Принесение добровольных даров и уплата половины шекеля серебра рассматривалось Моисеем и как способ искупления народом греха золотого тельца – так же, как они жертвовали свое золото на создание этого идола, они должны были пожертвовать на создание Храма во имя Единственного Бога.
Это было прекрасно понято и самим народом, который жертвовал необычайно много и охотно – пока не стало ясно, что пожертвований вполне достаточно и их сбор было решено прекратить:
«И пришли мужья с женами – каждый, щедрый сердцем, принес браслеты, и кольца, и перстни и нательные украшения, всякие золотые вещи…
…А сыны Израиля все несли дары каждое утро. И все ремесленники, занятые святой работой, оставили работу, которую делали и пришли и сказали Моше: «Несут люди гораздо больше, чем нужно для работы, которую Бог повелел сделать». И приказал Моше объявить в стане: «Пусть ни один мужчина и ни одна женщина не приносят больше материал для священного приношения».
И перестал народ приносить, но было слишком много материала для всей работы, которую нужно было сделать» (Исх., 35:22;36:3-7).
Но у сбора половины шекеля с каждого мужчины, начиная с двадцати лет и старше, была и еще одна цель. Именно с двадцати лет мужчина признавался у израильтян годным к армейской службе. Собирая по половине шекеля, Моисей таким образом проводил и перепись своего народа – для того, чтобы понять, какой армией он располагает для предстоящего евреям завоевания Ханаана. После окончания сбора полушекелей ему нужно было только взвесить собранное серебро и умножить получившуюся цифру на два.
Дж. Фрезер в своей книге «Фольклор в «Ветхом Завете»» высказывает версию, что рассказ о переписи с помощью полушекеля был введен в канонический текст Библии не при жизни Моисея, а гораздо позже – уже после смерти царей Давида и Саула. При этом Фрезер отталкивается от рассказов Библии о том, как Бог сурово карал этих царей и всех израильтян за попытки провести перепись населения путем его поголовного исчисления. Суеверный страх перед поголовной переписью людей, скота или имущества, показывает Фрезер, присущ и в наши дни не только многим живущим при первобытнообщинном строе народам Африки, но и сохранился в виде атавизма и у европейцев. Таким образом, способ косвенного пересчета боеспособного населения с помощью полушекеля, по мысли Фрезера, был введен позже и попросту приписан Моисею – иначе трудно объяснить, почему этим способом не воспользовались те же Давид и Саул.
Однако в самом приказе об обязательном пожертвовании полушекеля комментаторы видят еще один аспект. То, что каждый взрослый представитель народа, независимо от размеров своего состояния, будь он богач или бедняк, должен был дать ровно полшекеля серебра, не меньше и не больше, символизировало великую идею равенства каждого человека перед Богом, провозвестником которой также стал Моисей.
Когда сбор необходимых материалов для строительства Переносного Храма был закончен, Всевышний, рассказывает Пятикнижие, указал Моисею на Веселеила (принятая в русской православной традиции транскрипция еврейского имени Бецалель), как на человека «мудрого сердцем», то есть обладающим выдающимися природным даром к различным ремеслам. Веселеил, сообщает Библия далее, был внуком Хура, убитого, когда он пытался помешать евреям создать золотого тельца, и именно в счет заслуг деда Бог и наградил Веселеила разнообразными талантами, доверив ему честь сооружения Переносного Храма и сделав само его имя символом мастерства и таланта, вдохновляемого Свыше.
В качестве помощника Веселеилу Бог повел Моисею дать другого мастера – Аголиава, сына Ахисамахова из колена Дана, однако из дальнейшего текста становится ясно, что на самом деле Веселеил и Аголиав выполняли лишь самые ответственные работы, в основном, связанные с литьем металлов и изготовлением аксессуаров для Святилища Храма. В самом же сооружении всего необходимого для Храма принимали участие десятки, а то и сотни людей, мужчин и женщин, выполнявших работу ткачих, плотников, ювелиров и т. д. И это естественно – такой труд, особенно с учетом технологий того времени был попросту неподсилен двум, пусть даже и очень искусным и трудолюбивым мастерам.
Сам процесс изготовления всех деталей Переносного Храма с указанием всех его размеров, способов крепления и т. д. описан в книге «Исход» настолько подробно, и что напоминает инструкцию по его сборке и разборке. В результате мы и сегодня не только хорошо представляем, как именно выглядело это сооружение, но и при желании можем с легкостью соорудить его модель. Споры вызывают лишь то, как именно выглядели некоторые аксессуары этого Храма. Причем если для стороннего человека споры эти покажутся совершенно незначительными, то для еврейских религиозных авторитетов они имели огромное значение. Сам Переносной Храм рассматривался ими как своеобразная модель мироздания, а потому каждый его, даже самый мелкий аксессуар, каждое ритуальное действие в этом Храме, с их точки зрения, несло в себе глубокий мистический смысл.
Это, по их мнению, следует хотя бы из утверждения Библии, что само устройство Переносного Храма не было придумано Моисеем – оно от начала до конца, до самой мелкой детали было показано пророку Богом во время его пребывания вне физического тела на горе Синай, и при этом Бог подчеркнул, что он должен сделать все «в точности». Но Моисей, продолжает далее Библия, видевший Храм в своем воображении, не делал при этом никаких чертежей и рисунков для Веселеила и Аголиава, а просто рассказывал им о том, как он все это видит, а на основе его рассказов Веселеил и Аголиав давали указания остальным работникам. Однако когда все работы над составными частями Храма были закончены и представлены Моисею, выяснилось, что все они в точности соответствуют тому, что он видел перед своим мысленным взором – и это, считают комментаторы Библии, было самым настоящим чудом.
Так как впоследствии общее устройство Переносного Храма легло в основу устройства Иерусалимского храма, а устройство Иерусалимского храма лежит в основе планировки всех христианских храмов, то изучение конструкции сооруженного по указанию Моисея Переносного Храма представляет собой интерес как для евреев, так и для христиан.
Переносной Храм состоял из внешнего двора, окруженного специальным ограждением. Возводилось это ограждение следующим образом. С южной и северной стороны на расстоянии в пять локтей (2.3 м) друг от друга устанавливались на медные основания двадцать крытых медью столбов. С восточной и западной стороны устанавливалось 10 таких столбов на 10 медных оснований. В разрезе столбы имели квадратные сечения с длиной стороны в 1 локоть (46 см). Каждый столб имел специальные серебряные крюки, прикреплявшиеся к нему с помощью серебряных же обручей.
После того, как столбы были установлены, между ними натягивались завесы, сотканные из небесно-голубой, темно-карсной и малиновой шерсти, смешанной с сученым льном. Таким образом, длина ограждения составляла 100 локтей (46 метров), а ширина – 50 локтей (23 метра).
Вход во двор Переносного Храма располагался с Востока, и взору того, кто входил внутрь представал жертвенник для принесения жертвоприношений и Шатер Откровения с тщательно занавешенным входом.
Жертвенник, как указывается в Библии, был квадратным – пять локтей на пять локтей (2.3×2.3 м), а его высота составляла 3 локтя (1.38 м). В то же время, согласно другим источникам, у жертвенника было еще основание высотой в 7 локтей, и тогда его общая высота составляя 10 локтей (4.6 м). В любом случае первосвященнику, приносившему жертву, приходилось идти к нему по пандусу, тянувшемуся к жертвеннику со стороны южной стены двора.
Любопытно, что жертвенник также был сделан из дерева, покрытого затем слоем меди, а по бокам у него были квадратные выступы – те самые рога, ухватившись за которые в Храме, вбежавший в него приговоренный к смерти преступник последний раз молил о милосердии. К жертвеннику Веселеил и Оголиав изготовили целый ряд медной утвари – совки, чтобы собирать с него золу; кочерги для того, чтобы переворачивать мясо жертв, плошки для принесения огня на жертвенник и решето для того, чтобы задерживать падающие с него угли.
По бокам жертвенника были кольца, в которые продевались шесты, чтобы, подхватив эти шесты, его можно было переносить с места на место. Это было не очень тяжело, так как внутри жертвенник – и Библия это тоже подчеркивает – был полым. Когда его устанавливали на новом месте, то для устойчивости (и, заметим, противопожарной безопасности) его внутренность наполнялась землей. Когда же приходило время сниматься с места, земля выгребалась, в кольца снова вставляли шесты и жертвенник был готов к походу.
Неподалеку от жертвенника располагался умывальник, в котором священники должны были омывать руки и ноги, прежде чем войти в Шатер откровения. Умывальник был сделан из латуни, причем, утверждает Библия, латунь эта была добыта в результате переплавке зеркал, пожертвованных женщинами, что еще раз подчеркивает, насколько важным делом было воспринято в народе сооружение Переносного Храма – ведь латунное зеркало, особенно в ту эпоху, представляло для любой женщины огромную ценность. Умывальник походил на большой полукруглый бассейн с двумя кранами, стоявший на таком же полукруглом основании.
За жертвенником и умывальником располагался уже сам Шатер Откровения, стены которого делались специальных брусьев, изготовленных из неподдающегося гниению дерева шиттим. Споры о том, о каком именно дереве идет в данном случае речь, не утихают между исследователями до сих пор, хотя выбор на самом деле у них небольшой – понятно, что под «шиттим» древние евреи имели в виду либо кедр, либо акацию, большие запасы древесины которых они взяли с собой из Египта. Каждый такой брус покрывался золотом и его размер составлял 10 локтей в длину, полтора локтя в ширину и в локоть толщину, то есть его высота составляла примерно 4.6 м, ширина – 70 см, а толщина – порядка 23 см. В земле такие брусья закреплялись с помощью специальных серебряных оснований, а друг с другом – вырезанных в них двух парных шипов. Затем, когда брусья уже были соединены шипами, через имеющиеся в них кольца их соединяли еще и специальными шестами. Таким образом, Шатер Откровения был огражден довольно прочными, отливающими золотом стенами, которые при необходимости так же легко разбирались, как и собирались – для этого достаточно было лишь вытащить шесты из колец и разъять шипы брусьев. Высота этих стен составляла, как уже было сказано, 4.6 м; ширина южной и северной стен – порядка 13.7, а восточной и западной – около 5.5 м. Внутри стены Шатра были занавешаны завесами из сученого льна и крашенной шерсти, каждая из которых была длиной в 28 локтей (12.8 метров), а шириной в 4 локтя (1.83 метра). По краям гобеленов шли петли из голубой шерсти, располагавшиеся точно друг против друга. В эти петли продевали специальные застежки-крючки и таким образом завесы соединялись друг с другом. Сверху Шатер Откровения покрывали крышей из выкрашенных красной и синей красной бараньих шкур.