Вывернув голову, я пытаюсь рассмотреть, кто у двери, но крыльцо скрыто под навесом – гостя не видно.
Я настолько поглощена книгой, захвачена напряженностью сюжета, что мне вдруг кажется, будто один из героев сошел со страницы и стоит у меня на пороге. У него холодные глаза, тонкие, растянутые в улыбке губы и длинные резцы…
Опять громко, настойчиво барабанят. Испуганно отпрыгнув от окна, я крадучись иду вниз по сырой разбухшей лестнице. Нащупываю в кармане мобильный телефон, достаю – пусть будет наготове.
Дрожащими пальцами берусь за ручку входной двери.
Нет, не хочу быть человеком, который трясется от страха в собственном доме. Я уже не та перепуганная девочка.
Я не та.
Рывком открываю дверь.
– Марк?
Он стоит, засунув руки в карманы кожаной куртки, плечи высоко подняты, словно мерзнет.
– Я пришел за маминой толстовкой.
До меня не сразу доходит, о чем речь. Точно! В день приезда дверь дома захлопнулась, и Марк дал мне бордовую толстовку…
– Я ее давно вернула.
Правда вернула? По крайней мере, собиралась.
– Мама уже везде искала.
– Везде? Ну хорошо, я еще раз проверю, чтобы наверняка.
– Я могу подождать.
От прямого взгляда темных глаз мне становится не по себе. Марк ставит ногу на порог, еще шаг – и он окажется в доме.
Я натянута словно струна. Как бы от него избавиться? Мне хочется вернуться к рукописи – не дай бог потеряю нить мысли. Дом наполняется уличным холодом. На мне лишь джинсы да тонкий свитер, кожа покрывается мурашками.
– Я ужасно занята, дело в самом разгаре. Если для вашей мамы вопрос с толстовкой не очень критичен, я поищу ее позже.
Это явно финальный аккорд беседы. Однако Марк и не думает уходить – скрестив руки на груди, он оглядывает внутренность дома поверх моего плеча.
– Разгадали загадку про вашего таинственного гостя?
– Простите? – Ответ такой краткий и напряженный, будто я защищаюсь.
– Я говорю о семье, которая арендовала ваше гнездышко. Без детей, без машины… Сами знаете. Какой-то человек оставил вам на окне пару слов.
Я вспоминаю выдвинутое Марку обвинение.
– Глупости. Уже забыла.
Он едва сдерживает улыбку.
– Когда мы виделись в последний раз, мне так не показалось.
– Вы, наверное, скоро уедете обратно в Лондон? – осведомляюсь я.
– Пока нет, побуду немного здесь.
Я еще крепче сжимаю дверную ручку. Марк явно из тех типов, которые получают удовольствие, когда ставят других в неловкое положение.
– Мне надо работать.
– Разумеется. Плести истории. Сочинять жизни…
– Вроде того.
– Знаете, – говорит он, склоняясь ко мне и понижая голос, – вы совсем не похожи на свою сестру.
– Чем? Семейным статусом? Отсутствием ребенка?
Он хохочет.
– Эль, это было развлечение. Расслабьтесь… Я не увожу чужих жен. Все кончено. – На миг умолкнув, он пристально на меня смотрит. – Я имею в виду, что вы очень разные. Фиона прямолинейна, умна, энергична, открыта… А вы… – Его взгляд становится мечтательным. – …загадка.
Он что, флиртует? Или как это еще называется?
– Я все пытаюсь вас разгадать. Всемирно известная писательница, хозяйка великолепного особняка – и такой провал на скромном сборище в провинциальной библиотеке. Не обижайтесь, – добавляет Марк. – Вы закрылись от мира в своем замке на скале – и в то же время как будто ищете компанию. Вы делитесь подробностями жизни в соцсетях, но у меня ощущение, что голос не ваш и выложенная информация не имеет с вами ничего общего.
Мое дыхание учащается, тело под одеждой бросает в жар.
– Крайне занимательная поп-психология, – как можно беспечнее роняю я, – но, повторяю, мне надо работать. Спокойной ночи!
Едва я начинаю закрывать дверь, как тишину прорезает шелест колес по гравию. Вспыхивают лучи фар.
– Вы сегодня пользуетесь спросом, – усмехается Марк.
Свет фар слепит глаза, я щурюсь, пытаясь рассмотреть автомобиль. Мотор затихает, хлопает дверца, по дорожке, насколько удается разглядеть в темноте, идет Билл.
Разве мы договаривались о встрече? Господи, опять я что-то забыла? Нет, вряд ли…
– Добрый вечер, – здоровается он, приблизившись. – Фиона рассказала мне про потоп. Решил заехать, помочь.
– Привет, Билл!
Он разглядывает Марка, его кожаную куртку, небрежную позу, хищный прищур.
– Это Марк, мой сосед.
Билл кивает, но руки не протягивает – вообще не выказывает своего обычного дружелюбия.
– Пожалуй, я пойду, – говорит Марк, отводя взгляд, и удаляется в темноту быстрой упругой походкой.
Я провожаю его взглядом, пока он не доходит до крыльца своего дома.
Билл внимательно на меня смотрит.
– Все в порядке?
– В полном! – весело говорю я. – Заходи.
– Билл, как мило, что ты заехал!
– Фиона сказала, тебе надо сдвинуть кровать с мокрого ковра. Без крепких мужских бицепсов тут не справиться.
– Так кого ты привез?
Он смеется и идет за мной на второй этаж.
– Прости, тут пахнет мокрой псиной, – говорю я, распахивая дверь в спальню и наступая на влажный ковер.
Билл морщится.
– Скорее целой стаей мокрых псин, которые плескались в болоте, а теперь, свесив языки, пыхтят на заднем сиденье наглухо запертой машины.
– До такой степени кошмарно? – ужасаюсь я.
– Завтра по прогнозу солнечно. Вруби отопление, открой окна – и влага уйдет. Хорошо, с этим что делать? – Он кивает на кровать.
– Просто хочу сдвинуть ее на сухую часть ковра – пусть эта сторона немного проветрится.
Билл занимает позицию.
– На счет три?
Мы приподнимаем и тащим тяжелую дубовую кровать в дальний конец комнаты, что не лучшим образом сказывается на моей спине. Готово!
У плинтуса валяются кружевные трусики – наверное, соскользнули с постели. Я торопливо их подбираю и прячу в карман. Черт, Билл заметил. Сейчас сострит. Однако он, неожиданно покраснев, молча отводит взгляд.
Я приношу ворох полотенец, раскладываю их по ковру, а затем мы с Биллом начинаем по ним топтаться, выжимая пятками влагу.
– Надо почаще к тебе наведываться, – говорит он.
Я в ответ улыбаюсь.
Билл смотрит на прикроватный столик, где лежит роман нобелевского лауреата, который я дважды безуспешно принималась читать – и, кстати, твердо намерена добить.
– Думаешь, в третий раз повезет? – кивая на книгу, хмыкает он.
– А ты откуда знаешь? – удивляюсь я.
– Наверное, ты писала об этом в «Фейсбуке». Я уже путаюсь, о чем прочитал в Сети, а о чем узнал от тебя лично.
– Вот уж не думала, что ты интересуешься моей страничкой!
– Интересуюсь. Подсматриваю одним глазком в мир литературы. – Билл хитро улыбается.
Я ухмыляюсь.
– Ну что, по стаканчику на прощание? – весело говорит он. – Прогуляю время купания.
Мне не терпится вернуться к рукописи, но Билл столько помогал… Да и вообще, приятно оказаться в обществе людей после дня, проведенного в одиночестве, в пустом безмолвном доме.
– Конечно!
Билл стоит с бокалом виски у окна гостиной и смотрит на темную воду. Падают первые капли дождя.
Сегодня он сам на себя не похож – то ли напряженный, то ли рассеянный, непонятно. Может быть, поругались с Фионой?
– Потрясающий вид, даже ночью, – говорит Билл. – Наверное, из-за простора. Смотришь – и ничто не отвлекает внимание. – Он умолкает, по гостиной растекается убаюкивающее пение дождя и волн. – У моря чувствуешь себя песчинкой. Вот она, бескрайняя вода, рукой подать! Люди восхищаются красотой моря – а я не вижу красоты. Оно коварно… – Билл поворачивается ко мне. – Я не умею плавать. Ты знала?
– Нет, – удивленно отвечаю я.
– В детстве не научился, а когда подрос, уже не сложилось – постоянно жил в городе.
– Тогда почему вы поселились в Корнуолле?
Он недоуменно смотрит на меня, будто ответ очевиден.
– Твоей сестре захотелось.
Фиона всегда твердила, что жизнь в Корнуолле – его идея, что Билл устал от города и вообще Дрейка лучше растить на побережье.
С улицы доносится громкое рычание мотоцикла. Поджав губы, Билл с хмурым видом оборачивается на шум и одним глотком допивает виски.
– Можно еще?
– Конечно. – Я приношу бутылку.
Он щедро льет себе в стакан, стукая горлышком о край. Я в растерянности – ему ведь домой добираться, как он поведет машину? Билл никогда не приезжал в гости один, без Фионы и Дрейка, и мне почему-то кажется, что сестра не знает, где он сейчас.
– Выходит, – медленно начинает Билл, болтая виски в стакане, – он гоняет на мотоцикле.
– Что?
– Твой сосед. Марк. – Он смотрит мне в глаза. – Мужик, с которым трахается Фиона.
Я ошарашенно таращусь на Билла.
– Вижу, ты в курсе.
– Я… ну… я недавно узнала… – мямлю я. – …случайно. Откуда ты…
– Дрейк играл с ее телефоном и каким-то образом открыл сообщения.
Кошмар… Представляю его ужас и шок – а рядом Дрейк, надо держать себя в руках…
– Ты поговорил с Фионой?
Он отрицательно мотает головой.
– Билл, вы с Дрейком – смысл ее жизни. Поверь, это минутное увлечение! Даже не увлечение, так… Все уже кончено. Фиона сама сказала. Он ничего для нее не значил!
Какую чушь я несу, заезженные клише!
Билл допивает виски и аккуратно ставит стакан на столик.
– Эль, вот что делать, если человек, которого любишь, тебя просто уничтожает? Если он по природе разрушитель?
К несчастью, у меня нет правильного ответа на этот вопрос.
– Меня тревожил переезд в Корнуолл, – вздыхает Билл. – Я боялся, что после большого города жизнь здесь покажется Фионе слишком тихой. В целом ей нравится. Она любит гулять у моря. Тут столько интересных мест для Дрейка! Но я знаю, Фиона скучает по работе. Многого ей не хватает, чтобы чувствовать себя собой, – а это нужно для счастья каждому человеку… Я только не ожидал, что ее нужды включают секс с парнем двадцати с небольшим лет. – У него вырывается горький смешок.
– Билл, она совершила ошибку! Это случилось всего раз!