Но тогда не случайно и все остальное. Тогда Моисей привел евреев к Пи-Гахирот и остановился там, изначально решив устроить в этом, возможно, хорошо знакомом ему месте некую ловушку для египтян.
Таким образом, все происходящее у Пи-Гахирот превращается в захватывающий интеллектуальный поединок двух полководцев, двух лидеров двух народов. На стороне первого – огромная армия и, вне сомнения, знание воинского искусства, умение правильно оценить диспозицию и отдать вполне грамотные приказы. На стороне второго – испуганные, не владеющие оружием, не способные к бою недавние рабы, а также беззаветная вера в Бога, в Его поддержку и… накопленное за десятилетия пастушеской жизни прекрасное знание местности и ее природных особенностей в различные времена года. А также… не меньшее, чем у фараона, знание военного искусства – ведь не случайно в молодости Моисей возглавлял походы египетской армии, а затем был военным советником царя Кукиноса!
Но прежде, чем начнется этот поединок, Моисею надо сдать свой первый после Исхода экзамен на лидерство – ему нужно утихомирить разбушевавшуюся и одновременно явно находящуюся в состоянии истерики толпу, прекратить панику и заставить ее снова подчиняться его воле. У Флавия Моисей с этой целью произносит целую длинную речь, однако обратим внимание, насколько он лаконичен в Пятикнижии: «И сказал Моше народу: «Не бойтесь, стойте и смотрите, как Бог вас спасает сегодня. Ибо египтян, которых вы видите сегодня, не увидите вы более вовеки. Бог будет сражаться за вас, а вы молчите!»…»(Исх., 14:13-14).
Вероятнее всего, Моисей произнес именно эти слова. Если бы он, как это рисует Флавий, начал бы произносить речь в соответствии со всеми правилами ораторского искусства (что трудно представить, так как Моисей был заикой), то она вряд ли произвела столь ошеломительное впечатление. Чем больше бы он говорил, тем больше возражений возникало бы по ходу такой речи у его оппонентов. В своем же кратком и сильном выступлении Моисей не оставил места для подобных возражений. Оно полно такой неколебимой уверенности в том, что ситуация, в которой оказались евреи, разрешится для них самым благополучным образом, что успокоило страсти и помогло прекратить панику. Мидраш утверждает, что в своей речи Моисей обратился одновременно к трем наиболее активным группам лиц, оказывавших влияние на народ, а через них – и ко всему народу.
Первой группе – той, которая призывала самим направиться навстречу египтянам, чтобы сдаться на их милость, Моисей сказал «Не бойтесь!». Второй группе, настаивавшей на том, что нужно броситься в море и совершить коллективное самоубийство, он обратился со словами «Стойте и смотрите, как Бог вас спасает сегодня. Ибо египтян, которых вы видите сегодня, не увидите вы более вовеки».
Наконец, третьих, рвавшихся вступить в схватку с врагом, он удержал от этого шага: «Бог будет сражаться за вас, а вы молчите!». Таким образом, эта краткая речь представляет собой поистине образец ораторского искусства, вызывающий в памяти аналогичные, предельно котороткие, но обращенные одновременно ко всему народу и к каждому его представителю в отдельности, оказывавшие необычайное эмоциональное воздействие на нацию знаменитые речи политиков, живших тысячелетия спустя после Моисея.
Устное предание рисует необычайно яркую картину того, что происходило вслед за этими словами пророка. В тот самый момент, когда колесницы фараона были уже на расстоянии полета стрелы от толпы евреев, небо начало стремительно темнеть. Возможно, и в самом деле ночь начала вступать в свои права, однако по мидрашу все дело было в том, что стоявший перед еврейским станом облачный столп неожиданно переместился за их спины, скрыв таким образом от египтян их бывших рабов. Египтяне начали метать стрелы и дротики в облачный столб, надеясь, что они долетят до евреев, но те словно натыкались на какое-то невидимое препятствие.
Еще спустя какое-то время все пространство, на котором стояла египетская армия окутала глубокая, беспроглядная тьма, напоминавшая ту, что окутала Египет во время девятой казни. Одновременно с этим огненный столп возник впереди еврейского стана, так что евреи прекрасно видели расстилающееся перед ними «море». Безуспешными оказались и попытки египтян прорваться в этой кромешной тьме через облачную завесу и приблизиться к евреям – кони в колесницах упорно отказывались двигаться вперед, да и колеса лишь прокручивались на месте.
В это самое время Моисей обращается к Богу со страстной молитвой, в которой просит Его послать чудо и спасти Свой народ. И слышит в ответ… раздраженный голос Всевышнего: «Что ты вопиешь ко Мне?! Скажи сынам Израиля, чтобы они двинулись вперед. А ты подними посох свой и наведи руку свою на море и рассеки его – и пройдут сыны Израиля среди моря по суше»…» (Исх., 14:15-16)
Моисей передает евреям это указание Творца, но те отнюдь не спешат двигаться вперед, в воду: кто знает, расступится море или нет, и что лучше – утонуть или вернуться в рабство?! Да и так ли уж легко подчиниться приказу, который призывает тебя сделать нечто противоречащее разуму и всем законам природы?! Вдобавок Моисей поднимает свой чудесный посох – но ничего не происходит! Он простирает вперед руку – и снова ничего…
И в этот момент несколько из евреев во главе с Нахшоном бен Аминадавом решают полностью подчиниться воле Бога, и, следуя приказу Моисея, входят в воду.
Вот они проходят место, где вода была им по щиколотки, затем по колено, по грудь… и ничего не происходит! Вот вода уже дошла им до горла, и они стали захлебываться… И в этот момент поднимается сильный восточный ветер, который начинает стремительно отгонять воду, образуя в ней гигантский туннель.
«Мидраш Танхума» утверждает, что в воде образовался не один, а двенадцать проходов, так что каждое из еврейских колен шло по своему проходу. При этом воды вокруг идущих вдоль этих туннелей евреев стояли стеной и одновременно были совершенно прозрачными, так что евреи видели плавающих в них рыб, над головами у них тоже был свод из застывшей воды, а почва под ногами была совершенно твердой.
Тем временем то ли начало светать, то ли выглянула луна и окружавшая египтян тьма слегка рассеялась, и фараон с остальными своими солдатами увидели, как евреи переходят посуху через море. Охваченный азартом преследования, он погнал своих коней вперед и вслед за ним по чудесному туннелю бросились и остальные колесницы, к которым затем присоединились и всадники с пехотинцами. Но странное дело – если евреи свободно шли по твердой почве, которая до недавнего времени была морским дном, то колеса египетских колесниц начали застревать в вязком иле и кони с трудом волочили их вперед, а затем колеса начали попросту слетать с колесниц, те стали налетать одна на другую и переворачиваться. Дикие вопли возничих, ржание обезумевших лошадей, продолжавших тащить вперед уже бесколесые повозки, полная утрата фараоном контроля над ситуацией – все это посеяло панику в египетской армии, и пехотинцы и всадники, топча друг друга, бросились назад.
Когда над Синайской пустыней показалась алая полоска рассвета, евреи закончили переход. В тот момент, когда последний из них выбрался на берег, Моисей простер свою руку над морем – и его воды тотчас сомкнулись так, как и прежде. Мощные потоки воды тут же обрушились сверху на находившихся в самой середине туннеля египтян, обрекая их на смерть в морской пучине.
Однако сам фараон, утверждает устное предание, как раз не погиб – по воле Бога он выплыл, стал свидетелем гибели своей армии и затем с большими трудностями добрался до своей столицы[70].
В тот час, когда утро окончательно вступило в свои права, на берег начало выбрасывать тела и оружие утонувших египтян. Ликование, охватившее Моисея и всех евреев от осознания того, что смертельная опасность миновала и гнавшийся за ними враг повержен, было так велико, что Моисей словно забыл о своем заикании и затянул на ходу сочиняемый им гимн в честь Всевышнего, который был тут же подхвачен идущими за ним мужчинами:
Воспою Богу, ибо высоко вознесся Он,
коня и всадника поверг Он в море.
Сила моя и ликование – Бог,
Он был спасением мне, это –
Всесильный мой, и я прославлю Его,
Всесильный отца моего – Его превознесу.
Колесницы фараона и войско его вверг он в море,
и избранные военачальники его потонули в море Суф.
Пучины покрыли их, погрузились в бездны, как камень.
Десница Твоя, Боже, прекрасна в мощи, десница Твоя врага сокрушает.
Величием своим сокрушаешь Ты восстающих против Тебя;
Посылаешь гнев Свой, и он сжигает их, как солому.
И от гневного дыхания Твоего взгромоздились воды,
Встали, как стена, струи, смерзлись пучины в сердце моря.
Сказал недруг: погонюсь, настигну, поделю добычу, насытится ими душа моя,
Обнажу меч мой, истребит их рука моя.
Ты дунул духом Своим – и покрыло их море, погрузились, как свинец, в воды могучие.
Кто, как Ты, среди сильных, Господи?!
Кто, как Ты, восхваляем в трепете, творящий чудеса?!
Женщины, утверждает Библия, пели эту песню, подыгрывая себе на барабанах и бубнах, причем роль запевалы играла у них сестра Моисея – пророчица Мирьям. Впрочем, устное предание настаивает на том, что в тот момент до уровня пророков поднялись все евреи, как мужчины, так и женщины, ибо им было дано увидеть такое, что обычный человек увидеть не в состоянии.
Еще в течение нескольких дней евреи собирали выносимые на берег имущество египтян и их оружие. Теперь они и в самом деле были вооружены и более-менее готовы к стычке с врагом, хотя для того, чтобы действительно превратиться в мощную боеспособную армию, им еще предстояло многому научиться.
И снова историки утверждают, что чуду рассечения моря можно дать вполне естественное объяснение. Две наиболее признанные в кругах ученых гипотезы суммировал в своих библейских сказаниях Зенон Косидовский: