иться, но отваги ему не занимать.
— Хватит! — подлетает к нам Женя. — Ведёте себя как глухари на токовании. Стыдно, господа начальники!
— Евгения Михайловна, я жду вас в конференц-зале, — первым отводит глаза Венька, резко разворачивается и шагает в отдел.
— Я вас догоню, — отвечает моя девушка. — Одну минуту.
Она смотрит на меня осуждающим взглядом, и я сдуваюсь. Чего завёлся, и сам не понимаю. Но какое-то бешенство овладевает мною, когда к Жене приближается мужчина.
— Ладно, ладно, прости, погорячился, — бормочу извинения.
— Тимур, ты ревнуешь?
Вопрос ставит меня в тупик. Ревную ли я?
Это чувство ранее мне не было знакомо. С Ирен после того происшествия встречались ровно, без конфликтов, больше как партнеры по постели, чем как влюблённые. Потому поведение бывшей сейчас кажется мне искусственным. Боится потерять то, что давно уже потеряно? Ерунда какая!
— А ты? — отвечаю вопросом на вопрос.
— Я? Когда?
— В холле, когда увидела меня с Ольгой.
— Не придумывай!
Не отвожу взгляда от лица Жени, оно неуловимо меняется, словно я застаю ее за чем-то пакостным. Щеки розовеют, глаза смотрят куда угодно, только не на меня, пальцы вдруг сплетаются в замок и хрустят.
Какое-то невероятное удовольствие получаю, наблюдая за ней. Тепло разливается в груди, хочется обнять и не отпустить. Нет, есть между нами притяжение, точно есть.
— Пойдём в зал. Тоже хочу посмотреть на твою работу.
— Никаких прикосновений!
— Хорошо, но при одном условии…
— Каком?
— Мы будем сидеть рядом.
— Тимур!
— А как мы докажем всем, что встречаемся? Люди должны это видеть и обсуждать, тогда и Степан поверит слухам.
Женя молча соглашается. Мы входим в конференц-зал, когда уже появляются первые кадры рекламы. Осторожно садимся рядом. Случайно задеваю Женину руку, она вздрагивает, но не убирает ее.
— Тихо! — шипит, оглядываясь, Вениамин.
Сейчас я даже боюсь своего друга, слишком суровый и неприступный. Реклама начинается снова, и я не замечаю, как увлекаюсь деталями. Экран гаснет, сотрудники молчат, ждут моей реакции.
А я не знаю, что сказать, настолько меня поражает увиденное. Неужели это идея Жени? Потрясающе! В этой хорошенькой головке прячется настоящий талант.
— Тимур Антонович, — окликает меня дизайнер Валерия. — Как вам?
— Директор в шоке!
Смешки несутся по залу, а потом он взрывается аплодисментами. Сотрудники расслабляются, начинают шевелиться, доносятся возбужденные голоса.
— Это все Евгения Михайловна придумала.
Сжимаю прохладные пальцы девушки, она их не выдёргивает. Тогда осмеливаюсь на следующий шаг: подношу ее руку к губам и целую.
Чувствую, как подрагивает кожа, вижу, как трясётся Женино колено. Волнуется, и это понятно.
— Спасибо большое, Евгения Михайловна! Вы настоящее сокровище для меня и нашей компании.
— Пожалуйста, не надо, — краснеет до ушей она, пытаясь незаметно вытащить пальцы, но я держу крепко. — Перехвалите.
— Выпишите ей премию! Она заслужила, — просит Вениамин. Кажется, он уже не злится на меня.
— Мы тоже отлично поработали, всем нужна премия, — взвывает команда.
— Обязательно, — поддерживаю я коллег, — но скажите мне, как вы вставили чипы в изделия? Неужели за неделю сумели найти материал и исполнителей заказа?
— Нет, немного монтажа и никакого мошенничества, — улыбается Венька. — Реальный предмет — лейбл на джинсах. Это успели. Главное, идея работает! Остальное дело времени.
— И этот момент с женской попой у сканера в автобусе…
— Убрать? Выглядит пошло? — тут же волнуется Лера.
— Нет! Не надо. Смотрится весело и мило.
— Фух! Напугали! Надеюсь, партнерам тоже понравится. Так не хочется ничего менять!
Лера шутливо смахивает пот со лба.
— Спасибо за труд! — я встаю и тащу Женю за собой. — Вы позволите украсть ваше сокровище на несколько минут?
— Зачем вы спрашиваете? — смеётся Лера.
Все смущенно отводят взгляды, а Анна Павловна мрачнеет. Я давно уже знаю о молчаливом обожании этой одинокой женщины, но сейчас мне плевать, пусть все привыкают видеть нас с Женей вместе. Я теперь часто буду бывать в их отделе.
— Что ты творишь? Хочешь, чтобы я сгорела от стыда, — упрекает меня Женя, когда мы оказываемся в лифте.
— Вот только не надо на меня ворчать, дорогая.
Резко наклоняюсь к ней, и она не отшатывается, только испуганно стреляет глазами.
— Без прикосновений! Помнишь!
Ага, так я тебя и послушался!
Мы стоим очень близко, так близко, что вижу, как пульсирует сосудик на ее виске. В воздухе повисает напряжение, но в этот момент проклятый лифт останавливается, и я упускаю соблазнительный для поцелуя момент.
— Помню-помню! Но отметить твой дебют в моей компании мы можем?
— Это можем.
— Я зайду за тобой после работы. Окей?
— Д-да, — после небольшой паузы говорит она. — И как я согласилась на эту авантюру?
День тянется и тянется, словно у него нет конца. Я рассеян, не могу полностью погрузиться в работу, постоянно смотрю на часы и тормошу Марию Игоревну. Она челноком мечется между приемной и кабинетом, выполняя мои поручения.
— Хватит, — наконец не выдерживает секретарша. — Ты скоро от выпитого кофе лопнешь! Иди уже к ней!
— К кому? — осторожно спрашиваю я.
— К Жене, конечно. Только не сломай жизнь девчонке, ей и без тебя досталось.
— Спасибо за понимание!
Чмокаю Марию в щеку и вылетаю из кабинета. Холл пустует, секретарь избавилась от всех посетителей. Я благодарен ей за это. Спускаюсь на Женин этаж и, напевая, бегу к отделу. В большом помещении удивительно тихо, хотя обычно здесь царит суета. Оглядываюсь и нигде не вижу подругу. Шагаю к кабинету Веньки, может, она там?
Иду по проходу между отсеками, а все сотрудники делают вид, что заняты работой. Поджимаю плечами: с чего бы такое рвение? Без стука распахиваю дверь в кабинет и замираю, поражённый увиденным.
Друг Венька прижимает к груди мою Женю, да ещё и гладит ее по плечу. По всем признакам она должна уже лежать в обмороке или задыхаться, но только всхлипывает и больше ничего.
— Как это понимать? — не выдерживаю я.
— А, ты здесь, — спокойно говорит Венька. — Вовремя пришел.
Я вижу, что друг нисколько не смущается, словно ситуация рядовая. Женя стоит спиной ко мне, не поворачивается.
— Руки убери! Иначе… — сжимаю кулаки, а в груди бушует ураган.
— Не истери! Сядь там!
Венька кивает на диван и берет девушку за плечи.
— Что здесь происходит? — рявкаю уже во всю мощь своих легких.
Женя вздрагивает, отшатывается, и наконец я вижу ее лицо и теряюсь: красные глаза отекли, а на щеках дорожки слез, подбородок дрожит от сдерживаемых рыданий.
— Ну, что ты раскричался? — Венька протягивает девушке бумажный платок. — Шумный какой!
Я быстро подхожу к нему, выдергиваю салфетку из его пальцев и осторожно промокаю щеки Жени. Она смущенно отворачивает лицо, сопротивляется.
— Что здесь происходит? — отчётливо переспрашиваю я, нет настроения притворяться равнодушным. Ураган в груди успокоился, сменился раскаянием за ненужные крики.
— Тимур, прости, — Женя отводит глаза, и теперь я отчётливо вижу, что она сильно и много плакала. — Твои цветы…
— Что с цветами?
— Какая-то завистливая стерва разрезала букет на мелкие кусочки и осыпала ими стол Жени, — помогает ей Вениамин.
— Когда? — спрашиваю, а сам чувствую несказанное облегчение.
— Мы вернулись после обеда, ходили в соседнее кафе, чтобы отметить успех ролика, и увидели это безобразие.
— Ты выяснил, кто напакостил?
— Нет. Все молчат, как партизаны. А главное, мы были вместе. В отделе никто не остался.
Я обнимаю Женю и заглядываю в ее глаза, потом провожу по щеке кончиками пальцев. На большую нежность не решаюсь, но девушка вдруг тянется за моей рукой. В груди становится тепло. Уже смелее обнимаю Женю и крепко прижимаю к себе.
— Ну, успокойся. Великое дело, цветы! Хочешь, я тебе каждый день буду присылать по букету?
— Не надо, это дорого, — тихо говорит она, но не отстраняется.
Робкая улыбка пробегает по губам, на щеках тут же появляются ямочки. И ситуация вмиг меняется. Мы с Вениамином переглядываемся и выдыхаем: кризис миновал.
— Да плевать! — хмыкаю я. — Для меня это — копейки, а вот выяснить, кто у нас такой шустрый в компании, надо. Вень, возводи заму по хозслужбе. Пусть вечером, когда все уйдут, установит камеру.
— Обязательно, — друг поднимает руку на прощание.
Вывожу Женю в помещение отдела. Хочется построить сотрудников по стойке смирно и устроить разнос, но сдерживаюсь.
— Иди за вещами, — прошу Женю. — Жди меня у лифта, я сейчас.
Возвращаюсь в кабинет Веньки.
— Ты чего? — он удивленно смотрит на меня. — Я уже позвонил завхозу.
— Вень, ты мне друг?
— Ну. И что дальше?
— Ещё раз прикоснешься к моей девушке, убью!
— Тим, ты спятил? — у Веньки челюсть отвисает от моего заявления.
— Ты меня услышал!
— Точно спятил? — крутит друг пальцем у виска. — Я же просто ее успокаивал.
— Вот и держи свои руки при себе! Иначе…
— Иди уже, влюблённый придурок!
Венька качает головой, но мне важно было обозначить свою территорию, чтобы никто не смел нарушать границы. Я знаю, что корректное отношение к Жене теперь гарантировано на сто процентов.
Мы выходим из лифта уже как влюблённая парочка. Она доверчиво вкладывает свою ладонь мне в руку, немного краснеет под косыми взглядами, но идёт рядом.
— Девочки, до завтра, — машу рукой дежурным на ресепшн.
Они провожают нас взглядами, но не отвечают.
— Кажется, у сотрудников шок, — говорит в машине Женя. — А что они о нас подумают, когда мы расстанемся?
— Ты уже хочешь сбежать?
Беру ее пальцы и сжимаю.
— Н-нет, но это же спектакль, — мнётся она.
— Ты считаешь это представлением на публику? — поднимаю наши сцепленные в замок руки. — Но сейчас нас никто не видит.