– Обязательно получишь пятерку вверх ногами! – громче всех смеялась Маринка.
– Не собираюсь с вами спорить, – гордо заявила я и с достоинством удалилась.
Мне предстояло серьезно подумать о том, как претворить в жизнь свое опрометчивое заявление. Научный коммунизм я считала утопией. Как же с таким видением предмета, при моем отношении к учебе в целом, да еще с фанатично-зверски настроенной Дусей добиться недостижимой пятерки? Лучше сразу забыть об этом. Но я решила рискнуть и составила план. На следующей Дусиной лекции я почти физически ощущала, как все дальше и дальше уплывают от меня вожделенные пять баллов. Но сразу после лекции приступила к осуществлению намеченного плана. Подождав, пока все студенты выйдут из аудитории, я подошла к Дусе и выпалила:
– Евдокия Ивановна, мне очень понравилась ваша лекция, научный коммунизм – мой любимый предмет. Я читаю много дополнительной литературы, вот, например… – Я начала якобы цитировать: «Корабль капитализма попал в жестокий шторм. Ветер истории несет его на скалы, где он неотвратимо найдет свою гибель. Факты жизни подтверждают: капитализм – общество без будущего…»
Вдохновленная тем, что Дуся меня не прерывает, я разошлась и понесла городить еще большую чушь. Свою оду «любимому» предмету я закончила словами:
– Евдокия Ивановна, вы не позанимаетесь со мной, хочу в совершенстве овладеть предметом. Я, конечно же, заплачу, – поспешно добавила я.
Дуся сняла очки и принялась рассматривать меня с неким подобием интереса. Так смотрят в музее на находящийся за стеклом непонятный экспонат, пытаясь определить его назначение.
– Я не занимаюсь репетиторством, – наконец сухо произнесла она. – А если бы и занималась, все равно вам это было бы не по карману.
– У меня есть деньги, – заверила я. – Хоть несколько раз, – я умоляюще глядела на преподавательницу.
Дуся вдруг резко встала и окинула меня строгим взглядом.
– Хорошо, попробуем. Завтра здесь в три часа. Десять рублей в час вас устроит?
Первый шаг к пятерке был сделан. В течение следующих недель я регулярно занималась с Дусей. Дома же расклеила по всем стенам листы бумаги с расписанными разноцветными фломастерами важнейшими высказываниями и стала готовиться к следующему пункту моего плана. Как-то после нашего занятия я внезапно спросила:
– Евдокия Ивановна, а какая у вас любимая еда?
– Грибы, – растерялась Дуся от моего вопроса.
– Вот здорово, они у нас как раз завтра на ужин, – нагло соврала я, судорожно соображая, сумею ли к завтрашнему вечеру достать грибы. – Вы ведь придете? – Я была не уверена в ее реакции. – У меня и позанимаемся, – пообещала я.
– Ну что с тобой делать, – вздохнула Дуся. – Говори адрес.
Расклеенные по всей квартире листы с цитатами классиков марксизма, вкусный грибной ужин с бутылкой «Котнари» и непринужденная атмосфера, царящая весь вечер, приблизили пятерку почти на расстояние вытянутой руки. А еще я сделала важное открытие: Дуся, оказывается, умела улыбаться!
Неумолимо приближался день экзамена. Народ нервничал, а мной вдруг овладела апатия. С чего я взяла, что получу пятерку? Но будь что будет. Я не успела закончить ответ по билету, Дуся уже взяла мою зачетку, что-то написала там, и подав ее мне, вдруг улыбнулась. В зачетке красовалась надпись «отлично».
Результаты других студентов были неутешительны. После этого про меня в институте начали ходить разные слухи. Оказывается, я была внебрачной дочкой нашего местного партийного босса. Другие уверяли, что Дуся – моя родная тетка… Истинную же причину не разгадал никто.
Боги иногда любят посмеяться. Таня не закончила институт. После четвертого курса она влюбилась в геолога, забрала документы и уехала за ним на Север.
Я же, наверное, изрядно повеселив богов своей пятеркой, окончила институт и даже поработала несколько лет по специальности, пока не пустилась в новую авантюру.
Валерия Печкурова (Краснодар)Жена Спартака
Дело было без малого тринадцать лет назад. Я – юная, веселая, всегда немножечко влюбленная, на тот момент еще легкая на подъем девушка – училась на бухгалтера в одном из краснодарских вузов.
Моя группа состояла из одних девчонок, причем невероятно веселых. Каждый день – шутки, приколы, розыгрыши, все в лучших традициях пионерских лагерей и студенческой жизни.
Ну, вот ради примера.
Преподаватель решила выйти из аудитории, и мы быстренько накрутили у себя на головах «тот самый праздник», повставляли в волосы карандаши, линейки, ручки. У кого-то оно все торчало кверху, у кого-то висело. В общем, педагог заходит в аудиторию, мы культурно сидим и смотрим в книгу, она на нас смотрит… молчит. Но наконец продолжает вести пару – с праздником в волосах.
Но это так… для атмосферы. А речь пойдет вот о чем.
Как-то после каникул мы пришли на учебу, еще более веселые, еще более влюбленные…
Первой парой стояло ОБЖ (новый предмет). Вошел в аудиторию веселенький такой дядечка. Он напевал песенки, бурчал себе под нос прибаутки.
Мы переглянулись… Что уж говорить, объект для «поржать» был хороший.
Итак, дядечка произносит:
– О-о-о! Бухгалтера-бухгалтера, как всегда, одни прекрасные дамы.
Ну и мы, конечно, между собой:
– Среди роз… (и все в этом роде).
Дядечка продолжает:
– Что ж, будем знакомиться. Вот, пожалуйста, девушка с первой парты, вставайте и говорите ваши имя и фамилию.
Встает Катюха Белова и представляется:
– Надежда Ткаченко.
Он говорит:
– Наденька Ткаченко с белыми косами. А Ткаченко – это украинская фамилия, так ведь? Ваши предки, скорее всего, кубанские казаки.
Капитан очевидность! Конечно, кубанские казаки, мы ведь в Краснодаре. Ну да ладно…
Следующей встает Надюха Ткаченко, она сидела рядом с Катей Беловой, и произносит:
– Катерина Белова.
Преподаватель комментирует:
– Катерина-Катерина, нарисована картина, а Белова – это значит – белый. Белый снег. Чудесно!
Собственно, принцип того, что начало происходить, поняли все. Встаешь – произносишь имя и фамилию своей соседки по парте – садишься. Прикол был свеж, на лицах девчонок сияли улыбки. Дело дошло до меня, я встала, сказала:
– Нина Коваль.
Дядечка пояснил:
– Коваль – значит наковальня. Это кто-то у вас в роду ковал, а ручной труд облагораживает…
Я ответила, что, скорее всего, так и было. Еще он у меня спросил, не знаю ли я одну очень видную женщину по фамилии Коваль, с которой он имел удовольствие работать. Может быть, она моя родственница?
Я сказала, что в принципе, возможно, и родственница, но очень дальняя.
После этого поднялась моя соседка по парте – Нина Коваль – и произнесла:
– Валерия Печкурова.
Да-да-да! Это я!
Преподаватель сказал, что Валерией звали жену легендарного Спартака, а вообще имя редкое. Про свою фамилию я очень ждала комментариев, но, к сожалению, не дождалась.
К концу пары у всех девочек уже были оригинальные обозначения: «жена Спартака», «баскетболистка Тарасенко» (просто девочка была очень высокой, но фамилию, как вы понимаете, носила другую) и так далее.
Невозможно было не заметить, что препод многих запомнил – он раза по три назвал девочек «новыми» именами. Но это никого не волновало.
После пары мы посмеялись удачной шутке, а по поводу ОБЖ решили, что это и не предмет вообще, а так… смеха ради, поэтому правду договорились не раскрывать, а оставить все как есть. Весело же!
Предмет оказался действительно детсадовским, учить его особо не приходилось. Надо было просто приходить на пары, и оценки появлялись довольно легко. Моя соседка по парте – Нина Коваль – уже получила пятерочку (с моим непосредственным участием, конечно).
И все бы хорошо, но Нина и так отставала, а в этот семестр ее угораздило забеременеть. Она стала пропускать, и по предмету ОБЖ напротив моей фамилии появлялись «н», «н», «н».
Итак, шутка неудачно отразилась только на мне. Меня разрывало на части. Я хотела пойти и сказать преподу правду, но уже прошло полсеместра, и девочки говорили, что выйдет скандал. И я этого не сделала.
В общем, я узнала адрес Нины (сотовых телефонов мы тогда еще не имели).
Я подошла к ее дому, она жила в двух улицах от меня. Как сейчас помню, это был частный сектор. Я слышала голос Нины, точнее, отборную ругань: она препиралась, по-видимому, со своим бойфрендом, он отвечал ей на том же языке – русском народном.
Я простояла возле ее дома примерно полчаса и так и не решилась позвонить. Помню, что жутко лаяли собаки. Признаюсь, я боюсь собак, поэтому мне казалось, что все они лают исключительно на меня. Хотя, может быть, они просто подлаивали Нинке и ее «ласковому» приятелю.
Я не позвонила и ушла.
На следующий день после пар я домой заходить не стала. Моя мама уже была в курсе ситуации, напряжение образовалось нешуточное, поэтому я сразу пошла к Нинке.
На этот раз я удачно прошла собак, а калитку мне открыла Нинина бабушка. Она сказала, что внучка на учебе, и дала мне номер ее телефона (домашнего телефона, того самого, который нужно крутить, чтобы позвонить).
Дозвонилась я через четыре дня. За это время у Нинки появилась свеженькая пятерочка по ОБЖ, а у меня – еще один пропуск. А еще за этот период я раз десять остановила маму, чтобы она не пошла в деканат и не разнесла там все на свете – ну просто потому, что ее ребенок попал в такую ситуацию из-за скверного коллектива, и бедная девочка стала жертвой дурацких шуток одногруппниц. Зная свою маму, я ее всячески останавливала, потому что, если бы она туда пошла, шуму было бы предостаточно. А главное – тайна бы открылась, и я поставила бы в неловкое положение свою группу. На тот момент я очень боялась сделать что-то не так или не то. Пойти против всех во благо для себя, выразить свое мнение… Этому я уже научилась после.
На четвертый день я дозвонилась Нинке. Она мне говорила что-то невнятное, жаловалась на кого-то, рассказывала про свои трудности – женские и жизненные.