Нет. Не продал. И не отдал.
Приберег для последнего нашего предложения. Чтобы снова подчеркнуть, что мы исправляем сделанную тогда ошибку.
— Итак, Виктория, ты отказывалась выйти за меня замуж уже четырнадцать раз, — ужасно официальный голос Яра заставляет меня сосредоточиться. Ненадолго!
— Конечно, отказывала, я следила, насколько ты держишь слово.
Где-то слева хихикает Светка. Только требовательный взгляд Яра заставляет меня на пару минут принять вид настоящей леди. Пусть Маруська хоть на моей помолвке маму такой увидит, а то растет моя девочка очень быстро, а мама — вечная ехидна.
— И вот я пятнадцатый раз спрашиваю тебя, станешь ли ты моей женой, Виктория? — патетика, официоз, пафос. Ветров, умеешь же, когда захочешь!
Хотя ладно, я знала, что он может практически все.
— А если я откажусь, то ты меня засудишь, о великий и ужасный, гроза всех адвокатов этого города? — Я вскидываю на Яра преисполненные надеждой глаза.
Я потихоньку восстанавливаю квалификацию. Не знаю, зачем оно мне нужно было при полученном после ухода Ника места главы отдела — но хотя бы для себя я этим занималась. А еще мне в итоге было интересно, кто кого уделает в прямой баталии — Я Ветрова или он меня?
Он был опытнее, он был виртуознее, он был в конце концов тем еще мерзавцем — моим любимым мерзавцем, если что.
А я…
А у меня карт-бланш! Пусть только попробует у меня выиграть!
— Если ты мне откажешь сейчас, мы перейдем к следующему пункту плана. И в ЗАГС я тебя отнесу на своем плече, завернутой в ковер, — тем временем Яр сообщает всем гостям плачевную судьбу, что нагонит меня в случае дальнейшей строптивости.
— И с кляпом во рту. Кляп с меня! — суфлерский шепот Козыря, в который раз портит нам всю серьезность ситуации, — с кляпом она в ЗАГСе не откажется!
Светка хихикает еще громче. Изменница. Меня кляпом?!
Я задумчиво опускаю взгляд на свой живот. Большой, кстати живот. Хотя, чего мы хотим? Шестой месяц, двойня — это уже никаким животиком не назовешь.
Один раз меня пронесло мимо этого, на второй раз природная склонность к рождению двойняшек все-таки сыграла свою роль.
— Ладно, не на плече, на руках, — поправляется Яр, приняв мой красноречивый намек. Да, на плече это если и унесешь, то не без членовредительства. А кому оно надо? Правильно, не для того Ветров с меня эти шесть месяцев пылинки сдувал, чтобы так бездарно все испортить.
Я смотрю на Яра оценивающе. В конце концов — изволил устроить спектакль, значит, главной актрисе положена личная драматическая пауза.
Я вообще думаю. И сомневаюсь. Хотя, вообще-то нет. Но кто же сдается так быстро?
— Пожалуй, я все-таки за тебя выйду, Ветров, — наконец резюмирую я, — в конце концов, я не хочу, чтобы отец моих детей надорвался.
Ой, что мне потом будет за такое заявление. Я уже вижу в глазах Яра обещание, что моральный ущерб с меня будет взыскан приличный.
Ладно, ладно, ждем с нетерпением.
А сейчас — Яр, ничуть не расстроившись, что его список будет выполнен не до конца, все-таки надевает на мой палец золотой ободок кольца.
Гости, обрадованные тем, что собрались не зря, потихоньку расползаются — кто за шампанским, кто за канапешками, кто потанцевать, благо музыка вполне себе настраивает на медленные танцы…
Маруська в белом платье принцессы — которое внезапно тоже ничего, если папа купил, налетает на Яра сбоку и обвивает руками его поясницу.
— Я же сказала, что мамочка не откажется, если устроить для неё большой праздник.
Мордашка у нашей Плюшки сияет как начищенный пятак. Кто-то чувствует себя персональным папиным свадебным консультантом, без которого бы, разумеется, ничего бы не вышло.
— А, так вот кто это придумал? — я грозно хмурю брови, а Плюшка коварно хихикает и сбегает.
Там где-то ходит дедушка — он охотится на ловко и неожиданно удачно ускользающую от него бабушку. Впрочем, с Маруськой он уже тоже танцевал…
Нашел же время, я думала, что ему будет некогда.
— Ну, что, Ярослав Каримович, — я смеюсь, глядя на Яра сверху вниз, — ты почто в одну реку второй раз пошел? А ну как засосет тебя трясина семейной жизни.
Каримович... Господи, сколько же работы мы устроили паспортному столу со всеми нашими сменами фамилий, отчеств и прочего... Но носить отчество Олега Германовича Яр отказался. Это было ему настолько омерзительно, что он по-жесткому штрафовал всех сотрудников, которые забывались и называли его по-старому. Впрочем, в Рафарме работали сообразительные люди, до них дошло быстро.
С Ютакой мы больше не виделись, если уж говорить о Рафарме. Я познакомилась с его старшим братом, вернувшимся к обязанностями отцовского поверенного, во время конференции в Японии, там же услышала, что младшего Такахеду могучий отцовский пинок спустил к самому подножию карьерной лестницы, заставив начать свой путь с нуля, то есть с самой младшей должности. В том, что рано или поздно Ютака свой статус-кво восстановит — я не сомневалась. А вот недооценивать Козыря он больше не будут.
— Спасибо, родная, — теплые губы Яра тем временем касаются моей макушки, — спасибо, что согласилась стать моей женой, после всего, что я сам же и испортил.
Можно подумать, ты сомневался, что я соглашусь.
Как будто я могла отказаться от его глаз, которые смотрели на меня с таким обожанием. Он меня любил. Быть любимой им мне хотелось больше всего на свете. Хотя, раз он дает мне такой повод...
— Ой, не благодари, — радостно улыбаюсь я, — если ты не понял, это мой коварный план. Я сейчас выйду за тебя замуж и первая с тобой разведусь. Закрою последний гештальт.
Это шутка, мы оба это понимаем. Кто ж меня разведет, я ж по уши беременная, никакой справки не надо, никто мне не даст.
Яр же все равно ревниво обвивает меня руками, опуская подбородок мне на плечо.
— Никуда ты от меня не уйдешь, — спокойно замечает он, — один раз отпустил, хватит с меня.
В такие минуты я перестаю ехидничать и ощущаю, как втягиваются мои колючки. И сама расслабляюсь в его руках — в единственном месте мира, где я могу дышать спокойно.
— Ты не пожалеешь. Я все сделаю, чтобы ты не пожалела об этом решении, — тихонько шепчет Яр, зарывшись лицом в мои волосы, — и я тебя больше никогда не оставлю, Ви. Ни тебя, ни наших детей.
… Надо было еще тогда понять, что он говорит буквально…
И три месяца спустя
Я просыпаюсь посреди ночи. В нашей спальне темно и тихо, на моем плече горячее дыхание Яра, он неизменно нагоняет меня, насколько б далеко к краю кровати я не уползала. Нагоняет, придавливает меня тяжелой рельсой своей руки, будто даже во сне он бдит и контролирует ситуацию. И все же, проснулась я не от этого.
Минут пятнадцать я еще валяюсь и вглядываюсь в темноту, прислушиваясь к себе. Ровно до той секунды, когда низ живота скручивает снова.
Нет, не почудилось…
Нет, это не фальшивые схватки, это ни с чем не перепутаешь...
— Яр…
Он просыпается в ту же секунде. Последние две недели он вообще жил в режиме киборга, и просыпался по ночам, даже если я неровно вздыхала во сне. Чудовище! Так нельзя же.
— Пора, да?
— О, да!
Нам казалось, что мы готовы. Абсолютно. Совсем! Почему тогда вопреки этому всему начинается такая суета?
Проверить, все ли взяты вещи, найти ключи, вызвать охранника с первого этажа…
— Может черт с ним, пусть Степа поспит, — тихонько поскуливаю я, меньше всего мне хочется сейчас будить лишних людей, но Яр все-также категорично дергает подбородком.
Постоянное наличие в близости от меня телохранителя приходится принять как данность. Даже когда Олег Германович скончался в тюрьме от глиобластомы, даже съездив и лично проверив, что это действительно он, даже похоронив его, ни Ветровы, ни Кайсаров отказаться от телохранителя мне не позволили.
Хотя, на мой взгляд, Стелла, лишенная денег и отправившаяся в колонию за многочисленные выплывшие косяки, была не так уж и грозна…
Впрочем… Дмитрий Алексеевич же изволили объявить о наличии у него второй дочери, прилюдно. Вывел меня в компании Лики на какую-то благотворительную акцию, и … все, да. Этого хватило.
Его не напугало даже обнародование информации о самой подоплеке того, как его провели. Кайсаров скалился и на замечания типа “Акела промахнулся”, многозначительно улыбался и становилось понятно — Акелы еще вполне хватит, чтобы разобраться с теми борзыми щенками, кто посмеет открыть на него пасть.
Так что, мои личные враги вроде как и исчезали, но вот чужих мне добавилось. Так что ок, пусть Степа будет рядом. До клиники. Тут все-таки есть своя служба охраны. Хорошая, Влад одобрил, а это многое значит.
— Итак, кто же у нас будет первым, как ты думаешь? Денис? Или Владик? — пока я жду врача, Яр уже упаковывается в белый халат, и прикрывает врачебной шапочкой волосы.
Имена для мальчишек мы выбирали не просто так. Имя хирурга, благодаря которому на память о трех ножевых Яру остались только три коротких шрама на животе, и имя Влада, который столько сделал для того, чтобы выяснить правду.
— Ветров, у тебя есть последний шанс передумать, — слабо постанываю я. Я пыталась его отговорить с самого начала, все эти современные тренды про совместные роды всегда казались мне… Излишними, что ли.
— Не отвлекайся, дыши, родная, — сверкнув улыбкой, советует Яр, даже не думая остановиться.
Далась же ему эта блажь.
Спасибо, что все-таки благой идеи снимать роды ему не пришлось. Не представляю, как бы я потом это смотрела...
Рекомендация Ветрова поспевает вовремя — схватка практически застигает меня врасплох.
Черт, я же не в первый раз. Почему все равно, чувствую себя растерянной девчонкой? Как в первый раз, когда я даже на слово “тужтесь” не понимала, чего от меня хотят.
Нет. Все нормально. Все хорошо. Я все помню. Просто… В этот раз мне просто предстоит чуть больше работы… Да, мне чуть-чуть страшновато.
Но мы ведь были к этому готовы, так?