Время идет, не теряй его зря.
Отсчет начался,
И стрелки бегут все быстрее.
У-о-у-о.
Все музыканты, включая Ён Чхоля, играли с таким мастерством, словно оттачивали аккорды годами. Экстренные ежедневные репетиции принесли свои плоды. Сыграв пять песен, они спустились в зал к остальным гостям.
Из колонок начал звучать мягкий джаз. После выступления на сцене всем участникам группы стало как-то неловко ходить с бокалами шампанского среди гостей. Казалось, что все вокруг следили за тем, подойдет ли председатель к Ён Чхолю или нет. Однако через какое-то время коллеги потеряли интерес и начали общаться между собой.
Ён Чхоль тоже слонялся по залу с бокалом шампанского. Неожиданно в голове промелькнула мысль, что Кван Су тоже здесь. Он начал искать его взглядом, но обнаружил, что тот стоит рядом с председателем. Ён Чхоль засомневался, стоит ли ему подойти или нет. Спустя короткое время, проведенное в размышлениях, он медленно приблизился к их компании, пытаясь приглядеться.
Судя по всему, председатель и Кван Су общались друг с другом на равных и в их отношениях явно не соблюдалась вертикальная иерархия. Обычно, когда другие находились рядом с председателем, они ссутуливались, опускали голову и пытались всем своим видом выразить почтение. Но Кван Су, видимо, совершенно не испытывал дискомфорта в ее компании – плечи широко расправлены, идеальная осанка. Ён Чхоль никогда раньше не видел, чтобы кто-то выглядел так расслабленно перед председателем.
«Мой богатый школьный друг.
Я одновременно горжусь и завидую».
Он подходил все ближе и ближе, понимая, конечно, что ему там не место. Это был совершенно другой уровень, и он чувствовал себя кроликом, идущим прямо в пасть ко львам. Именно в этот момент председатель заметила Ён Чхоля.
– Ён Чхоль, идите сюда. Давайте выпьем вместе.
Единственная дочь основателя, она выглядела просто невероятно для своих 50 лет. Короткая стрижка, фиолетовый пиджак поверх белой блузки, начищенные туфли, спортивное телосложение. Ухоженная кожа с едва заметными возрастными морщинками и ясные глаза. У нее была не агрессивная подавляющая аура, характерная для многих руководителей. Она скорее производила впечатление человека, терпение которого не стоит лишний раз испытывать.
Ён Чхоль не мог понять, сказывалась ли на ней должность председателя или все дело было в природном обаянии.
– Я слышала, что вы дружите с президентом Кван Су. Повезло же вам.
Она весело рассмеялась, но потом гораздо более серьезно посмотрела на его друга.
– Господин Кван Су, я возлагаю на вас большие надежды относительно строительства нашего офисного здания.
Председатель дружелюбно похлопала Кван Су по плечу и ушла пообщаться с другими гостями. Ён Чхоль дождался, пока та скроется из виду.
– Кван Су, о чем это председатель?
– Я сказал ей, что мы друзья.
– Правда? О чем вы еще говорили?
– Она сказала мне, что планирует построить дом в районе Пхенчхандон, и попросила меня помочь с этим.
– Вот как. А еще?
– Ну… Она спросила меня, интересуюсь ли я искусством, и я ответил, что да, поэтому она предложила сходить как-нибудь на выставку.
– Председатель? С тобой?!
– Да… Думаю, у председателя много друзей, поэтому странно, что она предложила именно мне.
– Думаю, ей с тобой комфортно.
– Ну. Может, и так. Хочешь пойти с нами?
Ён Чхоль слышал, что инвестиции в искусство сейчас называли крайне перспективными. Если он не попробует сейчас, то потом у него просто не будет шанса.
– Да, попроси за меня у председателя, пожалуйста. Спроси, могу ли я пойти с вами.
Позже Кван Су сообщил, что через неделю им назначена встреча в галерее в Ханнам-доне21.
«Мой богатый школьный друг действительно потрясающий», – думал Ён Чхоль.
Глава 6Оставь мечты
В последнее время Ён Чхоль набрал вес, так что на обед взял салат. Он старался есть в одиночестве, чтобы уберечь себя от соблазнов. Однако в этот раз после еды он почувствовал, что не наелся. Он зашел в чайную и заказал бабл-ти на вынос. Ён Чхоль решил, что раз уж он съел только салат, то от одного стакана бабл-ти ничего не будет.
Прогуливаясь вдоль ручья Чхонгечхон22, он увидел галерею, где проходила небольшая частная выставка. Прекрасная возможность. Надо было порепетировать, если он собирался притвориться перед председателем, что знает что-то о живописи. К счастью, вход сделали бесплатным, иначе он бы туда носа не сунул.
Ён Чхоль осмотрелся. Картины выглядели так, будто об холст просто вытерли кисть. Он подумал, что и сам вполне способен на такое искусство. Взгляд переместился на цену, написанную внизу. 250 000 вон – вполне подъемная сумма.
Рядом висела картина побольше, где художник изобразил сотни цветов. Чувствовалось, что он потрудился на славу. Ён Чхоль решил, что лучше он купит что-то подобное, чем то, что похоже на простую мазню. 800 000 вон. За такую сумму ее было даже не стыдно повесить у себя в гостиной.
Но нет. Он рационально рассудил, что мотыльки и мушки, живущие во дворе, подумают, что это настоящие цветы, и бросятся на них как сумасшедшие. И да, дело не в том, что 800 000 вон – дорого. Если пройти дальше, можно было найти картины и за 3 миллиона вон.
Прошла неделя. Настал день, когда они договорились сходить в галерею с председателем. Кван Су и Ён Чхоль прибыли первыми и занимали время ожидания разговором. К тротуару подъехал лимузин Genesis. Номер машины – 7890. Ходили слухи, что председатель предпочитала только возрастающие номера. Как и доходы.
Она вышла из машины. На ней был белый спортивный костюм, легкий макияж, а на запястье – часы Apple Watch с розовым ремешком. Создавалось впечатление, будто она только что была в спортзале. Это первый раз, когда Ён Чхоль видел ее в неофициальной обстановке.
Сотрудники галереи открыли перед ними большие стеклянные двери. В тускло освещенном помещении тихо играла «Соната для фортепиано ля минор» Шуберта. Картины, тут, конечно, были совершенно иного уровня, чем те, что Ён Чхоль видел в галерее у Чхонгечхона. Даже он, не разбирающийся в искусстве, мог это заметить.
Персонал подробно рассказывал о картинах. Он вроде слушал, что они говорят, но не понимал смысл.
Затем Ён Чхоль взглянул на цены, путаясь в нулях:
«Один, десять, сто, тысяча, десять тысяч, сто тысяч, миллион, ах, не может быть… десять миллионов… что… сто миллионов?!
Сто миллионов!
Да эта картина стоит целое состояние!»
Ён Чхоль не мог понять, почему тут все стоит дороже, чем его семейный седан, Mercedes-Benz E-Class. И пока он пребывал в состоянии шока, председатель и Кван Су болтали немного в стороне.
– Господин Кван Су, есть ли какие-то проблемы на стройке?
– Нет, госпожа председатель.
– На самом деле мы встретились не просто так.
– Тогда какова же причина?
– Я хочу извиниться перед вами.
– Что? За что?..
– Мы с бригадиром знакомы еще с… начальной школы.
Кван Су был ошеломлен.
– Вы удивлены, да? Он из бедной семьи, а я, как вы знаете, унаследовала все от своих родителей, поэтому мы, конечно, во многом отличались. Но тем не менее всегда старались поддерживать близкие отношения. Стыдно признаться, но из-за коррупции, в которой были замешаны мои родители, и всевозможных нарушений в нашем доме не было спокойного дня. И из-за того, что в СМИ это было выставлено в негативном ключе, я подвергалась травле со стороны своих друзей.
Председатель и Кван Су медленно двигались вдоль стены, переводя взгляд с одной картины на другую.
– Вот как…
– Однако один мой друг был другим. Он хорошо знал и понимал меня. Однажды я попыталась дать ему немного хорошей еды из своего дома, но он отказался, сказав, что он не нищий. Тогда я думала, что, раз у меня есть деньги, я должна обязательно помочь ему. Это было ошибкой. Деньги не делают вас выше кого-то, а их отсутствие – ниже. И я поняла, что деньги могут быть насилием над кем-то, если неправильно их использовать.
– Да…
– Благодаря его поддержке я смогла пережить трудные времена. После этого мы стали ближе. Тогда я заметила, что когда остальные мои друзья знакомили меня с другими людьми, они говорили, что я председатель группы компаний, но он единственный, кто представлял меня как «моя богатая подруга из начальной школы».
Председатель тепло улыбнулась воспоминаниям. Кван Су решил вернуть ее к началу разговора:
– Так почему вы хотели извиниться передо мной?
– О, я слышала об инциденте с руководителем группы. Будьте уверены, что наша служба управления персоналом позаботится об этом. Вы ведь обращались с подобной просьбой, когда мы строили нашу фабрику в прошлый раз?
– Да. Вообще-то, уже не первый раз.
– Поэтому я как глава компании прошу у вас прощения за неудобства.
– Что вы, все в порядке.
После осмотра экспозиции председатель купила понравившуюся ей картину, посмотрев на которую, сразу понимаешь, что она стоит сто миллионов.
Они вышли из галереи. На парковке три машины стояли рядом друг с другом.
– Господин Кван Су, вы знаете, почему номер моей машины 7890?
Ён Чхоль усмехнулся про себя: он уже знал ответ. Председателю нравились возрастающие числа. Кван Су же спросил:
– Я не уверен, но, может быть, это как-то связано с вашей философией?
– Общая сумма денег, которые мои родители заработали незаконным путем, управляя компанией, до передачи ее мне, составила 78,9 миллиарда вон. Отсюда первые три цифры, а последний ноль – число, к которому я стремлюсь: чистота, этичность и прозрачность. Я хочу быть честной с самой собой – по крайней мере, до тех пор, пока являюсь председателем, чтобы иметь возможность быть честной и со своими сотрудниками.
Ён Чхоль был шокирован этим отве