«Когда приведет тебя Бог, Всесильный твой, в страну, в которую вступаешь, чтобы овладеть ею, то изгонит Он многие народы перед тобой: хеттов, и гиргашеев, и эмореев, и канаанеев, и призеев, и хивеев, и йевусеев. И когда отдаст их тебе Бог, Всесильный твой, и ты разгромишь, то уничтожь их. Не заключай с ними союза и не позволяй им жить у тебя. И не роднись с ними: дочери твоей не отдавай за сына его, и дочери его не бери за сына твоего… Но вот как поступайте с ними: жертвенники их разбейте, и священные деревья их срубите, и изваяния их сожгите огнем…» (Второз., 7:1-5).
Чуть ниже, в той же последней книге Пятикнижия, это же повеление конкретизируется и выглядит еще более кровожадным и зловещим: «В городах же этих народов, которые Бог Всесильный Твой дает тебе в удел, не оставляй в живых ни души. Но уничтожь их: хеттов, и эмореев, кнаанеев, и призеев, хивеев и йевусеев, как повел тебе Бог Всесильный твой…»
Итак, Моисей, если опираться только на эти слова и вырывать их из контекста, приказывает своему народу вести против жителей Ханаана подлинную войну на уничтожение. Войну, в которой не берут пленных, не щадят ни женщин, ни детей. Войну, от методов ведения которой и в самом деле кровь стынет в жилах.
Эти слова Пятикнижия не раз вызывали и, несомненно, еще не раз вызовут в будущем рассуждения о некой особой еврейской жестокости; о том, что заявляя на протяжении тысячелетий о своем неотъемлемом историческом праве на Святую землю, евреи сами пришли на нее как захватчики, истребив ее коренное население. Воинствующие атеисты из этих слов Пятикнижия не раз делали вывод, что иудаизм, а также выросшие из него христианство и ислам «одобряют кровавые войны».
В связи с этим можно заметить, что сегодня практически ни один народ в мире не живет на той земле, где жили его предки, начал формироваться его язык и его специфические антропологические особенности. Почти все современные народы некогда пришли в те страны, в которых они сегодня проживают, как завоеватели, начисто уничтожившие коренное население, либо, произведя такое уничтожение частично, ассимилировавшие оставшихся в живых. Ничего не поделаешь – именно так велись войны, причем в еще относительно и не таком далеком прошлом, и эти страшные страницы просто невозможно вычеркнуть из истории человечества. Разница между всеми этими войнами и завоеванием Ханаана заключается лишь в том, что другие захватчики обычно не оставляли письменных памятников о таких войнах и через два-три поколения объявляли себя коренным населением завоеванной ими страны.
Одним из последних по времени таких геноцидов, перед которым меркнут даже ужасы преступлений нацистов в годы Второй мировой войны, стало уничтожение коренных жителей Америки, на крови и костях которых сегодня существуют и процветают США, Канада и другие страны.
Однако, соглашаясь отчасти с этими доводами, многие критики Торы напоминают о том, что в период исхода евреев из Египта на Ближнем Востоке уже существовали мощные цивилизации, которые тоже, безусловно, вели войны друг с другом, причем войны достаточно кровавые, однако при этом они уже стояли на том уровне развития, что считали полное физическое истребление противника недопустимым. То, что ведомые Моисеем евреи исповедовали именно такую, самой жестокую из всех возможных, практику ведения войны, с их точки зрения, доказывает, что они в тот период, несмотря на свой монотеизм, стояли с позиций гуманизма на куда более низкой культурной ступени, чем остальные народы региона. И не удивительно, что эти самые народы смотрели на них так же, как спустя тысячелетия культурные оседлые народы будут смотреть на гуннов, скифов, варягов, моголов и т. д. – как на диких, пугающих своей жестокостью и разрушающих цивилизацию варваров. Надпись на обнаруженной археологами древней стелле «Мы – те, кто бежал от разбойника Иисуса Навина» подтверждает как факт вторжения евреев в Ханаан под предводительством этого героя Библии, так и отношение народов Ханаана к этим захватчикам.
Однако для того, чтобы уяснить, как же обстояло дело на самом деле стоит взглянуть на эту войну глазами Моисея и его современников, и его далеких потомков, а также попытаться понять, что происходило в те далекие времена в действительности.
Начать, наверное, следует с того, что в еврейском национальном сознании неотъемлемое право евреев на клочок земли между Средиземным морем и Иорданом, называемый ими Святой землей, Землей Израиля и Землей обетованной, неразрывно связано с представлением о существовании Единого Бога, который и обещал им эту землю в вечный удел (потому-то она и обетованная).
Первый, кому Всевышний дал это обещание, был праотец еврейского народа Авраам:
«И прошел Аврам по стране этой до места Шхема, до Элон-Морэ – а кнаанеи уже были тогда в той стране. И явился Бог Авраму и сказал: «Потомству твоему отдам Я эту страну»…»(Бытие, 12:6-7).
После битвы с армией четырех царей Бог, приоткрывая перед Аврамом ход будущей истории, вновь повторяет это обещание:
«В тот день заключил Бог с Авраамом союз, сказав: «Потомству твоему отдам Я эту страну, от реки Египетской до реки великой реки Прат: кейнеев, и книзеев, и кадмонеев, и хеттов, и призеев, и рефаим, и эмореев, и кнаанеев, и гиргашеев, и йевусеев»…» (Бытие, 15:18-21).
Впоследствии Авраам закрепляет свое право и право своих потомков на эту землю, купив у хеттов огромное поле в Хевроне. Далее, согласно Библии, Бог подтверждает данный Им обет Аврааму в откровениях, данных его сыну Исааку и внуку Иакову:
«…И вышел Яаков из Беэр-Шевы и пошел в Харан. И пришел в одно место и переночевал там… И снилось ему: вот лестница стоит на земле, а верх ее достигает неба, и вот ангелы Всесильного восходят и спускаются по ней. И вот Бог стоит над ним и говорит: «Я – Бог Всесильный Авраама, отца твоего, и Всесильный Ицхака. Землю, на которой ты лежишь, тебе отдам и потомству твоему…» (Бытие, 18:10-13).
Вернувшись в Ханаан после двадцати лет жизни у своего тестя Лавана, Иаков первым делом покупает за огромную сумму большой земельный участок близ Шхема, расширяя таким образом наследственные наделы своей семьи.
И, наконец, вспомним, что о своем завете с Авраамом, Исааком и Иаковом и об обещании передать землю ханаанеев Бог говорит уже во время своего первого явления Моисею:
«И сказал Бог: «Увидел Я бедствие народа моего, который в Египте, и услышал вопль его из-за притеснителей, ибо познал Я боль его. И сошел Я спасти его из-под власти Египта и привести его из той страны в страну прекрасную и просторную – страну, текущую молоком и медом: на место кнаанеев, и хеттов, и эмореев, и призеев, и хивеев, и иевусеев…»…» (Исх., 3:7-9).
Таким образом, согласно Библии, евреи на протяжении всего времени египетского рабства продолжали помнить о той стране, из которой они пришли в Египет, сохраняли с ней экзистенциальную связь и верили, что рано или поздно вернутся в эту землю и станут ее полноправными хозяевами. Причем право на обладание этой землей они обусловливали ссылкой на Единого Бога: будучи Творцом всей Вселенной, Он, следовательно, является и единственным ее хозяином, и именно Он – Тот, кто наделяет народы их землей, и Тот, кто вправе отнять у них эту землю.
Любопытно, что археологические находки последнего времени в прилегающих к пустыне Негев районах Израиля подтверждают, что протоеврейские племена жили в районах Ханаана в глубокой древности, однако затем по непонятным пока ученым причинам (вполне возможно, что и из-за затянувшейся на много лет засухи[114]) были вынуждены покинуть эту местность и двинуться в сторону Египта. При этом переселение их было внезапным или рассматривалось ими как временное – они оставили в своих домах всю утварь. Все это указывает на то, что, возможно, предки евреев покинули Ханаан не из-за голода, как об этом повествуется в книге «Бытие», а были попросту изгнаны какими-то пришельцами. В этом случае не удивительно, что они сохранили память о земле своего исхода и тогда само еврейское завоевание Ханаана выглядит как «реконкиста» – отвоевание потерянной родины у захватчиков. Этим, по меньшей мере, отчасти может быть объяснена и та жестокость, к которой призывал евреев Моисей.
Однако «Пятикнижие Моисеево» рассматривает землю обетованную и заповедь уничтожения проживающих в ней ханаанских народов и с другой стороны – с той точки зрения, что эта земля является Священной землей, неким особым духовно-мистическим центром мира. И потому нарушение живущими в нем людьми Божественных норм морали особенно отвратительны Богу. В Пятикнижии же неоднократно подчеркивается, что хотя по уровню развития материальной цивилизации народы Ханаана и не уступали египтянам, но при этом были куда больше их, до омерзения распущенны в сексуальном отношении, превратив животную похоть в основную движущую силу своего повседневного поведения. Об этом прямо говорится в той главе книги «Левит», которая посвящена запретным сексуальным отношениям:
«Не оскверняйтесь ничем этим, ибо всем этим осквернялись народы, которых Я изгоняю от вас. И осквернилась страна, и Я взыскал с нее за вину ее, и исторгла страна живущих в ней. Вы же соблюдайте установления мои и законы мои, и не делайте ничего из этих мерзостей, ни житель страны, ни пришелец, живущий среди вас. Ибо все эти мерзости делали люди этой страны, бывшие до вас, и осквернилась страна. И не исторгнет страна вас, когда вы оскверните ее, как исторгла она народ, бывший до вас, ибо всякий, кто сделает какую-либо из этих мерзостей – души делающих это отторгнуты будут из среды народа их. Соблюдайте же предостережение Мое, чтобы не поступать по гнусным обычаям, которые совершались прежде вас, дабы не осквернялись ими: Я – Бог, Всесильный ваш» (Левит, 18:24-30).
Именно то, что народы Ханаана погрязли в разврате и их языческие культы включали в себя человеческие жертвоприношения, и лишило их, с точки зрения Библии, самого права на существование. Таким образом – и в этом, видимо, заключалась «концепция Моисея» – право евреев на Святую землю обуславливается двумя факторами. Во-первых, данным Богом обещанием их праотцам, а, во-вторых, утратой права на эту землю живших на нем народов: