— Любопытно, — произнес Оракул, оглядываясь.
Высокий, безмятежный и будто совершенно неудивленный, Пресветлый стоял у портальной арки, и за ним она уже подернулась темной переливчатой дымкой.
— Вам рассказать, что тут было, Пресветлый? — негромко поинтересовался Вэль.
— Не стоит, лорд Гастгрин, я вижу, — невозмутимо откликнулся Оракул, бросая на Вэля взгляд сейчас своих почти бесцветных глаз.
Он читал магию. Оракул мог увидеть и услышать то, что магия видела или хотела ему сказать. Так, например, он узнал, что Вэль применял ко мне Подчинение. Ему было достаточно лишь оказаться в моих покоях в отцовском замке.
— Вы были великолепны, дорогая леди, — вдруг улыбнулся Оракул. — Значит, формула, что я вам дал, все-таки пригодилась? Впрочем, о чем это я? Иначе и быть не могло.
— Вы знали, что Фэй похитят? — с ярко выраженным недовольством поинтересовался Вэль.
— Будущее от меня закрыто, юноша, — Оракул покачал головой. — Вложить формулу вызова в разум вашей леди мне велела магия. Ей виднее.
— Я не согласен, что это того стоило.
— У драконов меньше прав на споры с магией, чем у кого бы то ни было, — Оракул едва заметно ухмыльнулся. — Привыкайте, лорд Гастгрин. И благословите судьбу, что вы не девушка, к ним требований побольше.
— Да уж спасибо, — ядовито откликнулся Вэлькор. — Вот только проясните мне, Пресветлый, какие темные духи мешали магии сообщить вам о том, что Дэлрей отдал весь свой гарем в распоряжение Хоора за Хладные Длани?
— Лорд Вэлькор, я далеко не так всеведущ, как вы полагаете, — мягко журя, как непослушного мальчишку, вздохнул Оракул. — Я — голос, глаза и уши только магии Кхата. И вижу я не все, а лишь то, что видела магия в месте, куда я пришел. Вы же знаете, магия умирает вместе с чародеем. Жертвы Эвора умирали, рассказать мне о его предательстве было просто некому. Вы думаете, столь многие культисты ходили бы по Джанху живыми, если бы я видел их суть? Если бы магия Кхата знала бы наверняка? Можете поверить на слово, если бы я знал, князь Дэлрей живым из Зала Совета не ушел бы. Магия почувствовала необходимость дать леди Фэй формулу вызова на поединок — кажется, у вас был смертельный обет, юноша? Вы клялись убить Эвора?
— Да, — неохотно кивнул Вэль. — Еще три года назад.
— Да, я помню, юноша, — Оракул кивнул. — Вы же и тогда добивались права на поединок с ним. Вот собственно из-за вашего обета магия и дала леди Фэй формулу. Я уже говорил, магия любит дракониц первого рождения. Видимо, иного способа сохранить для леди Фэй ее Запечатленного магия попросту не нашла.
Вот это было, пожалуй, чересчур откровенно. У меня запылали щеки. Вэль же удивленно уставился на меня. Кажется, у него даже лицо просветлело.
— Очень немилосердно с вашей стороны, Пресветлый, сообщать подобные вещи таким бесцеремонным образом, — тихо выдавила я.
— Честно говоря, дорогая, я полагал, вы уже сами признались, — усмехнулся Оракул. — Извините. Хотите, я сотру вашему лорду память и расскажете ему сами?
— Разве у меня сейчас нет драконьей неприкосновенности? — вскинулся Вэль. — Я понимаю, что есть маги-преступники, Пресветлый, но вы-то разве не должны чтить законы Кхата?
— Ах да. Припоминаю за собой такую обязанность, — безмятежно улыбнулся Оракул. — Спасибо, что напомнили, юноша. Увы, юная леди, не смогу поправить свою ошибку. Придется вам как-то с ней жить.
— Она выживет, — медленно протянул Вэль, не спуская с меня этого своего странного тяжелого взгляда. — Это я могу вам пообещать, Пресветлый.
— Какое счастье. — Нет, чем дальше, тем больше я сомневалась, что мой секрет был выдан старейшиной случайно. — Видите, юная леди, вам ничто не угрожает. Можете не переживать.
— Пресветлый, можем ли мы быть свободны? — говорил-то Вэль с Оракулом, а смотрел при этом на меня. — Меня, знаете ли, несколько вымотал этот вечер. Хотелось бы… Отдохнуть.
— Ну разумеется, — усмехнулся Оракул. — Я останусь, надеюсь, вы не против, лорд Вэлькор. Доставлю юную культистку на Трибунал, разберусь с остальными… Я думаю, вы можете заявить Совету иск о правах на Аллор, лорд Гастгрин. Как наследник драконьих обязательств Эвора, разумеется.
— Обязательно, — Вэль кровожадно усмехнулся. Было ясно, что от такого лакомого куска он просто так не откажется.
Политика, политика, а я вот была захвачена ужасно женскими проблемами. Куда мне идти. Вэль-то не дал знать, что готов меня принять. Но возвращаться в Элвиан… Без отца и Лэрви…
— Идем домой, — устало шепнул мне Вэль и, приобняв меня за плечи, подтолкнул к порталу. — У нас, в конце концов, был ужасно тяжелый вечер. И не факт, что он закончился. Еще не ясно, жив ли твой отец. Идем домой, Фэй, разберемся позже.
Я хотела было прижаться к нему от нахлынувшего на меня облегчения, но Вэль остановил меня легким покачиванием головы. Принять он меня принял, но, кажется, не простил…
Ладно. Хотя бы принял. А там… Я же не сдамся. Неужели он откажется от меня сейчас, зная, что значит для меня больше, чем весь остальной мир вместе взятый? Хотя… Может, ему и не нужна дура, так не уверенная в его силах и решившая ему солгать в самой сокровенной истине. Вэль не любит ложь. Он не приемлет ее ни в какой форме…Кхат, как же паршиво… Дай мне это все выдержать, потому что сейчас мне кажется, что я быстрее сдохну от тоски.
— Лорд Вэлькор, — окликнул Оракул, когда мы уже почти шагнули в портал. Вэль обернулся, обернулась и я.
Темная густая пыль, клочья магической энергии клубились под раскрытой ладонью оракула, сплетаясь в черного энергетического маленького дракона. В такой форме я впервые видела магию Вэля…
— Сдается мне, вы кое-что потеряли, — усмехнулся Оракул и сделал неуловимое движение, бросая черного дракончика в нашу сторону. Он врезался в грудь Вэля и исчез без следа. А следующий пас Оракула втолкнул нас обоих в портал, тут же за нами и погасший.
Глава 46. Раскаленная
— Пресветлый, вы что, издеваетесь?
— Пожалуйста, юноша, — насмешливый голос откликается по истончающейся телепатической нити. И все прощание!
Оракул ничего не хочет объяснять, это все воля магии и Кхата? Ой зря, Солнцеликий, у Вэля же не заржавеет самому себе гордыньку потешить. Это ж надо! Его сочли достойным и с него не взяли положенную плату. А между тем не в одном талмуде, посвященном суду Кхата, таких оговорок не было. Впрочем, Вэлькор точно не жаловался. И он рот не откроет и дополнять талмуды не поторопится. Обойдутся без знания, что могут быть исключения. Вэль же обошелся.
Но как же хорошо…
Со своей магией, не с драконьей обрезанной. Вэль, честно говоря, впервые ощутил, насколько сильно драконам не додавали классической магии. Нет, конечно, как дракон, он был совершенно неопытен и при должном старании наверняка смог бы добиться сносной по силе эмпатии или телепатии, но это все равно бы и рядом не стояло с возможностями Вэля как чародея. И как же хорошо, что его магию ему же и вернули.
Что самое дивное — как будто и не было никакой дуэли, как было и не подкосил Вэля Джалкин, магический резерв уже не походил на решето, и сейчас Вэль, пожалуй, смог бы еще пару разиков набить Дэлрею его недодраконью морду. Ах, какая жалость, что Дэлрей не феникс, а то такое ж счастье — перерождается прямо там, где помирает, и можно снова убивать!
Интересно, как много будет недовольных морд в Драконьем Совете, когда Вэль в первый раз явится туда как заседатель? А когда станет известно, что он умудрился и собственную магию сохранить? Предвкушать собственное триумфальное явление в Зал Совета было приятно. Хотя и глупо.
Виски уже ломило, требовали немедленного телепатического ответа сразу двое, хотя Джалкин из телепатического потока тут же исчез, как Вэль подумал, что, пожалуй, первому ответит тестю.
Судя по напрягшейся мордашке Фэй, отчаявшись добиться ответа от зятя, князь Тэлонис решил взяться за дочь, уж она-то его игнорировать не будет.
Диалог с встревожившейся Мелирой много времени не занял. Вэль просто устало попросил отчитаться по существу, выслушал новости о снесенной верхушке чародейской башни, о том, что пострадавших нет, и о том, что встревоженный пропажей обеих дочерей Джалкин успел заколебать не только Мелиру, но и всех Вэрштайрских магов, которым не повезло сегодня выйти на дежурство. Никто не знал, что за маяки сплела Лэрви, никто не мог отследить перемещение из-за уничтоженной арки. Да еще и Вэль исчез… В общем, сестра пребывала в состоянии глубокой паники и едва удержалась, чтобы не дернуть мать и не вплести имена Фэй и Вэля в Полнолунную Обережную Песнь Близнецам.
Вэль кратко пересказал события вечера. Очень кратко. Четырьмя фразами. А потом оборвал связь, спасаясь от восторженных вопросов Мелиры, не ожидавшей такой неожиданной развязки истории с обетом.
Фэй тоже уже закончила говорить с отцом. Как она это сделала, было не очень понятно, как Вэль уже понял, встревоженный Джалкин мог свести в могилу своими расспросами, но все-таки не зря у цветочка был дипломатический талант.
Фэй стояла и смотрела на Вэля, сцепив пальцы перед собой.
— Все в порядке? — негромко поинтересовался Вэлькор, разглядывая жену. Он все еще размышлял.
— Ну. Моя сестра-культистка хотела меня убить, теперь отправится под Трибунал, отец обещал открутить мне голову, как только вы вернемся в Вэрштайр, а ты… Ты меня и видеть не хочешь, наверное. — На последнем предложении голос у Фэй сорвался, и она уткнулась носом в ладошки, а худенькие плечики и вовсе затряслись.
Вэль вздохнул и шагнул к жене, прижимая ее к себе, пряча в собственных объятиях.
Нет, это было категорически ни в какие ворота. Как ее вообще после этого хоть как-то воспитывать? Продержи он свою кислую мину еще хоть пару минут — и, кажется, его маленькая глупышка пойдет искать, чем бы ей отравиться от такого горя.
А ведь верила!
То ли Вэль был хороший актер, то ли она просто не привыкла в нем сомневаться. Еще бы воли потверже выдали, а то что-то когда дело доходит до Фэй, приличного количества твердости у Вэля почему-то не находится. Весь из себя великий архимаг Кхатского ордена, лорд-дракон, лорд-чардей и прочая-прочая-прочая.