Стоп! На секунду замираю, уставившись неподвижным взглядом в одну точку. А что мне это даст? Ну, увижу я тату, возможно, даже похожую на мою, а что дальше? Девушка скажет, что захотела и сделала ее, изображение понравилось, а над смыслом не задумывалась. И останусь я наедине со своими сомнениями.
Настроение неожиданно портится ещё больше, зло тереблю галстук, развязываю и начинаю делать узел заново. От короткого «хи-хи» за спиной вздрагиваю и прихожу в себя. Вижу в зеркале отражение Ирен. Она наблюдает за мной с чашкой кофе в руке и улыбается.
— Ты чего? — встречаемся с ней взглядами. — Я кажусь тебе идиотом?
— Даже не знаю, как сказать, — Ирен мнётся, встает, уносит чашку, но возвращается. — Ты ведёшь себя как влюблённый мальчишка. Сразу вспоминаю, как ты нервничал, когда мы собирались на свидание. Признавайся, Захаров, кто завладел твоим сердцем?
Спрашивает с натужным смешком, но в голосе чувствуется напряжение. Моя рука застывает на узле галстука.
— А в чем дело? Нельзя? Не ты ли предложила свободные отношения? Хочу последовать совету мудрой тетушки Совы, — усмехаюсь я, срываю галстук и швыряю его вешалку.
Следом летят классические брюки и рубашка. И правда, что-то перестарался. Сотрудники не поймут, почему босс вдруг решил сменить привычный спортивный стиль на деловой. Быстро напяливаю светлые джинсы, футболку, кроссовки и удовлетворенно разглядываю своё отражение.
— Ну, ну, посмотрим, — фыркает Ирен и идёт в спальню. — Подбросишь меня до редакции?
— Обязательно.
— Я сейчас.
Удивленно смотрю на подругу. Вот это номер! Пока свободные отношения были в теории, Ирен совершенно не волновалась. Неужели думала, что я, как послушный пёсик, буду всегда следовать за ней?
Ответа на этот вопрос у меня нет, но в машине повисает напряженное молчание. Ирен дуется, как мышь на крупу, а мне не хочется объяснениями портить день, полный важных планов. Когда подруга выходит у крыльца редакции, я облегченно вздыхаю, и сразу набегают мысли о работе и о таинственной девушке Жене.
А она словно слышит меня на расстоянии: не успеваю войти в холл, как вижу ее у турникетов. Что ж, приступим! От удовольствия чуть ли не потираю руки. На ловца и зверь бежит.
Перепалка между нами происходит забавная, и у меня поднимается настроение. Хочется подкалывать новичка и шутить, а заодно искать возможность взять ее за руку и разглядеть татуировку.
Но тут Женя невинно улыбается, и на щеках появляются задорные ямочки. Ее лицо словно озаряется внутренним светом. Становится милым и нежным. Я даже подаюсь вперёд, потому что такую женщину хочется защищать и лелеять.
Потрясённый до глубины души, иду к лифту, а новенькая в нескольких шагах сзади плетётся за мной. Почему?
А-а-а, Ольга постаралась. Вот вредная девица! Во всех видит потенциальных соперниц и по-своему мелко пакостит им. Наверняка не предупредила новичков о директорском лифте.
Впервые это оказывается мне на руку. Женя шагает за мной в кабину, но я отстраняю ее рукой и одним движением оголяю ее запястье. Доли секунды хватает мне, чтобы узнать китайский иероглиф в форме кривого человечка.
Двери кабины закрываются, поднимаюсь на седьмой этаж, где расположена администрация компании в шоковом состоянии. Неожиданно все становится на свои места. Никаких совпадений! Подсознание меня не обманывает: это действительно она, та самая девушка из глухой подворотни, из-за которой моя жизнь чуть не пошла под откос.
В кабинет врываюсь, не слушая возгласов секретарши, разговаривавшей по телефону. И вдруг складываюсь пополам и падаю на колени: острая боль пронизывает тело. Замираю на месте, зажмуриваю глаза и стараюсь не дышать, чтобы скорее отпустило, но внутри разгорается пожар, словно кто-то невидимый ворочает там раскалённым колом.
Стиснув зубы, добираюсь на четвереньках до дивана и ложусь на край животом. Становится немного легче, но встать и выпить таблетку, пока приступ не пройдёт, не могу
— Тимур Антонович! — секретарша врывается без стука, взмахивает руками и с криком бросается ко мне. — О Боже! Боже! Босс, опять?
Да, болевые приступы давно сошли на «нет». Это в первый год после операции я часто корчился на диване в кабинете. Иногда они заставали меня во время совещания или подписания важных документов и вызывали недоумение и косые взгляды у коллег и партнеров.
Поделиться своей проблемой с посторонними я не мог, но близкие мне люди были в курсе, поэтому выручали Славка или Мария Игоревна. Иногда моему главному разработчику приходилось заменять босса несколько дней. Он трогал пальцем очки, лохматил волосы и вздыхал:
— Надо, так надо.
И принимался за дело со свойственной ему педантичностью и скрупулезностью, чем доводил до нервного тика всех сотрудников. Вот так и выживали в это тяжёлое время, но выровнялись, компания встала на ноги и заняла свою нишу в бизнесе.
Но и сейчас боли иногда давали о себе знать. Всегда неожиданно, не вовремя, без причины, несмотря на тщательное соблюдение всех врачебных предписаний.
— Мария Игоревна, посмотрите в верхнем ящике, — выжимаю из себя я.
— Может, укол сделать? Не могу смотреть, как вы мучитесь.
— Не надо. Достаньте таблетки.
Секретарша тут же оказывается у стола, находит коробочку с капсулами и спешит ко мне. Ее отточенные действия занимают не больше пяти секунд, но мне кажется, что проходит целая вечность, пока благословенное лекарство попадает ко мне в рот.
Несколько минут лежу, закрыв глаза, и прислушиваюсь к себе. Боль постепенно отступает. Такие приступы случаются редко, но выбивают меня из колеи напрочь. Наконец вытираю пот со лба и осторожно сажусь.
— Как вы? — секретарша смотрит участливым взглядом заботливой мамаши.
Марию наняли родители сразу, как только я встал на ноги после операции. Она старше меня на пятнадцать лет, давно замужем и воспитывает троих детей. А ещё имеет медицинское образование, поэтому, зная о моей проблеме, бывает, нянчится со мной как с ребёнком.
— Будет тебе хорошей помощницей, — сказал отец.
— Да, и приглядывать станет за здоровьем, — добавила мама. — Со спайками шутить нельзя. Сынок, нам будет спокойнее.
— Ещё телохранителей наймите, — проворчал я, но согласился с выбором родителей и не пожалел ни минуты.
Мария Игоревна четко знала свои обязанности, контролировала мое расписание, воевала с неугодными посетителями, организовывала корпоративные и деловые встречи и выполняла ещё массу мелких дел.
— Все хорошо. А вы почему кричали?
Иду к столу и угрюмо смотрю на стопку приготовленных для подписи документов. Бумажная волокита совсем одолела, но без неё не решается ни одна задача.
— Новенькая сотрудница в обморок упала.
Поднимаю голову и неловко двигаю рукой: стопка разваливается и рассыпается веером по ковру.
— Вот черт! — ругаюсь в сердцах. — Передайте Анне Павловне, чтобы не подписывала с ней договор? Возьмите следующего кандидата по списку.
— Тимур, зачем ты так? — переходит на «ты» секретарша, помогая собирать папки с файлами. — Девочка переволновалась, вот организм и сдал.
— В компании одного больного хватит за глаза.
— Ты же принял кандидатов на три месяца. Если такое повторится, вот тогда и расстанешься с работником. Не торопись. Она всей комиссии понравилась.
— Понравилась, говоришь, — хмурюсь я.
Аккуратно складываю на полу папки стопочкой, выравниваю края, а в голове крутится мысль: «Жертвой банды Карлика была простая продавщица, сам видел ее за прилавком. А устраивалась в компанию дипломированный маркетолог с отличными показателями. Вдруг это разные девушки, а я тут веду расследование!»
— Да, — кивает секретарша, — Девушка скромная, умная и очень обаятельная, так Аристарх о ней отзывался.
Поднимаю голову и внимательно смотрю на Марию Игоревну, секретарша выдерживает мой взгляд.
— И как зовут эту обаяшку?
— Евгения Серова. Ты сам забрасывал ее вопросами. Вспомни!
«Женя упала в обморок?» — от удивления забываю о приступе, резко встаю и морщусь: отголоски боли простреливают живот. Одна информация хуже другой.
— Вы правы. Уволить всегда не поздно. Примите ее пока помощником маркетолога. Посмотрим, как пойдёт дальше.
— Вот это правильно.
Мария Игоревна уходит, и, когда она уже оказывается за дверью, я кричу:
— В десять часов совещание в конференц-зале. Передайте информацию по отделам. И ещё…
Секретарша замирает на месте, но вытаскивает ручку и раскрывает свой блокнот, испещрённый закладками.
— Слушаю вас внимательно.
— После совещания пригласите ко мне Евгению Серову.
— Но…
— Мария Игоревна, это приказ! — сухо останавливаю ее порыв.
К совещанию полностью прихожу в себя. Намеренно задерживаюсь на несколько минут в кабинете, чтобы дать возможность новичкам оглядеться и поделиться мнением о компании. Врываюсь в конференц-зал и бегу между рядами, ни на кого не глядя.
На сцене уже стоит приготовленный стол с микрофонами, рядом за кафедрой председатель профсоюза раскладывает красочные конверты, поправляет букеты в напольной вазе — ещё одна традиция компании: приветствовать новичков цветами и презентами.
Создаём, так сказать, благожелательную атмосферу. Увы, вакантное место только одно, а мы приняли на временную работу пять человек. Нам нужен лучший специалист, поэтому между кандидатами разгорится жесткая конкуренция. Кто выдержит трехмесячную гонку, тот и останется в компании надолго.
Листаю страницы планшета и жду, пока установится тишина. Обычно это бывает почти сразу, но сегодня коллеги чрезмерно возбуждены. Смотрю в зал и сталкиваюсь с пристальным взглядом Жени. Она не улыбается, смотрит из-под насупленных бровей как на врага, а глаза слегка припухшие, словно она плакала.
Заметив, что я разглядываю зал, сотрудники замолкают. Я начинаю совещание, но неожиданно становлюсь скованным и косноязычным: повторяюсь, забываю, что хотел сказать, порой долго ищу информацию в планшете. М