выступают много лет, становятся завсегдатаями Маранелло: они меняют автомобили каждый год, просят модицифицировать их и обновить, а если чувствуют, что стали важной птицей, начинают требовать особого отношения. Удивительно, но почему-то ни один пилот, добившийся хотя бы небольшой известности, даже обеспеченный, не считает, что должен платить за автомобиль. Из-за этого порой мы попадаем в неловкие, пусть и довольно забавные ситуации. Однако их не возникает, когда мы имеем дело с профессиональными гонщиками, для которых машина – необходимый рабочий инструмент.
Теперь о мужчинах за 50. Вы понимаете, что это обобщение. Тем не менее, согласно исследованиям рынка, 80 % владельцев Ferrari – люди, перешагнувшие полувековой рубеж. И это идет вразрез с фразой из книги неповторимого Дино Буццати, который писал о том, что за рулем Ferrari обычно сидит богатый молодой человек с удивительно невыразительным лицом. Наши же 50-летние клиенты – это мужчины, которые хотят, с одной стороны, вознаградить себя за достигнутый успех, воплотить в жизнь давнюю мечту, а с другой – добавить в жизнь щепотку юношеской страсти. В выходные они садятся за руль своей машины, обладающей уникальными темпераментом и механикой, чтобы получить удовольствие от управления ею – удовольствие осязаемое – и благодаря этому расслабиться, снять напряжение и снова почувствовать себя молодыми. Не забывайте, Ferrari способна мгновенно развить высокую скорость, что дает большее чувство безопасности, особенно при обгоне. Сегодня машин на трассе много, и едут они примерно с одинаковой скоростью. Из-за этого процесс обгона замедляется и требует значительной дистанции. Ferrari же позволяет решить эту проблему, тем самым обеспечивая водителю комфорт за рулем.
Клиенты, относящиеся к первым двум категориям, обычно активно интересуются успехами гоночных Ferrari. Они пополняют ряды болельщиков, радуются победам и стараются поддержать, когда наступает полоса неудач. Назвать их выскочками нельзя, ведь они всей душой болеют за команду, а иногда помогают и делом.
Я получаю бесчисленное множество фотографий машин Ferrari, сделанных их владельцами в известных, популярных у туристов местах. Например, если автомобиль купил француз, ждите фото у Эйфелевой башни. Самое трудное в этом, как мне объяснили, найти подходящую для съемки точку. Да, наверное, было непросто сфотографировать Berlinetta перед входом в Музей современного искусства в Филадельфии. Если Ferrari отправилась в Южную Африку, то ее снимают рядом с золотодобывающей шахтой, если в Америку – то рядом с Императорским садом или каким-нибудь известным отелем Лас-Вегаса. Кто-то с самодовольным видом фотографируется рядом с машиной, кто-то с гордостью показывает, что Ferrari у него несколько – или что он вообще их коллекционирует. Кто-то демонстрирует кубки и награды за «самую элегантную машину», которые заработала «их красотка» в конкурсах, проводящихся по всему миру, а кто-то объединяется с другими любителями, создает ассоциации, клубы – сколько в Италии и в мире клубов Ferrari? – и регулярно рассказывает мне о своей деятельности и публикациях. Некоторые просто пишут: «Дорогой Феррари, возможно, Вам будет интересно узнать, куда мы съездили на Вашей машине. Спасибо и всего наилучшего» – и вкладывают в конверт фотографию. Кто-то во время путешествия увидел нечто необычное, имеющее прямое или косвенное отношение к Ferrari, и захотел это запечатлеть. Вот такие письма я получаю от многих людей – не только от клиентов, но и от тех, кто не покупал у меня машину, но хочет показать свою любовь к Ferrari.
Мне пишут письма по самым разным причинам, порой весьма необычные и забавные. Одни сообщают свои новости – например, что их Ferrari получила больше всех наград на конкурсах красоты или стала первой Ferrari в каком-нибудь американском штате. Вторые рассказывают обо всех увиденных или услышанных ими лестных оценках, которыми награждают Ferrari, хотя она не ищет признания. Или, например, француз на Ferrari Berlinetta отправляется в Финляндию и считает, что он «единственный в мире додумался прикрепить к ней трейлер». Безусловно, это достижение украсит его биографию. Еще Ferrari очень часто фотографируют рядом с личным самолетом. Иногда они даже одинаково окрашены. Не забывают и о деталях: вот англичанин нарисовал гарцующего жеребца на входной двери, вот американец носит куртку с таким же изображением. Мой старый друг Джим Кимберли долгие годы отправлял мне фотографии кубков, которые выигрывала Ferrari; теперь он больше не участвует в гонках, но продолжает посылать фото других спортивных подвигов – то это огромная пойманная им рыба, то прыжок с парашютом его молодой жены. Я могу вспоминать до бесконечности. Жаль, что невозможно рассказать обо всех друзьях Ferrari, но к каждому я отношусь с благодарностью.
И третья категория клиентов – это те, кто совершенно не разбирается в автомобилях. Для них купить Ferrari – то же самое, что купить дорогую шубу, скажем, из соболя, куницы или шиншиллы. Честно говоря, таких клиентов мало – и уж точно меньше, чем принято считать. В Маранелло они приезжают от силы раз в год в сопровождении девушек, от красоты которых мои механики теряют дар речи. С этими клиентами мы терпеливо обсуждаем прежде всего отделку салона – кресла, обивку, цвет.
Среди представителей первой категории есть спортсмены-любители, не уступающие своим талантом профессионалам. К сожалению, некоторым из них пришлось рано бросить гонки, потому что судьба уготовила им другой путь.
Самым ярким примером будет история о братьях Марзотто. Витторио, ныне депутат от Либеральной партии, был не так быстр, как остальные, но пилотировал очень уверенно, надежно и не боялся борьбы. Адвокат Джаннино, напротив, обожал скорость, а умением все хладнокровно просчитать напоминал Варци; в отличие от жизнерадостного Витторио, Джаннино был вечно угрюмым, с гримасой решимости на лице. Самолюбие помогало ему выигрывать: победы в «Милле Милья» тому подтверждение. Вероятно, он стал бы отличным профессиональным гонщиком, может, даже чемпионом. Что касается третьего брата, Паоло, то его я бы сравнил с Тросси: такой же волевой, темпераментный и беззаботный. С рулем Паоло обращался как фокусник. Помню легкость, с которой он, еще совсем юный, водил машину: это сразу произвело на меня впечатление. Помню и то, как в свои 20 он размышлял об автомобилях и бизнесе, будто 40-летний – странная смесь юношеского энтузиазма и зрелой мудрости. Паоло очень хотел стать гонщиком. И, если бы ему позволили, он бы показал исключительный уровень пилотирования, особенно на технически сложных трассах. Четвертый, Умберто, принял участие в «Милле Милья», где его штурманом был Франко Кристальди (кинопродюсер и бывший муж Клаудии Кардинале[159]), но попал в аварию и сошел. Прочувствовав на себе реальную опасность, которая подстерегает в гонке и пилота, и штурмана, Умберто оставил автоспорт. Пятый брат, Пьетро, познакомился со мной, когда был еще совсем юн, и, заручившись обещанием не рассказывать семье о нашей встрече, долго расспрашивал меня о том, могу ли я дать ему возможность поучаствовать в «Милле Милья». Но после того разговора он больше не связывался со мной. Сейчас Пьетро руководит принадлежащей его семье текстильной фабрикой в Вальданьо[160].
Однако династия Марзотто включала и еще одного гонщика – отца братьев, графа Гаэтано. Мне довелось встретиться с ним всего один раз, на вилле Вальданьо, и я узнал, что за свою жизнь он водил большое количество очень разных автомобилей. Свое мнение граф всегда высказывал строго и безапелляционно. Например, я как-то сказал ему, что автоспорт, к сожалению, подчиняется экономическим законам. «Синьор Феррари, – воскликнув, прервал меня граф. – Не к сожалению – к счастью!» Вскоре после этого он заявил, что вес Lancia Dilambda на шесть центнеров меньше, чем у Ferrari, и убедить его в обратном я не смог. Мало-помалу стало понятно, что с графом Гаэтано смысла спорить нет – как и нет смысла объяснять ему, что он в чем-то ошибается. Обсудив какой-то вопрос, граф вежливо и властно сообщал свое решение. Размышляя об этом совершенно исключительном человеке, я пришел к выводу, что именно категоричность, нетерпимость к чужому мнению и полная уверенность в своей правоте и позволили Марзотто создать промышленный концерн. Мне оставалось лишь улыбнуться, когда я узнал, что однажды в придорожном ресторане официант учтиво спросил графа, не родственник ли он великого Марзотто, выигравшего «Милле Милья». Нахмурившись и окинув юношу недобрым взглядом, граф Гаэтано пробурчал: «Да, я его отец», чем вызвал искреннее восхищение официанта.
Правило, которое действует для профессионалов, применимо и к любителям: некорректно сравнивать людей, выступавших в разное время. Однако и раньше, и сейчас высококлассные любители были. Например, покойный маркиз де Портаго. Уникальные физические данные позволяли ему выступать и на бобслейной трассе, и на автодроме, и на ипподроме, и вообще где только возможно. Трудности и риск не пугали его: попав в свою первую аварию на трассе в Англии, он стал лишь амбициознее и упорнее. За этим весьма необычным человеком закрепилась слава Дон Жуана. Не знаю, насколько он ее заслужил – де Портаго был высоким красивым мужчиной, а выглядел, как бродяга: вечно ходил в старой кожаной куртке, немного сутулясь, с длинными волосами и бородой и имел весьма оригинальное представление о том, делает ли опрятный вид мужчину привлекательнее. Однако это никак не мешало ему иметь успех у женщин, которые были от него без ума. Мне же больше запомнилась не внешность, а благородные черты его личности, скрывавшиеся за ней.
Среди других высококлассных пилотов с громкими именами могу назвать Пьера Нобле и Жана Гише – двух французских промышленников, которые на «Ле-Мане» в 1961 году заняли третье место, а через год – второе. Они тренировались только по воскресеньям, но в мастерстве, храбрости и выносливости не уступали профессионалам. Гише, который выступал регулярнее, успел поучаствовать во многих гонках, а в 1964-м стал победителем «24 часов Ле-Мана» – самой престижной гонки в мире на тот момент.