную независимыми врачами. Часть группы вышла в стабильную ремиссию[56].
Не желая слушать свои части, вы превращаете их во внутренних террористов, способных разрушить ваш организм. К несчастью, наша медицинская система, как репрессивная политическая, больше приспособлена для казни посыльных, чем для чтения сообщений.
Эта сессия демонстрирует, как части используют тело, если их не слушают. Ти-Джей врач, ей 40 лет, и она решила выяснить, нет ли психологических причин у хронических болей в спине после автомобильной аварии, произошедшей семнадцать лет назад.
ТД: Уже семнадцать лет у меня болит поясница, это ужасно выматывает. Раньше я держала форму, но попала в аварию, когда была беременна вторым ребенком. Боли при любом движении. Врачи говорят, что это артрит или что-то в таком роде. Былые радости, включая триатлон, мне уже недоступны. У меня такое чувство, что тело меня предало. К тому же я набрала тринадцать килограммов и очень стыжусь этого.
Д: Долгая история. С чего вы хотели бы начать?
ТД: Не знаю, что делать с болью. Может, тело пытается мне что-то сказать?
Д: Можем это выяснить. Не будем строить ожиданий, дело может быть только в проблемах с позвоночником. Просто проверим. Сосредоточьтесь на боли, думаю, ее эпицентр в пояснице. Что вы к ней чувствуете?
ТД: Она мне не нравится. Я злюсь на нее.
Д: Я понимаю, почему части на нее злятся, но мы попросим их дать нам ближе познакомиться с болью и выяснить, не хочет ли она нам что-нибудь рассказать. Попросите разозленные части несколько минут нам не мешать. (Просит.) Что вы теперь чувствуете к боли?
ТД: Все равно злюсь.
Д: Почему эта часть не хочет уходить? Может, ей нужно что-нибудь сказать?
ТД: Появился страх, он не пускает к гневу.
Д: Спросите страх, почему он боится, что мы подойдем к гневу.
ТД: Раскроется какая-то травма.
Д: И что тогда случится?
ТД: Он с этим не справится, меня задавит.
Д: Спросите страх, сколько вам лет.
ТД: Я маленькая.
Д: Скажите, что вы уже взрослая, и посмотрите на его реакцию.
ТД: Он успокоился. Теперь разрешает подойти к гневу.
Д: Что вы теперь к нему чувствуете?
ТД: Ничего плохого.
Д: Спросите, что он хочет нам рассказать.
ТД: Теперь пришел критик: «Ты ленивая и ничего не делаешь».
Д: Так, разберемся с ним. Что вы к нему чувствуете?
ТД: Он очень большой и злой.
Д: Пусть все обиженные на него части ненадолго уйдут. Хотите, я сам с ним поговорю? (Ти-Джей кивает.) Ты здесь? (Кивает.) Почему ты плохо обходишься с Ти-Джей?
ТД: Она ленивая, ничего не делает, пусть шевелит задницей. Она жирная, уродливая и отвратительная.
Д: Что с ней, по-твоему, случилось бы, если бы не ты?
ТД: Она бы весила 130 килограммов и сидела без работы, никому не нужная.
Д: Ты хочешь, чтобы она держала себя в форме и работала.
ТД: Она вполне может вернуться к нормальному весу.
Д: Значит, тебя беспокоит только лишний вес?
ТД: Нет, здоровье. Пусть занимается всем, чем можно.
Д: Я понял. Конечно, тебя расстраивают ее боли в спине.
ТД: Это ужасно. Я ее мотивирую, а все впустую, потому что она больна.
Д: Хорошо, теперь ясно. Стыдить ее не помогает?
ТД: Нет, она только больше ест.
Д: Хочешь попробовать кое-что интересное?
ТД: Да.
Д: Разреши нам подойти к гневу?
ТД: Ладно. (Пауза.) Я не могу его найти, ему не разрешается быть здесь. Критик говорит, что это бесполезная эмоция.
Д: Пусть он даст нам шанс помочь. Это не просто гнев, а часть, взявшая на себя какую-то роль. Скажи гневу, чтобы пришел. Мы хотим с ним познакомиться и выслушать.
ТД: Пришел блокатор и всех прогнал.
Д: Спросите его, что случится, если мы приблизимся к гневу.
ТД: Будет ужасно. Он возьмет верх.
Д: Передайте ему, что этого не произойдет.
ТД: Гнев за решеткой. Выпустить его?
Д: Да, пусть выходит и рассказывает.
ТД: Блокатор вернулся.
Д: Спросите зачем.
ТД: Хочет описать, как выглядит гнев. Как огромный страшный монстр.
Д: Сколько метров от вас до него?
ТД: Полметра где-то.
Д: Скажите частям, что они не имеют над вами власти, если вы их не боитесь. Пусть испуганные части уйдут в другую комнату. (Уходят.) Что вы теперь чувствуете к гневу?
ТД: Интерес.
Д: Хорошо, скажите ему… (Длинная пауза.) Как он реагирует? Что говорит?
ТД: Я вижу аварию и боюсь.
Д: Терпимо?
ТД: Да.
Д: Скажите, что хотите узнать все.
ТД: Я была беременна, сзади сидел двухлетний ребенок. Я остановилась на красный свет. Осуждающая часть не хочет, чтобы я рассказывала.
Д: Пусть подождет в сторонке. Будьте с ними построже.
ТД: Я говорила по телефону, на светофоре это не запрещается. Откуда ни возьмись сзади врезалась машина на скорости 88 километров в час. Был сильный удар, мой автомобиль перевернулся, и я оказалась перед водителем, девушкой. Я сразу начала действовать как врач, вытащила ребенка из машины и начала громко распоряжаться, не замечая, что у меня вся голова в крови. Я испугалась, что начнутся преждевременные роды. Мне дали лекарство, чтобы остановить схватки. Было страшно и одиноко, до сих пор не могу забыть.
Д: Больше гнев ничего не хочет рассказать?
ТД: Я не разозлилась на водителя тогда. Никогда не злилась. Чувствовала только боль и беспокойство за ребенка. Мне надо почувствовать злость.