— Ты чего сбежала-то? — спрашиваю, едва усаживаюсь на водительское кресло.
— Устала слушать, чего не должна делать, — кажется, к Марине возвращается ее прежнее состояние, потому что она начинает язвить.
И снова проверяет свой телефон.
К дому родителей мы доезжаем за десять минут. Мила, видимо, переволновалась, потому что, едва мы заезжаем на территорию дома и выходим из машины, она тут же выбегает нам навстречу и крепко обнимает дочь.
— Вы так долго! — говорит она. — Я заволновалась.
— Пробки, мам, — нежным тоном произносит Марина и улыбается так, что глубоко внутри что-то сжимается.
Появляется вдруг бредовое желание увидеть, как она так же улыбается мне. Искренне, нежно, с любовью. Самому себе не признаюсь, но хочется, чтобы она обратила на меня внимание так же, как когда-то. Мы ведь были счастливы вместе. То недолгое время, пока еще не знали, что наши родители решили завести отношения не в шутку, а в действительности.
Пока мы стоим, небо заволакивает тучами, что свидетельствует о скорой грозе. Я собираюсь ехать, но Мила не отпускает, берет меня под руку и просит пересидеть непогоду. Пытаюсь спорить, говорю, что отлично вожу машину, но она настаивает:
— Глеб, ну куда ты поедешь? Тем более Давид тебя ждет. Ты же поговорить хотел?
Точно! Я ведь сюда ехал с отцом поговорить.
— Да, точно, побуду.
Мы заходим в дом, и я тут же направляюсь к папе. Во-первых, разговор действительно важный, а во-вторых, я не буду видеть Марину. В последние несколько часов у меня с ней передоз общения, поэтому нам лучше не видеться. Так спокойнее.
— Ну как там, Глеб? — отец волнуется о своей компании, и я прекрасно его понимаю. Не каждый раз свое детище приходится отдавать сыну, который только-только окончил обучение.
— Да как, пап… с кадрами нужно что-то решать. Я тут, пока в офисе был, понял, что многие ничем не занимаются. Это ударяет по бюджету — раз, не приносит результата — два. Ну и у меня есть сомнения насчет некоторых сотрудников.
— Конкретнее.
— Насчет их работоспособности и умений. Думаю, если мы уволим тех, кто не работает, и привлечем новых, креативных людей, компания пойдет в гору.
— Да, — отец соглашается. — Когда Марина пришла, все значительно лучше стало. Она, можно сказать, вдохнула вторую жизнь в компанию. У тебя есть предположения, как определить тех, кто не справляется?
— Пап, ты лучше знаешь людей, подскажешь?
Отец мотает головой. Я его понимаю. Ему трудно свыкнуться с мыслью, что придется сказать, на кого обратить внимание.
— Прости, нет. Решишь уволить кого-то — пожалуйста, но сам говорить кого не стану. Мы с ними не один год проработали.
Пока мы с отцом разговариваем, меня не покидает чувство, что все с ним или слишком плохо, или… об этом я не хочу даже думать и начинаю присматриваться к папе сильнее. Впечатление, что он… играет? Вот вроде бы разговариваем хорошо, как потом он начинает и говорить медленнее, и вспоминать то, что три минуты назад говорил. И так периодами. Я начинаю сомневаться, что болезнь есть в принципе, а потому уточняю:
— Ты у доктора давно был?
— Да сегодня же!
— И что сказали?
Отец заминается. То ли говорить не хочет, то ли не знает что.
— Анализы сдавал, — комментирует он. — Давай потише. А лучше вообще эту тему здесь не поднимать. Не хочу, чтобы Мила услышала.
— А документы какие-то по обследованиям есть?
— Да, все в больнице. Домой я ничего не беру, вдруг Мила увидит.
Соглашаюсь и решаю, что мои подозрения неоправданны. У отца действительно проблемы со здоровьем, возможно, даже гораздо серьезнее, чем он говорит.
— Мальчики, мы ужин приготовили. — Мила заходит в кабинет через час.
На улице все так же гремит гром и идет дождь. Ливень разошелся не на шутку и, кажется, вовсе не собирается заканчиваться. Я делаю попытку уехать, но мне, конечно, никто не дает. Как и Марине. Мы сидим, стараясь не буравить друг друга взглядами. Мне звонит София, а Марине ее кошак облезлый. И мы практически одновременно сообщаем, что остаемся у родителей из-за непогоды.
В одном доме.
В соседних комнатах.
На всю ночь.
Глава 13
Марина
Вы когда-нибудь чувствовали на себе эффект дежавю? Когда вроде бы и день другой, и вы гораздо старше, а вокруг всё так же, как было несколько лет назад.
Я никогда.
До сегодняшнего дня.
Сейчас мне кажется, что я вернулась на три года назад: тихий семейный ужин, разговоры по душам и моя комната, в которой почти ничего не изменилось. Мои вещи — единственное, чего здесь по-настоящему не хватает. Ноутбука, что всегда стоял на столе у кровати, настольной лампы, потому что я чаще училась ночью, тетрадей и мелочей на полках, что придавали комнате уюта.
В остальном же здесь все точно так же, как и три года назад. Даже постельное белье и то, кажется, такое же, хотя я могу ошибаться. В то время оно было последним, на что я обращала внимание. Больше всего меня интересовал парень за стенкой: во сколько он возвращается со встречи в клубе, когда ложится спать и зайдет ли он ко мне, чтобы поговорить и пожелать спокойной ночи, как обычно.
Я не хочу возвращаться назад, но судьба упорно тащит меня обратно. И ладно бы это были простые воспоминания, которые ранят душу и оставляют на сердце рубцы. К ним за три года я уже привыкла. А вот к тому, что воспоминания становятся реальностью, — нет.
Я не готова встретиться лицом к лицу с прошлым.
С Глебом.
Сейчас я с ужасом думаю о том, что он может захотеть прийти ко мне, и закрываю двери. Проворачиваю ключ туда-обратно несколько раз, потому что слабая, потому что не могу сразу закрыть дверь и отделить Глеба от себя. Вырвать целиком из сердца.
Три года назад я даже не думала о том, чтобы отделить себя от него, чтобы закрыть дверь раз и навсегда, не позволяя ему заходить и травить душу. Тогда я не могла этого сделать, а сейчас проворачиваю ключ в замке и отхожу от двери, слушаю шаги по коридору и сажусь на кровать.
Шаги замедляются прямо у моей двери.
Я сижу несколько минут на кровати, но все же не выдерживаю и вскакиваю с нее, делая пару робких, неспешных шагов. Мне кажется, что я слышу его тяжелое и шумное дыхание по ту сторону двери. Чувствую, как он дышит и как бьется его сердце. Конечно, это неправда. Я не могу ничего слышать, но подсознание сильнее меня. Оно с точностью определяет нужные воспоминания, вытаскивает их и показывает мне. Как насмешка, честное слово, потому что три года назад я слышала его дыхание рядом с собой, вдыхала его запах и была счастливой. Тогда думала, что это самый несчастный период моей жизни, а сейчас понимаю, что тогда было счастье.
Шуршание за дверью совпадает с гулким биением моего сердца, которое, подобно барабанной дроби, стучит все громче. Волнение и страх распространяются по телу как раз тогда, когда я слышу скрип ручки. Она не опускается, а после звуки прекращаются и раздаются шаги. Глеб уходит. Даже не пытается открыть, постучать, попросить поговорить, просто шагает дальше и закрывает дверь в своей комнате.
Я выдыхаю, осознавая, что все это время стояла, задержав дыхание. Боялась рассекретить себя, хотя, полагаю, Глеб и так знает, что я не сплю. Не могу уснуть, когда тот, по кому все еще плачет сердце, совсем рядом, всего в нескольких метрах. Нужно лишь открыть дверь, сделать пару шагов и попасть к нему в комнату. Я даже тянусь рукой к ручке двери, но быстро ее отдергиваю, проклиная себя за слабость. Мне же уже не восемнадцать, я выросла, стала старше, опытнее, у меня, в конце концов, есть парень, который предложил мне выйти замуж, а я согласилась.
Решаю позвонить ему, но, когда вижу время, понимаю, что уже поздно, и ограничиваюсь смс-сообщением.
Марина: Не спишь?
Это так банально — писать сообщение почти в полночь и спрашивать, не спит ли твой парень, но ни на что большее я просто не способна. Мозг отчаянно отказывается креативить и писать что-то другое. Ответа нет ни через пять, ни через десять минут, зато потом телефон пиликает, оповещая о новом сообщении.
Миша: Не сплю. Киноху смотрел, прости, было действительно интересно, не мог отвлечься.
Марина: Ничего. Я уже ложусь тоже. Решила написать перед сном.
Миша: Соскучилась?
Марина: Ага.
Миша: Мы же едем на выходные за город? Планы не изменились?
Я задумываюсь над его сообщением. Точнее, над тем, хочу ли я ехать за город. На самом деле не хочу. Идеальные выходные для меня после всего случившегося — вкусный глинтвейн, все понимающая Лидка и теплое одеяло, под которым я смогу спрятаться.
Марина: Едем.
Не даю себе времени опомниться и передумать. Миша сделал мне предложение, а теперь хочет назначить дату свадьбы. Я просто не могу отказать ему и нагло воспользоваться тем, что прошлое ворвалось в мою жизнь.
Тихий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. За размышлениями я совсем забыла о том, что мне нужно быть начеку, поэтому, когда в дверь стучат, я даже не знаю, что делать. Открывать? А если там Глеб?
— Мариш, ты спишь? — голос мамы успокаивающе действует на мое сознание.
Это не Глеб. Я быстро встаю с кровати и откладываю телефон. Открываю двери и натыкаюсь на изучающий взгляд мамы. Она удивленно осматривает меня с ног до головы, заглядывает в комнату и входит. Ощущение, будто она подозревала, что я тут не одна, но я отгоняю эту мысль.
— С Мишей переписывались, — я искренне улыбаюсь и закрываю за ней дверь.
Телефон светится входящим сообщением, поэтому я подхожу к кровати и беру его в руки, чтобы ответить.
Миша: Спокойной ночи, малыш.
Я улыбаюсь и печатаю ответ, а после поднимаю взгляд на маму и натыкаюсь на ее подозрительность.
Мама не заставляет себя ждать. Между нами всегда было доверие, и это никогда не изменится.
— Скажи мне честно, Марина, ты любишь Мишу? И замуж за него выходишь, потому что хочешь?
Глава 14
Марина