щении от нее (там же и Числ., 19;2-21).
Сюда же следует отнести и многие сексуальные запреты, смысл которых невозможно объяснить на основе человеческой логики, и многие законы, касающиеся коэнов – касты священнослужителей, а также порядка жертвоприношений.
На протяжении всех минувших веков неоднократно предпринимались попытки найти естественное объяснение этим заповедям. К примеру, запрет на употребление в пищу свинины (он упоминается в Пятикнижии особо, так как свинья имеет раздвоенные копыта, но не имеет жвачной системы пищеварения) пытались объяснить тем, что этот вид мяса является скоропортящимся, особенно в жарком климате Ближнего Востока. Моисей, дескать, запретил его евреям, чтобы избежать массовых пищевых отравлений (которых, как показывает история с перепелами, и без того было немало). Но если это так, то к такому же запрету должны были прийти и многие другие живущие в различных жарких странах Азии и Африки народности, однако у них его почему-то нет.
Запрет на вступление в интимную связь с женщиной в период месячных и требование ее омовения для очищения можно было бы объяснить требованиями гигиены или, как это делал Фрезер в «Золотой ветви»[105], мистическим страхом перед менструальной кровью, но в это объяснение никак не укладывается требование к женщине подождать до ритуального омовения еще 7 дней после окончания месячных.
Таким образом, вольно или невольно мы приходим к выводу, что речь идее и в самом деле об иррациональных запретах, которые евреи исполняют потому, что они даны им Богом. Это не исключает поиск их объяснения, но и не избавляет от исполнения, даже если такого объяснения не существует.
И все же подлинное величие Моисея не только как законодателя, но и как духовного учителя человечества проявилось в том, что наряду с Законом он принес людям и заповеди, способствующие их нравственному развитию. Уже одна из Десяти заповедей – «Не возжелай…» (Исх., 20:14) обращена к внутреннему миру человека и призвана вытравить из его души зависть и недоброжелательство по отношению к ближнему.
Ко внутреннему миру, миру мыслей и чувств человека обращен и целый ряд других заповедей Моисеева закона, например, заповедь «не питать к брату твоему ненависти в сердце твоем» (Левит, 19:17).
К этому же ряду можно отнести такие заповеди, как «Не внимай пустому слуху», то есть никогда не выслушивай в спорном вопросе только одну сторону (Исх., 23:1); не обижать друг друга словами (Левит, 25:17); запрет на ложь и обман ближнего (Левит, 19:11); запрет давать заведомо дурные советы (Левит, 19:14), запрет на сплетни (Левит, 19:16) и на злословие (Левит, 19:14): призывы подавить в себе желание отомстить за причиненное зло и не быть злопамятным (Левит, 19:18), а также обязанность каждого помочь человеку, оказавшемуся в беде (Левит, 19:16).
Квинтэссенцией всех этих и других заповедей, безусловно, является заповедь «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Левит, 19:18). Не случайно, когда некий римлянин попросил еврейского мудреца Гилеля обучить его всему Закону Моисея, пока он стоит на одной ноге, произнес эту заповедь и добавил: «В ней – вся Тора. Все остальное – комментарии. Иди и учи!».
Гигантский гуманистический заряд «Пятикнижия Моисеева» проявляется и в том, что оно требует гуманного отношения не только к людям, но и к животным. Например, Пятикнижие запрещает отбирать какого-либо новорожденного животного у матери прежде, чем ему исполниться семь дней (Левит, 22:27). Запрещается также забивать овцу или корову в один день с ее детенышем (Левит, 22:28); запрещено оскоплять животных (и уж тем более – человека! – Левит, 22:24). Во время молотьбы Пятикнижие запрещает «заграждать» рот волу, чтобы животное не испытывало мучений от того, что не может воспользоваться находящейся вокруг пищей (Второз., 25:4). Кроме того, Закон обязывает возвратить заблудившихся животных их хозяину (Второз., 22:1) и обязывает человека расседлать уставшее животное, напоить и накормить его, даже если оно ему не принадлежит (Второз., 22:24).
В связи со всем вышесказанным невольно возникает вопрос о том, в чем же, согласно учению Моисея, заключается награда за следование заповедям Всевышнего и наказание за их нарушение?
Не секрет, что одним из непременных составляющих любой религии является вера в загробную жизнь, посмертное воздаяние человеку за его добрые и злые дела. В египетской религии идея суда над душами умерших и воздаяния ей по ее делам появляется в эпоху Среднего царства и подробно излагается в «Книге мертвых». Именно знаменитая 125-ая глава этой книги, в которой приводится отчет умершего перед судом Осириса, дает нам представление о моральном кодексе египтян и о том, в чем заключается его схожесть и отличие от Моисеева закона. «Эта идея нравственной ответственности человека и связь ее с верой в загробную жизнь, в страшный суд чрезвычайно характерна, – писал советский историк религии С.А. Токарев, выражая типичную точку зрения марксистско-ленинской философии по данному вопросу. – Очевидно, она была разработана жрецами в интересах господствующего класса как ответ на растущие классовые противоречия. Рабовладельцы и жрецы стремились запугать суеверную массу порабощенного народа загробными наказаниями и утешить их надеждой на загробную награду»[106].
Если бы учение, которое нес Моисей, было бы порождением и продолжением, развитием египетской религии, как это пытаются представить некоторые религиоведы, то она бы, безусловно, несла в себе идею загробной жизни и посмертного воздаяния. Однако, как уже отмечалось в первой части этой книги, во всем Пятикнижии нет ни слова о жизни после смерти, о посмертном существовании души и т. д. Те же исследователи признают, что подобные воззрения возникают у евреев относительно поздно и объясняют их влиянием греческой философии. Талмуд, разумеется, придерживается по данному поводу иной точки зрения; его мудрецы настаивают, что намеки на будущее воскрешение мертвых и вечность души имеются и в Пятикнижии, но это в любом случае только намеки.
В явной же форме награда, которую обещает Пятикнижие за исполнение заповедей Творца, вполне конкретна и материальна: долгая и благополучная жизнь на земле; возможность продолжить себя в детях и порадоваться их счастью; обильные урожаи и хороший приплод скота. И, наоборот, наказанием являются неурожай, голод, болезни, гибель от руки врагов и изгнание с родной земли:
«И будет, если вы будете послушны повелениям, которые Я даю вам сегодня: любить Господа Бога вашего и служить Ему всем сердцем вашим и всей душой вашей, то дам Я дожди земле вашей в срок, от начала и до конца зимы, и соберешь ты свой хлеб и вино, и оливковое масло; и дам траву для скота на луга твои: и будешь ты есть досыта. Однако берегитесь, чтобы ваши сердца не поддались соблазну, чтобы не свернули вы с пути и не стали служить другим богам и поклоняться им. Ибо тогда разгневается на вас Господь, и замкнет небеса; и не будет дождя, и земля не станет приносить свои плоды; и исчезнете вы вскоре с той благодатной земли, которую Господь дает вам. примите эти слова Мои всем сердцем вашим и всей душой вашей… Чтобы дни ваши и дни сыновей ваших умножились на земле, которую Господь клятвенно обещал отцам вашим, – как дни существования небес над землею» (Второз., 11:13-29).
Фундаментальной идеей учения Моисея является идея свободы выбора – человек тем и отличается от животного и стоит даже выше ангелов, что в отличие от тех и от других наделен такой свободой – и в этом, по большому счету, и заключается суть его подобия Богу. Но предоставляя человеку свободный выбор, Бог в Пятикнижии постоянно подчеркивает, что выбирая, следовать ли ему по пути исполнения данных Богом нравственных и религиозных норм, или презреть эти нормы, является выбором между Жизнью и Смертью как для себя, так и для своих потомков. И дело тут не в жизни души после смерти (хотя не исключено, что и в ней), а в той, постоянно в той или иной форме муссируемой Пятикнижием мысли, что только основанное на высоких моральных нормах общество является жизнеспособным и имеет будущее.
При этом Моисей подчеркивал, что выполнение данных через него заповедей отнюдь не требуют от человека неких чрезмерных усилий, аскетизма, духовного подвижничества и т. д. Нет, их справедливость и полезность для общества вполне доступна пониманию любого, даже не обладающего высоким интеллектом человека; да и следование им посильно любому. Таким образом, согласно Моисею, каждый человек вполне способен исполнять волю Бога, пытаться постичь Его, вести праведный образ жизни и подняться на самые высокие нравственные и духовные вершины:
«Заповеданное, что я тебе сегодня предписываю, не слишком таинственно или удалено от тебя. Не на небесах оно, чтобы ты сказал: «Кто поднимется на небо и принесет это нам, чтобы мы могли это слушать и исполнять?». Не за морем оно, чтобы ты говорил: «Кто отправится за море и принесет это нам, чтобы могли это слушать и исполнять?». Оно очень близко к тебе, на устах твоих и ан сердце твоем, чтобы мог ты это исполнять». (Второз., 30:11-14).
Эта доступность в сочетании с огромным духовным и нравственным зарядом, которое несло в себе учение Моисея, в итоге и стали теми факторами, которые не просто обеспечили жизнеспособность иудаизма, но и привели к тому, что он стал основой для рождения двух религий, воспринятых значительной частью человечества.
Повторим, задача этой главы заключалась лишь в крайне поверхностном знакомстве читателя с базовыми нормами Моисеева закона, но хочется верить, что этого оказалось достаточно для понимания им того, свет каких великих истин принес этот закон в мир.
Часть третья. Сорок лет спустя
Глава 1. Время действовать
Библия почти ничего не рассказывает о сорока годах жизни израильтян в пустыне