Мы вместе идем в главный дом и я прячу усмешку, когда вижу, что вся охрана попряталась. Я попросила Кая, чтобы он проследил и убрал грозных ребят подальше. Так что мы с папой идем по пустому дворику, который окутывает умиротворяющей атмосферой с ног до головы, и слушаем сказочную тишину. Ворота в гараж тоже закрыли, чтобы папа не пересчитал люксовых лошадок, а на крыльце нас ждет Олег.
Он вышел к нам навстречу и здоровается с отцом, когда мы поднимаемся по ступенькам.
– Доброе утро, – папа кивает на его приветствие и пропускает меня в дом первой.
– На пару слов.
Я оборачиваюсь на голос Олега и замечаю, что он обращается к моему отцу. Мужчины остаются на крыльце, а я любуюсь на закрытую дверь, которая отсекает меня от их разговор.
– Не бойся, он просто хочет поговорить с ним наедине.
Кай подходит ко мне и берет под руку.
– А почему именно наедине?
– Может быть, ты не знала, но мужчины так иногда делают.
– Когда хотят подраться?
– Когда хотят успокоить отца своей девушки, – Кай проводит ладонью по моим плечам и бесцеремонно сгребает меня в охапку, обжигая горячим тугим телом. – Вот увидишь, твой папа вздохнет полной грудью и поверит, что его дочь в надежных руках.
– Я и сейчас в надежных руках.
Я запрокидываю голову и целую его в губы, вдыхая любимый запах. Кай пахнет свежестью и резковатыми спортивными нотками парфюма, а если сделать еще глоток, глубже и теснее к его коже, то можно различить природный запах. Мой любимый запах.
– Ты же не ревнуешь?
– Ты о чем, крошка?
– То, что Олег забрал себе роль моего избранника. Это вышло случайно, он просто открылся моему отцу и хотел показать, что защитит меня.
– Олегу это важнее, – неожиданно признается Кай. – Мы оба знаем, какой сложный он человек, а я… Я не ревную, Влада. И тем более я понимаю, что, когда твой папа узнает Олега поближе, он будет счастлив. Так правда лучше.
– Но это всего лишь формальность. Вы оба мне дороги и так сильно, что я не представляю свою жизнь без вас. Без каждого из вас, я люблю и тебя, и Олега одинаково сильно.
– Я знаю, – он наклоняется и покрывает короткими поцелуями мое лицо. – Тебе не нужно мне ничего объяснять или оправдываться. Я каждый день чувствую твою любовь… Знаешь что? Я впервые чувствую это. Вообще, крошка. Я говорю не только о девушках, я вообще впервые чувствую себя любимым. Без всяких причин или условий, не потому что я сын, которого надо хоть иногда обнимать, или неожиданный сюрприз для Босса. Я не думал, что заслужу когда-нибудь…
– Боже, Кай. Ты рвешь мне сердце.
– И ты помогла нам с Олегом найти общий язык. Он не признается, но у него сейчас в башке происходит экстренная перестройка, – Кай усмехается. – А это только начало, он еще много нового о себе узнает.
– Но милым добряком он не станет, тут даже надеяться бесполезно.
– Это да, – Кай кивает. – Хотя если ты родишь ему сына…
– Не ему, а вам. Нам же не нужно придумывать названия? Кто из нас кому является? Зачем? Мы семья и любим друг друга, а остальное неважно.
Кай приподнимает меня и несет в кухню, где уже пахнет свежемолотым кофе. Я вижу, что кто-то из моих мужчин уже достал пачку кофе и приготовил турку.
– Тут нет кофемашины, – подсказывает Кай. – Мы решили не вызывать Татьяну, но, кажется, я совсем разучился готовить.
– А умел?
Кай хмурится, понимая свою оплошность, и прячется за обаятельной улыбочкой.
– Я умею разогревать.
– Ох, это успех.
Я подхожу к столешнице и достаю упаковку тостов. Я решаю собрать стандартный американский завтрак – тосты, яичница и бекон. И кофе, да, о котором я напоминаю Каю. Я тоже счастливо улыбаюсь, проваливаясь в семейную идиллию с головой, я даже перестаю беспокоиться о разговоре папы с Олегом. Кай прав, им нужно поговорить по-мужски и объясниться глаза в глаза.
Если меня и тревожит что-то, так вчерашние новости. Я смотрю на Кая, но не могу понять его мысли. Он действительно настолько забылся или не хочет, чтобы к нему лезли? Хочет сперва разобраться в себе, а потом поговорить со мной или с Олегом? Как бы там ни было, он выспался и ожил, напоминая себя в свои лучшие и беззаботные минуты.
– Выключай, – я показываю на пенку, которая вот-вот переберется через края турки. – О чем задумался?
– О нас, – он пожимает плечами. – Это же невозможно, крошка… Я о том, что не понимаю, как у нас получилось? Если вспомнить наш первый день, знакомство… И вот куда мы пришли. Как в это поверить?
– Ущипнуть тебя? – я обхватываю его запястье и тихонько встряхиваю. – Ой, Кай!
Я отпихиваю его от плиты и выключаю конфорку. Мы все-таки упустили кофе, но это вдруг становится поводом для глупого веселья.
– Это ты отвлекла меня.
– Я? Ох, какой ты! Я поняла, на что ты намекаешь. Хочешь, чтобы плиту отмывала я, да? Татьяны же нет, а ты не только готовить отвык, но и тряпку в руки брать.
– Ты меня раскусила.
– Еще бы. Я знаю тебя лучше всех.
Когда хлопает дверь, мы с Каем уже закончили с препирательствами и готовы к другому разговору. Папа входит сосредоточенным, но мне почему-то кажется, что это хороший знак. Он не хмурится, а обдумывает про себя серьезный диалог, который только что состоялся. Во всяком случае Олег выглядит довольным. Мы обмениваемся взглядами, и он подмигивает мне.
– Спасибо, – я складываю короткое слово одними губами и посылаю ему воздушный поцелуй. – Кто тут голодный?
Мы все вместе устраиваемся за столом и незаметно заводим обычную беседу о пустяках. Легкое напряжение чувствуется лишь в первые мгновения, но потом мы обсуждаем дом, красивый и просторный, поселок, который раскинулся вокруг, солнечную погоду и, наконец, мою стажировку. Я признаюсь папе, что выдумала ее, и с сердца падает огромный камень. Может, я не могу рассказать ему всю-всю правду, но так вообще редко бывает. Мы ведь оберегаем родителей и посвящаем их в наши дела так, чтобы им было спокойно на душе. Наверное, это и есть взрослое поведение.
А я чувствую себя взрослой. Мне нравится, когда Кай называет меня “крошкой”, а Олег “маленькой”, но это всего лишь милая игра. Иногда возбуждающая, иногда дразнящая. Главное, что я тоже могу им помочь, сказать правильное слово в нужный момент или дать совет, я не беспомощная и не пушинка на ветру, которая беспрекословно следует за каждым сильным порывом. Нет, я чувствую свою силу. Знаю, что могу повлиять на решения Олега или Кая, знаю, что они прислушаются и даже повернут назад, если я захочу.
Мне уже это удавалось.
Мы дополняем друг друга и делаем сильнее. Как идеальный конструктор, который собрался и стал монолитом. Не самое поэтичное сравнение, но зато точное.
Что Кай, что Олег прошли через ужасные времена и успели ожесточиться. Кай меньше, потому что его путь оказался короче, он моложе и сохранил больше доверия к миру, хотя тот наносил ему удар за ударом. Но он оставил живой уголок в сердце и мне удалось туда пробиться. Почти с первой встречи… Он не смог сделать мне больно и попытался вправить мозги, научить жить по жестоким правилам, по которым сам едва выживал. Я не захотела учиться и утянула его за собой. Незаметно. По крупице.
В знак благодарности.
Потому что именно Кай дал мне силы, чтобы выдержать первые дни с Боссом. Не знаю, смогла бы я пробиться к этому жесткому опасному мужчине без помощи Кая? Сломал бы он меня? Он ведь до последнего верил, что я прикидываюсь, играю роль недотроги, чтобы позабавить хозяина и заработать хорошее чаевые. А, когда начал сомневаться, со злостью отмахивался от правды и едва сдерживался, чтобы не переломить меня через колено. Я не вписывалась в его мир, в его отлаженный до малейшего винтика мир, в котором он привык всё мазать черной краской без разбора.
Но Олег дал нам шанс. Всем троим. И теперь разговаривает с моим отцом и спокойно переводит взгляд с меня на Кая. Без тени ревности или сдерживаемой злости.
– Это вопрос времени, – говорит Олег. – Я понимаю, что Владе нужно доучиться и получить профессию. Мы хотим слетать в Италию на отдых, а после можно будет подыскать реальную стажировку.
Я отпиваю пряный чай, который предпочла кофе, и размышляю о том, что действительно хочу вернуться в университет. Может, заочно, но чем больше в моей жизни будет обычных забот, тем лучше.
– Мне главное, чтобы ей ничего не угрожало, – папа ловит мой взгляд и оттаивает, когда замечает, как искренне я улыбаюсь. – И чтобы была счастлива.
– Мне кажется, у меня это на лице написано, – я кривлюсь, забавляясь. – И сейчас я больше всего счастлива от того, что ты тут, что я могу познакомить тебя с дорогими мне людьми и не придумывать дурацкую стажировку.
Папа кивает и смотрит с теплотой.
– Насчет безопасности мы поговорили с Олегом, – добавляет папа. – Я хочу верить в его слова.
– Олег всегда выполняет свои обещания. К тому же я всегда могу положиться на Кая, он чудесный.
– Олег пообещал, что ты теперь всегда будешь на связи.
– Конечно, – я киваю. – И ты будешь знать, где я.
Я ловлю себя на мысли, что папа делает лишь первый шажок по тропинке правды. Не нужно торопиться и насильно подгонять его, он сам пойдет дальше, если мы выполним свои обещания. Когда он день за днем увидит, что у меня всё хорошо, что я обрела настоящую семью и нашла любовь, он примет Кая. Увидит, что его малышка под двойной защитой, о ней заботятся двое сильных мужчин и им плевать на чужое мнение.
Я смотрю на Кая, который небрежно откинулся на спинку стула и полностью погружен в нашу неторопливую беседу. Его мечта точно исполнилась – эталонный семейный завтрак и родные люди вокруг. К черту тест ДНК и к черту правду об его биологическом отце! Мне кажется, именно это горит в глубоких глазах Кая. Он успокоился за ночь и отошел от первого шока, когда на него навалилась неожиданная правда. Он слишком сильный, чтобы его сбило с ног прошлое, он лишь покачнулся, но приехал к нам, сделав выбор.
Он приехал к нам.