Любопытно, что Пятикнижие ничего не говорит о том, как именно повел себя Моисей в этой ситуации; что он ответил на эти требования народа. Вместо этого перед читателем предстает разговор Моисея с Богом, его молитва к Нему, еще раз позволяющая понять всю уникальность личности Моисея как народного лидера:
«И услышал Моше, как народ плачет по семействам своим, каждый у входа в свой шатер, и весьма воспламенился гнев Бога, и Моше было прискорбно. И сказал Моше Богу: «Зачем сделал Ты зло рабу Твоему, и отчего я не удостоился милости в глазах Твоих, что возлагаешь бремя всего народа этого на меня? Разве я носил во чреве весь народ этот, как носит пестун ребенка, в страну, которую Ты поклялся отдать отцам его? Откуда у меня мясо, чтобы дать всему этому народу, когда плачут они передо мной, говоря: дай нам мяса, и будем есть? Не могу я один нести весь народ этот, ибо слишком тяжело это для меня. Если так Ты поступаешь со мной, то лучше умертви меня, если я удостоился милости в глазах твоих, чтобы не видеть мне бедствия моего» (Числ., 11:11-12).
Как видно из этого отрывка, Моисей ни в чем не обвиняет народ. Нет, с одной стороны его претензии обращены к самому Богу, которому пророк напоминает, что выпавшие народу испытания и в самом деле достаточно тяжелы. С другой стороны, он считает, что он несет прямую ответственность за происходящее, так как не справился со своей ролью лидера и провалил порученную ему Богом миссию.
В ответ Бог, во-первых, велит Моисею создать своеобразный парламент из 70 старейшин, представляющих все колена Израиля (и таким образом снять с себя упреки в узурпации власти), а, во-вторых, – сообщить народу, что тот получит столь вожделенное им мясо, однако это чудо не только не пойдет ему на пользу, но и приведет к страшным бедствиям.
Задумавшись над тем, каким образом, он может выбрать 70 старейшин из 12 колен так, чтобы ни у одного из колен не было сомнений в справедливости этого выбора, Моисей призвал к себе 72 самых авторитетных среди своих соплеменников людей – по 6 из каждого колена. При этом он предложил им тянуть жребий возле Шатра Откровения – 70 жребиев предоставляли вытянувшим их старейшинам место в парламенте и 2 были пустыми.
Сразу после этой жеребьевки, сообщает Библия, на всех старейшин снизошел дух пророчества – причем не только на 70 избранных, но и на Эльдада и Мейдада, которые вытянули пустой жребий:
«И оставались два человека в стане. Имя одному Эльдад, а имя другому – Мейдад. И овладел ими дух пророчества, ибо были они из записанных, но не вышли к Шатру. И отозвался Иегошуа, сын Нуна, прислуживаший Моше, на избранных им, и сказал: «Господин мой, Моше, задержи их!». И сказал ему Моше: «Уж не ревнуешь ли ты за меня? О, если бы все сыны народа Бога были пророками, лишь бы Бог дал им дух Свой!»…» (Числа, 11:26-29).
И вновь, не так уж важно, как читатель относится к этой истории – как к абсолютной правде, или занятной выдумке. Куда важнее тот еще один урок подлинного служения нации и умения поставить ее интересы выше личных, которые она в себе несет.
«Моисей изрекает здесь истину, которая впоследствии была доказана самой историей: духовность не является собственностью или привилегией какого-либо класса, сословия, или общественной группы», – так комментирует этот эпизод Торы христианский философ Макнил.
Сходное мнение выражает в своем комментарии и соплеменник Моисея рав Гирш: «Здесь нам показано, что назначение конкретных личностей для осуществления высшей духовной власти в Израиле не означает, что одна группа людей в Израиле получила духовную монополию. Более того, мы видим, что дарование Божественного духа не зависит от какой-либо особой «должности» или «профессии». Самый скромный в народе может быть признан столь же достойным части Божественного духа, как и наипервейший обладатель самой высокой должности.
В то же время ответ Моисея будет служить постоянным напоминанием всем тем, кто, кого когда-либо призовут служить в качестве учителей и руководителей в Израиле, что идеальная цель их усилий должна заключаться в том, чтобы сделать излишними свои услуги. Все классы нации должны достичь такого высокого духовного уровня, при котором исчезнет необходимость в советниках и учителях… Словами «Что ты ревнуешь за меня?!» наш Моисей успешно ликвидировал навсегда какое бы то ни было основание для разделения на «духовенство» и «мирян» в подлинном Израиле…»[95]
Наконец, на следующий день после этого сбывается обещание Бога до отвала накормить евреев мясом – повторяется уже знакомое им чудо с перепелами:
«А ветер поднялся по велению Бога, и принес перепелов с моря, и покрыл ими стан на день пути туда и на день пути сюда вокруг стана, и около двух локтей над землей. И встал народ, и весь тот день, и всю ночь, и весь следующий день собирали перепелов; наименее успевший собрал десять хомеров, и разложили их себе вокруг стана. Еще было мясо в зубах их, еще не пережевано, как гнев Бога возгорелся на народ, и поразил Бог народ мором весьма сильным. И нарекли тому месту имя Киврот-Гатаава («Могилы прихоти» – П.Л.), ибо там похоронили прихотливый народ. Из Киврат-Гатаавы двинулся народ в Хацерот, и оставался в Хацероте» (Числа, 11:31-35).
З. Косидовский в своих «Библейских сказаниях» вновь указывает, что этот рассказ Пятикнижия выглядит вполне реально. «А вот другой эпизод из Библии, – пишет он. – На пути от горы Синай до Кадеша израильтянам снова не хватило продовольствия, и снова стали раздаваться жалобы. Тогда прилетели во второй раз перепела и изголодавшиеся странники жадно кинулись их вылавливать. Но не в пример предыдущему случаю птичье мясо оказалось в высшей степени вредным для здоровья, почти все израильтяне тяжело заболели, а многие заплатили жизнью за свою жадность. В Пятикнижии этот драматический эпизод изложен как притча с моралью, которая учит, что Бог не прощает тех, кто восстает против Его воли. Все говорило за то, что именно так следовало понимать этот фрагмент сказания. В нем проявились типичные черты дидактической народной притчи. Тем большее удивление вызвало то обстоятельство, что описанный случай отнюдь не является творением буйной фантазии.
Директор Пастеровского института в Алжире профессор Сержан обнаружил, что на Синайском полуострове действительно иногда появляются ядовитые перепела. Это птицы, которые перед отлетом в Европу останавливаются в Судане и кормятся там зернами с отравляющими свойствами. Мясо таких птиц вредно и даже крайне опасно для человеческой жизни. Израильтянам, видимо, не повезло. Они охотились именно на таких перепелов, и их злосчастное приключение нашло отражение в библейском сказании»[96].
В сущности, все происшедшее можно истолковать даже проще. Как уже рассказывалось, в период перелета птиц стаи перепелов и других птиц нередко покрывают огромные просторы Синая. Библия сообщает нам, что эти перепела не могли подняться над землей больше, чем на два локтя, то есть приблизительно на 90 см. И это явление тоже хорошо знакомо многим из тех, кто весной или осенью бывал в современном Израиле или на Синайском полуострове. Подчас после длительного перелета птицы так устают, что оказываются не в состоянии взлететь, чтобы убежать от преследующих их людей – они лишь перепархивают с места на место на высоте в 0.7-1 метр, так что поймать их и в самом деле не составляет особого труда. Далее Библия сообщает, что евреи, собрав перепелов в огромных количествах, разложили их тушки вялиться на солнце и ели их затем в течение… 29 дней. Теперь остается добавить, что, как повествует мидраш, у большинства евреев после этого начался понос с кровью – и станет ясно, что речь идет об эпидемии дизентерии, от которой в ту далекую эпоху и в самом деле могло умереть множество людей. И дело тут могло быть не в том, что мясо перепелов было изначально отравлено, а в том, что оно попросту испортилось, лежа на солнце.
Напавший на израильтян мор несколько охладил страсти, заставив их думать о выживании, а не о своих претензиях к Моисею. Однако тут на пророка свалились неприятности с самой неожиданной стороны – изнутри собственной семьи. С обвинениями в адрес Моисея выступили, казалось бы, самые близкие ему люди – брат Аарон и сестра Мирьям:
«И говорили Мирьям и Аарон против Моше по поводу кушитки, которую он взял, ибо жену кушитку взял он себе. И сказали: «Разве только с Моше говорил Бог? Ведь и с нами Он тоже говорил!». И услышал Бог. А человек этот, Моше, был скромнейшим из всех людей, что на земле.
И сказал Бог, внезапно обратившись к Моше, Аарону и Мирьям: «Выйдите вы трое к Шатру Откровения. И вышли они трое. И сошел Бог в столпе облачном, и стал у входа в Шатер, и призвал Аарона и Мирьям, и вышли они оба. И сказал Он: «Слушайте слова Мои: если и есть между вами пророк Бога, то Я в видении открываюсь ему, во сне говорю с ним. Не так с рабом моим Моше: во всем доме моем доверенный он. Из уст в уста говорю Я с ним, и явно, а не загадками, и образ Бог видит он. Как же не боитесь вы говорить против раба моего Моше?!» И возгорелся гнев Бога на них и ушел Он от них. И облако отошло от Шатра, и вот – Мирьям покрыта проказою, как снегом. И взглянул Аарон на Мирьям – и вот прокажена она. И сказал Аарон Моше: «Прошу, господин мой, не сочти нам за грех, что мы глупо поступили и согрешили. Да не будет она как мертвец, который выходит из чрева матери своей полуистлевшим!». И возопил Моше к Богу, говоря: «О, Всесильный, умоляю, исцели ее!».
И сказал Бог, обращаясь к Моше: «Если бы отец ее плюнул ей в лицо, разве не скрывалась бы она от стыда семь дней? Пусть будет она заключена семь дней вне стана, а потом придет». И была заключена Мирьям вне стана семь дней; народ же не отправлялся в путь, пока не вернулась Мирьям. А затем двинулся народ из Хацерота и остановился в пустыне Паран» (Числа, 12:1-14).
Существует две основные версии, объясняющие этот отрывок.
Первая из них, безусловно, апологетическая, то есть призванная всячески обелить Мирьям и Аарона и убедить читателя, что они вовсе не посягали на власть и авторитет Моисея, а были движимы исключительно беспокойством за свою невестку Сепфору, которая не была кушиткой, то есть уроженкой Эфиопии, по происхождению – просто евреями называли «кушитами» всех чернокожих людей. Согласно этому мидрашу, Мирьям и Аарон, дескать, были возмущены тем, что Моисей отказал жене в интимной близости, мотивируя это тем, что после этой близо