– Поэтому вы слушаете классическую музыку?
– Это вторая причина. Первая – то, что это великая музыка и именно искренность, заложенная в ней, делает ее «классической» на протяжении сотен лет.
– Искренность…
– Музыка может быть очень легкой вещью, которая влетает в одно ухо и вылетает из другого. Но классическая музыка приобретает глубину с возрастом, и это соответствует духу богатства, которое вы собираетесь построить.
Свет и тень скакали по лицам троих из-за любого едва заметного движения костра.
Композиция сменилась.
Музыканты играли для троих мужчин у костра «Квинтет для кларнета и струнного квартета си минор, соч. 115» Брамса.
– А теперь давайте поедим.
Они достали шампуром горячий батат со дна костра.
Сняли серебряную фольгу.
Кое-где проглядывали подгоревшие пятна.
Они думали, очистить его или нет, но решили, что ничего не случится, так что оставили прямо так.
Он был ярко-желтым.
Горячим.
Вкусным.
Это ощущение спокойствия и уюта дополняли хорошая музыка и компания.
Ён Хёна всегда волновал один вопрос.
Но он не знал, стоит ли задавать его или нет.
– Мне всегда было интересно кое-что узнать. Дядя, вы купили дорогую квартиру в «Сигниэле». Что было причиной?
– Хм, ну…
Кван Су погрузился в воспоминания.
Он с самого рождения жил в деревне в частном доме.
Тогда квартир не было почти ни у кого, так что он не стеснялся этого. Но комната Кван Су располагалась в самом низу, даже глубже, чем полуподвал. Он всегда задергивал шторы, потому что не хотел, чтобы кто-то заглянул внутрь через маленькое окошко у потолка. Там всегда было темно. Подарков на Рождество тоже не было. Он всегда думал, это потому, что окно было слишком узким, чтобы Санта-Клаус мог пролезть через него.
Ему было стыдно жить в подвале, поэтому он уходил в школу на рассвете, чтобы ни с кем не пересечься, и возвращался домой вечером, когда было слишком темно, чтобы его кто-то смог узнать. Родители уходили на работу раньше и возвращались позже него, так что причин оставаться дома не было. В дождливые дни родители беспокоились, не хлынет ли вода в комнату, но Кван Су, наоборот, нравилось это время, потому что на улицах не было людей.
После уроков он оставался в школе как можно дольше. Когда была хорошая погода, он поднимался на гору Намсан, чтобы полюбоваться пейзажем. Было интересно наблюдать, как то, что вблизи кажется огромным, на расстоянии выглядит маленьким.
Однако зимой он не мог так делать, потому что было слишком холодно. Вместо этого Кван Су ходил в антикварный магазин родителей. Там было теплее, чем дома. Магазин находился на втором этаже, поэтому там было больше солнца, несмотря на то что в целом было холодно.
Однажды он открыл окно, чтобы проветрить комнату. И тут на глаза ему попался одноклассник, который проходил мимо. Он возненавидел его. Казалось, что все его старания скрыть свое положение пошли коту под хвост. Ему хотелось, чтобы тот просто сделал вид, что ничего не заметил, и молчал.
На следующий день на перемене в школе большинство детей остались в классе, но было жутко тихо. Тогда тот мальчик заговорил:
– Да твой дом едва дотягивает до уровня земли.
Его сердце упало.
– Ты крот? Небось, каждый день только и копаешь, да? Что, если ты окажешься на другом конце света, в Аргентине?
Одноклассник продолжал издеваться под громкий смех остальных.
Дети в классе стали называть его кротом. Он не хотел ходить в школу. Он ненавидел свой дом. В антикварной лавке было лучше, и время проходило незаметно, пока он разбирал и склеивал сломанные вещи.
Через несколько дней тот мальчик пришел в антикварный магазин с мороженым и попросил прощения.
Кван Хён, молча слушавший рассказ Кван Су, тихо сказал:
– Так вот как все было. Дедушка рассказывал только об антикварной лавке, а не о доме.
– Потому что людям свойственно желание говорить только хорошее тем, кого любишь. Я ненавидел наш дом, но я не ненавидел своих родителей. Они всегда заботились о том, чтобы у меня была еда.
– Внезапно мне захотелось бабушкиной стряпни.
Кван Су на мгновение задумался, прежде чем продолжить.
– Возможно, это и повлияло на мой выбор. Ведь я хотел жить в самом высоком месте в Корее. Иногда небольшие лишения могут стать большой движущей силой в саморазвитии, и, думаю, именно поэтому я старался делать окна как можно больше в каждом здании, которое строил.
– Честно говоря, я не знаю, что значит сталкиваться с лишениями, потому что у меня все было благодаря тебе.
– Думаю, ты уже столкнулся с этим.
– Я-то?
– Чувство отставания от других тоже в некотором роде лишение. Необязательно, чтобы у тебя чего-то не было именно в детстве.
Ён Хён, который до этого тихо слушал, спросил:
– А как же тот человек, который назвал вас кротом?
Кван Су размышлял несколько секунд, прежде чем ответить.
– Ён Хён, ты не обижайся, но теперь это мой лучший друг – Ён Чхоль, твой отец.
– Ох… Дядя…
Повисла тишина, которую нарушал только спокойное потрескивание костра. Ён Хён опустил голову, не зная теперь, куда смотреть.
Несколько языков пламени образовали букву S и вырвались в небо.
– Все в порядке, все в прошлом.
– Я не могу поверить, что мой отец поступил так… Мне правда жаль…
– Я сказал тебе это не для того, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Вот к чему я вел…
Ён Хён снова поднял голову и посмотрел на Кван Су. В уголках глаз скопились слезы. Кван Су сказал:
– Люди часто не могут избавиться от своего прошлого. Если ты родился бедным, ты винишь своих родителей; если ты не можешь учиться, ты винишь обстоятельства, которые не позволили тебе учиться; если ты хочешь играть в баскетбол, но у тебя маленький рост, ты винишь своих предков в том, что от них тебе передался этот ген. Но мы живем в настоящем, а прошлое остается прошлым.
– Но ведь прошлое играет определенную роль в настоящем.
– Не ситуация, обстоятельства или условия определяют меня, а я сам, и ничто не может определить или осудить меня, кроме меня самого.
– Я говорю о влиянии прошлого на настоящее.
– Прошлое – всего лишь воспоминания, переосмысленные нынешним мной.
– Что? Но вы сказали, что мои прошлые привычки делают меня таким, какой я есть сейчас.
– Привычки и прошлое – две разные вещи. Подумайте об этом. То, что было для вас болезненным когда-то, сейчас вспоминается с улыбкой.
– Да, это так, но тогда эти воспоминания были терпимой болью. Не такой большой раной, которую нанес вам мой отец.
– Я тоже расстраивался из-за этого, но сейчас для меня это ничего не значит.
– Может, из-за того, что прошло какое-то время?
– Может быть. Но даже прошлое оценивается через настоящее.
– Разве такое возможно?
– Когда я думаю о том времени, когда я жил в подвале, я вспоминаю, как мои родители возились с ведрами каждый раз, когда шел дождь, потому что боялись, что вода попадет в дом. Тогда я ненавидел этот дом, похожий на пещеру, но, оглядываясь назад, я понимаю, как им было тяжело. Они должны были чувствовать себя обязанными как-то выбраться из него, им было неловко показывать его своему ребенку, они чувствовали вину за то, что над ним смеются. Если я скажу, что я не могу что-то делать, потому что меня так воспитали, и буду использовать прошлое как оправдание, мир мне посочувствует? Люди, которые выражают свою низкую самооценку такими странными способами, застряли в прошлом и не могут жить настоящим, потому что жалеют себя.
– Но как же шоу знаменитых психиатров по телевизору? Они всегда пытаются выяснять, что произошло в прошлом, и проанализировать, как это повлияло на настоящее.
– Хорошо, что мы пытаемся разобраться в прошлом, но смысл имеет именно настоящее.
– Кажется, ужасно трудно изменить смысл воспоминаний, которые уже так глубоко засели в моей голове.
– Вот тут-то и нужна смелость. Потому что, если вы застрянете в прошлом, вы никогда не разбогатеете. Люди, которые богатеют, – это те, у кого есть смелость переступить через свою боль. Нужна смелость, чтобы начать бизнес, нужна смелость, чтобы инвестировать, нужна смелость, чтобы пройти собеседование на работу, которую вы хотите.
– Звучит так, будто нам придется заново прожить свою жизнь.
– Именно так. Независимо от того, насколько вы умны, если у вас нет смелости, вы просто умный человек, а не состоявшийся. «Если бы я только сделал это тогда», «Если бы я только купил это тогда», – вот что постоянно говорят люди, у которых нет смелости. Другими словами, сколько бы у вас ни было классных дипломов и оценок, как бы вы ни зарабатывали на жизнь, откуда бы вы ни были родом – это не определяет того, кем вы будете сейчас. Какой у вас образ мышления, какие мысли и модели поведения вы повторяете – вот что важно. Только от этого зависит, будете вы богаты или нет.
Костер все еще горел. Несколько языков пламени поднялись в воздух и медленно рассеялись. А в голове Ён Хёна все двигались шестеренки.
Ранним утром Кван Хён и Ён Хён не могли пошевелиться.
За пределами их спальных мешков – холод, будто в Сибири. Суставы скрипели, как ржавая арматура. Кван Хён поднялся:
– Ён Хён! Подъем, подъем, подъем.
– Ух, холодно. Сколько времени?
– Подъем, подъем, подъем, подъем.
– Что ты творишь?
– Подъем, подъем, солнце взошло. Вставай давай.
– Весело тебе?
– А тебе?
– Я чувствую себя Ли Чжэ Ёном39, наблюдающим за тем, как сотрудники Samsung целуют свои айфоны.
– Боже. Скорее как Седжон40, который учит английский. Пойдем, прогуляемся по пляжу.
Они вышли на пляж. Он был полон людей. Одни бегали трусцой, другие выгуливали своих собак. Влюбленные парочки бродили рука об руку… Столько движения в такое время.