Вот она, земля наших праотцев, земля, текущая молоком и медом!
И сказал Моисею Господь:
— Вот земля, о которой я клялся Аврааму, Исааку и Иакову, говоря: «семени твоему дам ее». Я дал тебе увидеть ее глазами твоими, но в нее ты не войдешь»[98].
Это произошло в новолуние последнего месяца в году[99]. В этом же месяце Моисей и родился.
Мне остается лишь привести строки, которые Елеазар и Иисус Навин в те скорбные дни по велению Господа дописали в самом конце книги «Дварим»: «И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицом к лицу по всем знамениям и чудесам, которые послал его Господь сделать в земле Египетской пред фараоном и над всеми рабами его, и над всею землею его, и по руке сильной и по великим чудесам, которые Моисей совершил пред глазами всего Израиля»[100]…
…Отвернувшись от раскинувшейся перед ним с высоты величественной картины, испустил дух. Кончина его окутана вечной тайной, и по сей день никто не знает, где находится место его погребения.
Народ Израиля лишился своего святого пророка, великого вождя, мудрейшего законодателя, своего отца и учителя, человека, беседовавшего с Господом как бы с другом своим[101].
В течение тридцати дней мы оплакивали Моисея. А потом свернули шатры, чтобы под водительством Иисуса Навина переправиться через Иордан.
Настало время начать освобождение страны обетованной!
Клевета о смерти пророка
Под покровом тайны, окутывающим обстоятельства смерти Моисея, родились темные и отвратительные слухи. Опровергать их и вступать в спор с врагами Израиля мне всегда казалось делом недостойным. Но недавно мой любимый внук, испуганно округлив глаза и оглядываясь, чтобы никто нас не услышал, прошептал:
— А правда ли, дедушка, что Моисей не сам умер? Говорят, что его убил кто-то из своих…
И я понял, что, если не задушить эту гнусную клевету в зародыше, она будет жить в грядущих поколениях, подобно тому, как змеиное шипение несется вслед величавой поступи льва.
Конечно, ничто не в силах омрачить сияющий облик нашего пророка, но я не хочу, чтобы даже тень несправедливых подозрений падала на Израиль — его народ и мой народ. Подлость этих подозрений состоит в том, что, при всей своей лживости, они могут выглядеть основательными в глазах людей невежественных: разве не роптал Израиль на своего пророка? Разве мало было среди нас недовольных?
Да, сыны Израиля постоянно роптали на Моисея, но скажите, был ли от сотворения мира хоть один великий преобразователь, чья деятельность не вызывала бы ропота? Да, требования Моисея многим казались чрезмерно суровыми, но можете ли вы назвать хоть одного законодателя, чьи установления никому не казались бы обременительными?!
Да, не все покорялись Моисею с подобающим смирением и беспрекословностью, но есть на свете хоть одно общество, в котором нет недовольных вождем?!
Задумайтесь: если в первые, самые тяжелые месяцы исхода, если за десятилетия безнадежных и мучительных скитаний по пустыне никто не осмелился поднять руку на Божьего человека, как эта мысль могла прийти в голову кому-то из поколения тех, кто с детства был приучен видеть в Моисее бога, героя-избавителя, чудотворца, владыку жизни и смерти? Уже не говоря о кощунственности такого предположения, оно до крайности нелепо, просто лишено смысла для любого, кто хоть мало-мальски знаком с действительной обстановкой, окружавшей Моисея в последние годы его жизни.
У моих сверстников, у всех, кого Моисей привел к преддверию страны обетованной, одно его имя вызывало благоговейный трепет. Моисею не нужны были телохранители, у него не было необходимости защищаться, ибо возможность покушения полностью исключалась. А точнее, само это предположение не возникало. Кто и что могло угрожать человеку, которого охранял сам Господь?
Наверное, греховно с моей стороны даже упоминать о существовании вздорного, злонамеренного слуха, и если я решился все же обсуждать и доказывать его абсурдность, то только потому что еще большим грехом мне кажется промолчать, зная, как было на самом деле.
Для того, чтобы воссиял свет истины, иногда приходится иметь дело с грязью!
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
В ЗЕМЛЕ ОБЕТОВАННОЙ
Характеристика Иисуса Навина
После смерти Моисея вождем народа Израиля суждено было стать самому достойному — тому, кто сочетал в себе мудрость управителя, знание военного ремесла, благочестие, железную волю, умение угадать настроения и заветные чаяния народа и способность осуществить их, в то же время не угождая людям в их мелочных страстях и желаниях.
Поистине, наш великий пророк и учитель не ошибся в своем выборе! Иисус Навин, его славный преемник, происходил из колена Ефремова и был одним из тех двух праведных и преданных Моисею людей, которым только и было дано из всех, вышедших взрослыми из Египта, увидеть Землю обетованную. При выходе из Египта Иисусу было лет сорок с небольшим, и, следовательно, ко времени вступления в Ханаан — уже за восемьдесят. Но, подобно великому своему предшественнику, и в этом возрасте наш новый вождь был полон сил и неустрашимого мужества.
Может показаться, что задача, стоящая перед Иисусом, была гораздо легче, нежели у его предшественника. Действительно, Иисусу уже не было необходимости преодолевать те неисчислимые трудности, с которыми сталкивался Моисей. Народ, которым руководил Иисус, был совсем не той разношерстной толпой вчерашних рабов, легко переходящих от восторга к унынию и слабо ощущающих свое единство и свою великую цель. Иисус имел перед собой поколение свободных людей. Каковы бы ни были их недостатки, они не мыслили себе возврата к неволе и были готовы пролить кровь, чтобы осуществить давнишнюю мечту об обретении Родины.
Иисус имел дело уже со сложившимся законодательством и готовыми формами управления. Он имел перед собой пример Моисея и не был, как тот, первопроходцем и первооткрывателем. Он мог опереться на опыт и наставления своего святого учителя, он прошел большую, многолетнюю школу управления, он был выпестован Моисеем, как львенок своим грозным родителем и птенец орла — могучей птицей.
Трудность Иисуса в том и состояла, что весь народ привык смотреть на него как на тень Моисея, подобие его и отражение его.
Отмечу, что никогда, ни прежде, ни теперь, мне не доводилось видеть, чтобы ученик столь верно, благоговейно и любовно служил учителю, как Иисус. Мало сказать, что он был беспредельно предан, — он прямо-таки боготворил Моисея!
Я уже упоминал об одном, на первый взгляд, незначительном, но характерном случае. Когда Господь в облаке сошел к старейшинам, Дух почил и на двоих мужах, Елдаде и Модаде, и они начали пророчествовать в нашем стане. Узнав об этом, Иисус обратился к Моисею с просьбой, звучавшей почти как требование: «Господин мой, запрети им делать это!»
Раньше Иисус никогда не осмеливался говорить в таком тоне с пророком и как бы предписывать, что тому надлежит делать. Моисей внимательно пбсмЬтфёд на ванное, даже встревоженное лицо младшего соратника, и на его лице — небывалое дело! — появилась легкая улыбка:
— Уж не ревнуешь ли ты за меня? Нет ничего плохого в том, что эти люди пророчествуют. Я мог бы только мечтать, чтобы Господь послал Духа Своего на всех израильтян[102]. Учитель наш Моисей не рассердился потому, что увидел: Иисус так высоко ставит его, что воспринимает чуть ли как оскорбление и как личный вызов, когда кто-то другой притязает на святость и особое покровительство Бога. По мнению Иисуса, это могло принадлежать только Моисею.
Итак, отныне сыну Навина предстояло действовать, выполнять волю Божью и вести за собой Израиль уже только от своего имени, не опираясь на мощное покровительство. Впрочем, Иисус к тому времени в сражениях с кочевниками и в длительных войнах за господство в Заиорданье уже снискал себе славу умелого вождя.
Приготовления к штурму Иерихона
Впереди был Ханаан, Земля обетованная, земля наших праотцев! Мы стояли на самой ее границе…
От отрогов Ливанских гор до Аравийской пустыни протянулась она неширокой полосой. Всю ее можно пройти из конца в конец в длину за пять дней, а в ширину — за два дня. Дороги купцов и завоевателей, морских и сухопутных, проходят по ее границам. Полки и караваны, движущиеся от берегов Евфрата к берегам Нила и обратно, соприкасаются с ее окраинами. Реками, морями, горами отделена она от других стран и народов, безопасность ее охраняют безводные пустыни на юге и востоке, непроходимые хребты — на севере, суровое Великое море за западе. В ней встречаются Азия, Африка и Европа. Земля добрая, дающая два урожая в год, где в изобилии растут пшеница, ячмень, виноградная лоза, и стройная пальма, и гранатовое дерево, и смоковница, и маслина! Земля щедрая, таящая в недрах серебро, медь, олово и разные металлы! Земля, в которой наш народ будет есть хлеб и ни в чем не будет иметь недостатка[103]. Она неудержимо влекла нас, земля Ханаанская, текущая молоком и медом.
Но нам противостояли испытанные в боях войска ханаанских племен — отряды, прекрасно обученные и обладающие боевыми колесницами. На нашем пути высились хорошо укрепленные города и крепостные бастионы, считавшиеся неприступными.
Чтобы завоевать эту землю, требовалось не только огромное мужество со стороны вождя и его народа, но и помощь Бога. И эта помощь была обещана нашему доблестному предводителю Иисусу Навину.
— Никто не устоит перед тобою во все дни жизни твоей, и как Я был с Моисеем, так буду и с тобою, — так сказал Господь Иисусу сразу после смерти Моисея. И добавил: — Только будь тверд и весьма мужествен.