Лоран РивлегМой брат – арбуз
Original title: Mon petit frère est une pastèque
Text by Laurent Rivelaygue and illustrations by Olivier Tallec
Мы ходили проведать бабушку в больницу. Мама была уже очень беременная. У меня скоро появится брат – так сказала женщина во время осмотра, у неё был аппарат, чтобы заглянуть в мамин живот. Папа обрадовался, даже если он и хотел девочку, – ведь у него уже есть совершенно фантастический сын. А мама рассердилась. Мама не хотела знать заранее, хотела подождать до родов, чтобы был сюрприз. Мама иногда странная. Я не люблю сюрпризы – это же обычно книги. Когда мне дарят подарки, то, прежде чем распаковать, я спрашиваю: «Что там?» И если говорят «Сюрприз», можно даже не гадать – книга. А я, допустим, заказывал костюм космического дьявола Вельзевулика с маленькими рожками, чёрным плащом и волшебной палочкой в форме молнии. Интересно, что скажет мама, если во время родов акушерка сообщит: «Поздравляю, мадам, у вас великолепная книга весом три с половиной килограмма»…
Бабушка говорила тихо, она лежала в смешной синей рубашке с трубкой в руке. Я спросил про трубку: у бабушки закончился бензин и её заправляют? Бабушка рассмеялась и кивнула, а мама сделала огромные глаза: «Юлик, веди себя прилично, или неделю будешь без видеоигр!» Я уселся в кресло, было ужасно скучно. Потом бабушка сказала, чтобы мы не волновались и спокойно шли домой. Больница – не место для маленьких. (Маленький – это я. Хотя мне восемь с половиной, а выгляжу я на все десять.) Так себе место, это точно, тем более что я пропускаю новую серию «Вельзевулика – космического дьявола».
До сегодняшнего дня самым ужасным в моей жизни был день, когда в столовой меня накормили брюссельской капустой.
Хуже всего: у бабушки в палате был телевизор, но бабушкина соседка решила, что она главная по пульту от телевизора, как папа дома. Она держала пульт двумя руками, будто я собирался его отнять – честно говоря, у меня были такие мысли, – и смотрела передачу про стариков, которые пытались составить слова из перепутанных букв, а потом принялись что-то считать… Ужас!
Я сказал этой соседке, что по другому каналу идёт «Вельзевулик – космический дьявол» – любимый мультфильм детей и, понятно, взрослых больных тоже. Она приложила палец к губам: «Тсс!» – и я почувствовал сзади мамин взгляд. Ещё я сказал, что если мадам любит считать, то мы можем поменяться с ней местами: пусть она идёт в класс мадам Бруйяр и садится в третьем ряду между Кевином и Фатуматой, а мне оставит пульт от телевизора.
Тут мама отвела меня в сторону и сказала: хватит! Она велела мне поцеловать бабушку, только быть поосторожнее с бабушкиным бензонасосом.
Было жарко, очень хотелось пить, а мама отказывалась покупать газировку – от неё якобы выпадают зубы. Впрочем, думаю, настоящая причина – мама уже выбрала себе в любимчики моего младшего брата. Мне пришлось пить тёплую воду. Мама сильно вспотела, и у неё болел живот.
Я был не в восторге, что у меня появится младший брат, но, говорят, поначалу это нормально, а потом я его полюблю. И всё-таки… Мне придётся делить с ним комнату! Папа уже перекрасил её в лавандово-голубой: мама считает такой цвет более подходящим для младенца, чем тёмно-фиолетовый – цвет космического дьявола Вельзевулика. Одним словом, с моим мнением никто не считался. Нам уже купили двухъярусную кровать, и я буду спать наверху. Вообще-то здорово: я забираюсь наверх по лесенке и чувствую себя как в домике на дереве.
Жизнь моих родителей ужасно скучная: они только и делают, что спорят про имя маленького инопланетянина, который должен вскоре появиться в нашей семье. Мама предлагала какие-то старые имена типа Альберт и Рауль. А папа – Тор и Чилперик. Даже не знаю, он хотел позлить маму или просто странный.
Сначала я тоже участвовал. Я придумал лучшее в мире имя – Юлик. Это идеальное имя, моё собственное имя. Но папа объяснил, что дети из одной семьи не могут носить одинаковые имена – все будут путаться.
Вообще-то мама показывала мне фотографию того, кто сидел у неё в животе. Не понимаю, как нас можно перепутать! Во-первых, он чёрно-белый, а я – цветной. Во-вторых, я выгляжу как обычный мальчик, а мой брат – какой-то воздушный шарик в форме фасолины и висит на верёвочке.
Я решил назвать его Бананьоль. В честь шоколадного порошка, который я обожаю. Каждое утро я ем его на завтрак, а иногда и на полдник, посыпав на хлеб с маслом, – вместо пирожного, когда мама разговаривает по телефону в соседней комнате и велит мне съесть яблоко.
Однажды всё пошло не так: я собирался откусить кусок пирожного и чихнул. Шоколадный порошок разлетелся во все стороны. Я вскрикнул от неожиданности. И мама влетела в кухню: «Что здесь происходит?» Я, не подумав, сказал, что это кошка опрокинула банку с шоколадным порошком. Мама заметила, что у нас нет кошки, – и правда, нет – и я понял, что моё оправдание так себе. В общем, меня наказали. Не люблю кошек, не буду их заводить, на них ни в чём нельзя положиться.
Пока мои родители искали имя, бабушке вдруг стало лучше: идея заправить её бензином отлично сработала. Она выписалась из больницы и приехала к нам жить, чтобы помогать маме, у которой не было сил из-за беременности.
Вообще-то мне стоило поволноваться за бабушку: я случайно услышал, как папа сказал маме: «Это чудо! Просто воскрешение какое-то». Я нашёл слово «воскрешение» в интернете: это когда кто-то умер, а потом снова ожил.
У меня гениальная бабушка! Фатумата и Кевин умрут от зависти, когда я им скажу, что моя бабушка – зомби, как те, что нападают на дьявола Вельзевулика в космосе. Как-нибудь я позову моих друзей домой, чтобы они её увидели.
Смерть. Иногда я о ней думаю и тогда говорю себе, что у меня есть время, я ещё маленький. Но вообще смерть – довольно странная штука, она меня пугает. Тому, кто её придумал, лучше было бы сходить в кино, расслабиться, съесть мороженое… потому что он разрушил жизни многих людей.
Мама почти не вставала с постели, и я был рад, что есть бабушка. Хоть она и зомби, но хорошая: разрешает мне смотреть мультики, когда хочу, и делает мне пирожные «Бананьоль», а мама всегда подсовывает яблоко. Однажды утром мы в доме остались вдвоём: бабушка сказала, что родители уехали в роддом и у меня скоро будет брат.
Потом всё стало как-то странно. Бабушка часто говорила по телефону и временами начинала всхлипывать.
Наверное, кто-то ей сказал, что Деда Мороза не существует и что это родители подкладывают подарки под ёлку. Понятно, я тоже плакал, когда Кевин мне всё объяснил. А ему рассказал его старший брат Килиан, которому уже четырнадцать. Думаю, родители так назвали Килиана в надежде, что он станет футболистом и мультимиллионером, как Килиан Мбаппе. Но, кажется, всё пошло не по плану, потому что Килиан похож на каланчу с прыщами и толстыми очками, он умудряется падать, сам себе наступая на ноги. Единственное, что у него получается, – это жарить муравьёв с помощью лупы, но я не уверен, что этим можно заработать миллионы.
«Всё будет хорошо, всё будет хорошо», – приговаривала бабушка. Она даже забыла отвести меня в школу. Вечером, когда я ложился, родители ещё не вернулись.
Они приехали на следующее утро, когда у меня ещё был шоколад вокруг рта. Папа поддерживал маму, её живот куда-то делся, будто из неё вынули арбуз. Мама смотрела в пол и плакала. У папы тоже были мокрые глаза. Бабушка взяла маму за руки, повторяя: «Всё будет хорошо, всё будет хорошо». На меня никто не обращал внимания.
Когда я спросил, где Бананьоль, папа сложился вдвое, стал со мной одного роста, крепко меня обнял и сказал, что всё мне объяснит. Чаще всего это значит, что он ничего не объяснит. Возможно, он надеется ответить сразу на все мои вопросы, которые я ещё задам, и это произойдёт, наверное, к моим сорока пяти годам, и ответы займут целый месяц. Это будет худший месяц в моей жизни… Люди ещё удивляются, почему дети не хотят взрослеть. Потом он, как бабушка, добавил «Всё будет хорошо» и что я не должен волноваться. А я, как все нормальные люди, когда такое говорят, начал волноваться.
Второй день подряд я не пошёл в школу. Кажется, мой младший брат как появился, так и исчез куда-то. Может, посмотрел на родителей, они ему не понравились, и он сказал врачу: «Нет, спасибо, с этими людьми я никуда не поеду». Не знаю, что там происходит, когда ты в животе у мамы. Может, кажется, что, когда вылезешь, всё будет замечательно: твоим папой будет Человек-Паук, а мамой – фея, которая превращает брюссельскую капусту в пирожные с кремом. Но потом наступает разочарование. Признаться, я немного волновался. Во-первых, потому, что мой брат убежал один – такой маленький, он ничего не знает про мир, который его окружает. А во-вторых, потому, что мои родители, похоже, не очень-то его искали.
Я провёл весь день у окна, надеялся мельком увидеть Бананьоля на улице. Мне казалось, что он немного потерянный, парит в воздухе на конце своей верёвочки. А вдруг мама и папа не успели ему сказать, чтобы он не переходил дорогу, пока маленький человечек на светофоре не позеленеет?
В половине пятого я спустился перекусить. Папа и мама спали, обнявшись, у себя. Бабушка в гостиной тоже спала – она сидела в кресле с открытым ртом, и её храп был похож на звук папиной газонокосилки. Иногда она бормотала сквозь сон: «Всё будет хорошо, всё будет хорошо», будто повторение этих слов могло волшебным образом всё исправить.
Я решил помочь: взял чашку травяного чая, которую бабушка оставила на столе, и понёс на кухню. Хотел поставить в мойку, но раковина у нас довольно высоко, и я, хоть и немаленький для своего возраста, нечаянно уронил чашку – она разбилась вдребезги. Если папа узнает, будет совсем не здорово, и я тоже принялся повторять: «Всё будет хорошо…» – раз двадцать. Может, заклинание заставит чашку склеиться. Потом залез на стул посмотреть. Нет, не сработало. Я выбросил большие осколки в мусорное ведро, а маленькие смыл водой.