Пламя свечи в ближайшем канделябре всколыхнулось, и Ника почувствовала чье-то касание. Взвизгнув, она опрометью кинулась вниз по ступеням, подгоняемая леденящим душу страхом. Чей-то беззвучный хохот сопровождал ее до самой дверцы, которой оканчивался спуск. Ника изо всех сил толкнула деревянную преграду, которая с легкостью поддалась, будто только ее и ждала.
Даже не глядя, где оказалась, она захлопнула дверь и навалилась на нее всем телом. Ее здесь нет! Нет! Им померещилось, она им просто кажется. Мысли закручивались в спираль, переворачивая все с ног на голову, и Нике стало казаться, что она попала в чью-то бездарную версию кроличьей норы. Да и плевать, главное, ее здесь не найдут.
Шорохи и хохот стихли, уступив место тревожной тишине. Ника приложила ухо к деревянной поверхности: ни звука. Она огляделась. Что за странная комната?
Помещение, в котором она оказалась и в самом деле выглядело как комната. Правда, в ней не было окон, но в остальном все как в обычной спальной, разве что мебель и интерьер были несколько устаревшими. И это еще мягко сказано: Нику будто отшвырнуло на несколько столетий назад.
Высокая с потускневшим от времени балдахином двуспальная кровать, на которой громоздились пышные тюфяки и стопка подушек была покрыта толстым слоем пыли. У изголовья на всю стену растянулся гобелен. Разобрать, что на нем изображено не получалось: от пропитавшей его пыли очертания сливались в одно серое размазанное пятно. Тяжелый слегка покосившийся шкаф темного дерева примыкал к углу, загораживая добрую половину другой стены, а напротив возвышался резной комод, на котором стояли высокие канделябры с горящими свечами.
Ника поморщилась: весь интерьер был украшен гирляндами паутины, придававшей и без того невеселой картине еще более мрачный вид.
Что за странное место? Не может же нормальный человек в здравом рассудке разместить спальню в подземелье. Или может? Этой комнате явно не одно столетие — может в те времена это считалось нормой? Ника попыталась представить себе семейную пару, спускающуюся по узкой винтовой лестнице в этот жуткий подвал, чтобы предаться любовным утехам, а после уснуть в объятьях друг друга. Выглядело сомнительно.
На склад старой рухляди это место тоже не походило: кто станет на складе развешивать гобелены и застилать кровать? Ника покрутилась, в надежде обнаружить хоть что-то, способное пролить свет на происхождение странной комнаты и наткнулась взглядом на кованный сундук. Тот мирно стоял в углу, покрытый все тем же столетним слоем пыли.
Любопытно. Старинные сундуки просто созданы, чтобы хранить какую-то тайну. Иначе зачем они вообще нужны? Наверняка в нем есть что-нибудь примечательное. Одежда, книги, может дневник.
В Нике просыпался дух приключений. Она почти забыла, что сидит взаперти в подземелье, откуда, возможно, и выбраться-то не сможет. Сейчас ею всецело завладел азарт.
Она взяла один из подсвечников и подошла к сундуку, внимательно осмотрела его со всех сторон.
Так-так, все-таки сюда кто-то наведывается: по бокам крышки пыль отсутствовала, так же как и на висящем посередине замке.
Значит таинственный владелец таинственной комнаты держит здесь что-то ценное. Иначе стал бы он тягаться в это мрачное место лишь затем, чтобы лишний раз полюбоваться какой-нибудь ерундой?
Ника поставила канделябр на пол и подергала замок — ни намека на желание открыться. Она сердито стукнула по нему кулачком. Ну до чего ж везучая!
Кристалл кольца попал ровненько в замочную скважину и намертво в ней застрял. Прекрасно! Ника попыталась вытянуть его, но тот словно врос в чертову щель. И что теперь делать?
Свободной рукой Ника взялась за кольцо в попытке вытянуть из него палец, но лишь прикоснувшись к черному золоту, погрузилась в состояние полной апатии. И снова перед ее взором замелькали чьи-то встревоженные лица, кажется, она даже услышала чей-то голос.
В следующее мгновение в замке что-то щелкнуло, и он будто выплюнул плененный кристалл. Ника с удивлением уставилась на старую железяку, которая каким-то чудом умудрилась открыться. Видимо кузнецы в то время были так себе, раз их творение можно вскрыть любой ерундой. Осторожно, будто касаясь драгоценнейшей реликвии, она вытащила замок из петли и положила ладони на крышку.
В груди отбивало ритмы взволнованное сердце. Что она найдет внутри этого старого ящика? И стоит ли ей вообще туда заглядывать? Ника тряхнула головой.
К черту!
Раз уж вляпалась по самую макушку, проверить содержимое сундука сам бог велел. Она решительно откинула крышку и заглянула внутрь.
Сердце на мгновение замерло, а затем пустилось галопом.
Поверх набросанного кучей тряпья лежал портрет.
Дрожащими руками Ника извлекла его на свет и уставилась на изображенную на нем пару.
Одетая в старинные одеяния, из глубины веков на нее смотрела собственная копия. С ленивой улыбкой на губах, она сидела на полосатом диванчике, а рядом, любовно обнимая ее за плечи, стоял Влад.
Глава 22
- Этого не может быть... не может быть, - слова, словно зазубренное к уроку заклинание, слетали с пересохших губ.
Ника всматривалась в знакомые черты, с ужасом понимая, что простым сходством это вряд ли объяснишь.
Но как? Откуда, черт возьми, у Влада взялся этот портрет? Допустим, он заказал его у художника — срисовать лица с фотографий не составит особого труда. Но потемневшие от времени краски, потрескавшаяся рама — нет, эта работа не новая. Будь на нем другие лица, Ника с уверенностью сказала бы, что портрету как минимум сотня лет.
Протяжно вздохнув, она устало прикрыла веки. Полная ерунда.
Разумным оставалось одно объяснение: пара с портрета - дальние предки Влада. И то, что женщина похожа на Доминику еще ничего не значит - даже у знаменитостей бывают двойники, а между ней и этой дамочкой пропасть наверняка не в одно столетие. Ника поморщилась. Неужели, Влад взялся ее опекать, потому что увидел поразительное сходство с этой своей двадцать раз «пра» бабкой?
Она уверенно кивнула. Да, пожалуй, такое объяснение ей подходит. Она вернулась к сундуку и стала вытаскивать из него содержимое.
Платье, когда-то наверняка блиставшее на приемах, а сейчас имевшее вид побитого временем костюма из дешевого театра, шелковая декоративная подушка с вышитым на ней орнаментом, платок с инициалами «С А», еще одно платье. На дне сундука лежал пожелтевший лист бумаги.
Письмо? Ника с волнением развернула посланника времени. Может в нем найдутся ответы?
Почти выцветшие, прописанные каллиграфическим почерком слова заставили сердце забиться сильнее.
«Мой дорогой Гордий, вот уже третий день я томлюсь в этой ссылке. Сердце мое рвется к тебе, а душа терзается от недобрых предчувствий. Если бы мы только могли уехать, спрятаться ото всех. Но разве скроешься от зла? Оно преследует нас в ночи, и даже при свете дня я чувствую его дыхание. О, скажи мне, милый Гордий, неужели нашей любви от начала было суждено стать проклятьем? Душа моя скорбит. Но как же нелепо рассуждать о ней сейчас. Заключив в темницу ее часть, мы взяли на себя тяжкое бремя. Сможем ли мы вынести его, милый Гордий? Не знаю. Но буду верить. И буду любить тебя всегда».
Ниже стояла подпись: «Навеки твоя, Софья»
Листок выпал из дрожащих пальцев.
Кто, черт возьмию, эти Гордий и Софья? Она снова посмотрела на блеклый портрет.
Внутри шевельнулось нехорошее предчувствие. Что за испытания выпали на их долю? Какое зло преследовало влюбленную пару? И что за странные рассуждения о душе? «Заключив в темницу ее часть...» - что-то в этих словах не давало покоя.
Часть души. Темница. Ника нахмурилась и потерла виски. Что-то все время ускользало от ее внимания. Она попыталась сосредоточиться.
- Вы не должны здесь находиться, госпожа, - раздался за спиной тихий голос.
Ника вскрикнула и выронила портрет.
- Господи, ты! - она на мгновение встретилась взглядом с потухшими глазами девушки-горничной. - Как ты здесь оказалась? Я даже не слышала, как ты вошла!
Та понуро склонила голову. Судя по всему, отвечать девчонка не собиралась. Ника испуганно покосилась на закрытую дверь.
- Послушай, я попала в ловушку. Случайно. Потом были эти голоса, шорохи — я испугалась до чертиков! И оказалась здесь. Что это за место? Ты знала о нем? - Ника засыпала девушку вопросами, пытаясь определить, что той известно.
- Я ничего не знаю, госпожа...
- Да прекрати, наконец, называть меня госпожой! - вконец разозлилась на девчонку. - Ты знала об этом месте? Разумеется, знала! Иначе ни за что не нашла бы меня здесь!
- Я ничего не знаю, - совсем тихо прошелестела та, - я увидела, что вы исчезли из гостиной, а потом заметила в стене проход, вот и спустилась сюда.
- Этого не может быть. Когда я ступила на эту чертову лестницу, стена задвинулась. Ты не могла увидеть проход, если точно не знала, что он есть.
Горничная ссутулилась так, что Нике стали видны ее острые лопатки.
- Господин Гордеев будет недоволен, если застанет нас здесь. Давайте выбираться наверх, пока он не вернулся.
Ника покачала головой. Ну до чего упрямое создание. А может она до такой степени боится Гордеева, что предпочитает лучше выслушивать в свой адрес раздраженные реплики, чем выдать его секреты. Как бы там ни было, толку от нее мало.
- Ответь мне на один вопрос, и мы пойдем, - наклонившись, Ника подняла портрет и протянула девушке, внимательно следя за ее реакцией. - Ты знаешь, кто эти люди?
Горничная скосила взгляд и сжалась еще больше.
- Я не знаю, госпожа. Наверное, какие-то родственники господина Гордеева. Этому поместью ведь много-много лет, здесь полно портретов предков господина.
- Да, но все они висят на виду, а этой пары я как-то не замечала. К тому же эти люди как две капли воды похожи на меня и Влада. Не странно ли? - Ника сердито тряхнула головой: с кем она говорит? Ясно же, что девчонка не расколется, даже, если приставить к ее животу раскаленный утюг,. - Ладно, пойдем.