Я улыбнулась и, подхватив кружку, подошла к окну. На улице моросил легкий дождик, прохожие прятались под зонтами. Мое внимание привлекла стильно одетая женщина. Красное платье, красный зонт, ярко-алая помада на губах и злобный взгляд. Увидев меня в окне, она ускорила шаг, отчего ее бедра закачались еще сильнее, и мужчина, идущий сзади, не удержался от улыбки.
— Асенька, ты проснулась? Я тебя не будила, как ты просила. Леонид Григорьевич звонил, передал, что заедет вечером. Вот я и посвоевольничала.
— Спасибо! Сон мне действительно пошел на пользу. Сейчас свежим взглядом пройдусь по переводу, ни одной ошибки не пропущу!
Я улыбнулась помощнице и поинтересовалась, как там сынишка.
— Маленький ангелочек! Спал так сладко, скоро уже грудь запросит.
— Я тогда в душ сбегаю!
— А как же каша? Один чай на завтрак — это не дело! — мягко пожурила меня женщина.
Овсянка выглядела аппетитно, но в душ хотелось сильнее.
— Я освежусь и поем!
Подхватила халат и поспешила в ванную комнату.
— Хорошо, тогда я заберу завтрак на кухню.
Контрастный душ всегда придавал мне сил и хорошо тонизировал. В предвкушении заряда бодрости я принялась раздеваться, когда услышала звонок в дверь. Неужели босс все-таки решил приехать пораньше?
Застыв в одном нижнем белье, я раздумывала, что же делать: принимать душ или выйти к Горынычу, пока огнем не начал дышать? Крики, визг и плач Николаши мгновенно избавили меня от сомнений.
Халат я надела на бегу, а пояс затянула уже в коридоре. Та самая блондинка в красном сейчас стояла в гостиной и кричала.
— Где эта сука?! А ну выходи!
— Что здесь происходит?
— Ах, вот значит какая ты? И что Лео в тебе нашел? Ни рожи, ни кожи!
Презрительно осмотрев меня, она стрельнула взглядом в сторону Николаши.
— Так-так…
Начала приближаться к нему, и Зинаида тут же подхватила малыша на руки, а я решительно выбежала наперерез этой сумасшедшей!
— Кто вы такая? И по какому праву кричите здесь? Уходите, или я вызову полицию.
Блондинка рассмеялась мне в лицо.
— Кто такая? Я?! У тебя еще наглости хватает такое спрашивать? Эта квартира принадлежит мне! Вся мебель, техника, детские вещи — все это куплено и привезено для нашего с мужем ребенка. Мерзавка! Залетела и думаешь, теперь все это тебе достанется?
Я и рта не успела открыть, как женщина неожиданно схватила меня за волосы. Кожу на затылке будто кипятком обожгло.
Ой, мамочки…
Никогда раньше не дралась и даже растерялась вначале, но затем боль отрезвила, и я принялась отбиваться.
Спустя четверть часа мне удалось кое-как вытолкать эту визжащую гарпию из квартиры.
Слушать дамочка ничего не хотела, она словно обезумела, пыталась расцарапать мое лицо своими наращенными когтями. Как я уберегла глаза — не понятно. Просто чудо! А вот руки и плечо пострадали.
Зинаида уже принесла аптечку, притянула меня к столику и усадила на диван. Она трясущимися руками обрабатывала мои царапины перекисью, а я даже боли не ощущала — настолько шокировало произошедшее. А если эта ненормальная вернется? Если нападет на Николашу?
— Мне нужно немедленно уехать! — Я вскочила и ринулась к лестнице, но Зинаида перехватила меня за локоть.
— Куда же ты пойдешь, деточка? Разве тебе есть где жить?
— В гостиницу.
— С грудничком? Знаешь сколько там микробов? Давай позвоним Леониду Григорьевичу, он все решит.
Я обняла себя за плечи — меня от упоминания имени начальника холодом обдало. Господи, что же я ему скажу? Он наверняка придет в бешенство, когда узнает обо всем.
Из-за меня с женой поссорится. О боже! Только этого не хватало.
Номер начальника я набрала с третьей попытки, а когда услышала нервное «Да!», и вовсе стушевалась.
— Ася, говорите! — нетерпеливо рявкнул Горыныч. — Я слушаю.
— Леонид Григорьевич, несколько минут назад в квартиру приезжала ваша жена. Боюсь, она неверно истолковала мое пребывание здесь.
— Ясно. Буду у вас вечером. Занимайтесь документами.
Я даже не успела ответить, как услышала гудки, — абонент сбросил вызов.
— Ну что? — придвинулась Зина.
Я пожала плечами: ничего ведь не понятно. Не человек, а робот! Интересно, у него вообще сердце есть? Хотя я ведь не знаю их с женой ситуацию. Может быть, они на грани развода? Может, у них фиктивный брак? Или они живут вместе, потому что не могут разойтись? У богатых свои причуды, и зачастую любовь в браке не самое важное и связующее. А быть может, он ее и не любит, поэтому так спокойно отреагировал?
Господи! Да какое мне дело до их брака и чувств босса?
— Сказал, вечером будет.
— Я тогда приготовлю ужин. Запеку курицу с картошкой, сделаю несколько салатов. Или стейк поджарить?
Я растерянно посмотрела на Зинаиду. Я бы вообще предпочла не ужинать с боссом. Пусть он лучше дома ест. С женой!
Николаша захныкал, и я поспешила к ребенку, оставив домработницу самой выбирать блюда. И зря!
Когда я закончила работу и уставшая зашла на кухню за чашкой чая, то увиденное повергло меня в шок.
Зинаида приготовила королевский ужин.
— Курица с картофелем будет готова через час. Мы ее доставать не станем из духовки, чтобы горяченькой осталась до прихода Леонида Григорьевича, — с улыбкой и радостным настроением отозвалась женщина, продолжая нарезать греческий салат.
На столе уже стояли две тарелки закусок: тарталетки с воздушным муссом-паштетом и сырно-мясная нарезка. Рядом я увидела заготовленные для сервировки предметы.
— Зинаида, для чего вы свечи и вазу с цветами принесли?
Усталость как рукой сняло. Что здесь вообще происходит?
— Знаете, в спокойной обстановке вам удастся пообщаться продуктивнее. К тому же ученые доказали, что, когда человек смотрит на пламя, он расслабляется. А цветы… Это ведь красиво, правда?
— Уберите это, пожалуйста.
Позабыв о чае, я убежала к себе в комнату. Николаша мирно сопел в кроватке. Порой мне казалось, что он только и делает, что спит. Даже испугалась. Но навестивший нас Дмитрий Деомарович успокоил, рассказав, что все груднички первые недели жизни больше спят, чем бодрствуют. Любоваться сынишкой я могла бесконечно долго, но вспомнила, что так и не приняла душ.
Поцеловав сынулю в щечку, я пошла в ванную, позабыв халат в шкафу. Ну и черт с ним!
Глава 21
Лео
Звонок Аси застал меня на совещании. Я поднял трубку, и в установившейся тишине раздавшийся из трубки голос переводчицы не услышал разве что совсем глухой. Блять! Надо было проигнорировать. Отложив телефон, я поднял глаза и медленно осмотрел сидящих за столом.
М-да, судя по загоревшимся взглядам, через несколько минут после окончания совещания офис будет напоминать растревоженный улей, и мне даже трудно представить, что нафантазируют подчиненные. Впрочем, мне нет дела до сплетен. Уже зашуршали первые шепотки.
— Если бы я видел подобное рвение к работе, — мой ледяной голос прокатился по кабинету, — то японцы сами бегали бы за нами с предложением о сотрудничестве! Кто хочет обсудить мою личную жизнь — прошу выйти. — Казалось, все затаили дыхание, и я опустил взгляд на распечатанный секретарем лист. Проверил список. — Следующий выступает…
— Леонид Горыныч! — влетела в кабинет красная как помидор Дина. Осеклась и, зардевшись еще сильнее, теперь напоминая пожарный гидрант, пролепетала: — Григорь-ик-евич… Там, это…
— А мне по херу, что у него совещание! — услышал я разъяренный голос жены и, сжав челюсти до скрипа зубов, прикрыл веки. Все же скандала не избежать. Как и сплетен. — Немедленно пропустите меня!
В следующее мгновение в кабинет ворвалась она сама, и даже двое охранников не удержали хрупкую фурию.
— Лео, кто эта шалава? — не обращая внимания на заинтересовавшихся происходящим зрителей, кричала Валя. — Как ты посмел дать ей ребенка?! Трахнул бы разок… — Она застыла на месте, будто только что осознав, где и что говорит, и, всхлипнув, вдруг упала на колени. Прорыдала: — Но ребенок! Как ты мог?!
Я откинулся на спинку кресла и сурово посмотрел на подчиненных, которые, затаив дыхание, наблюдали за концертом.
— Совещание окончено. — Голос звенел металлом. — Прошу всех разойтись по рабочим местам.
Нехотя они поднимались с мест и, бросая жадные взгляды на меня и всхлипывающую Валю, неторопливо покидали кабинет, даже тогда заглядывая из коридора. Кажется, распределение премий все же следует пересмотреть.
Я кивнул охранникам, и парни мгновенно сообразили, что от них требуется. Один вытолкал заламывающую в отчаянии от своего прокола Дину, второй тщательно прикрыл дверь. Я перевел взгляд на Валю.
— Зрители ушли, концерт окончен. Поднимайся и сядь на стул.
Она оторвала ладони от лица и зло посмотрела на меня. Глаза Вали были сухими, но губы кривились от ярости.
— Ты тварь, Лео! Подлая гнида!
— Следи за словами, — устало попросил я. — Пожалеешь, когда успокоишься. Я не делал ничего предосудительного…
— Ты лишь завел любовницу! — взвизгнула она. — Притащил сучку в наш дом и дерешь ее, а не меня! Конечно, ничего плохого ты не делал, кобелина!
— Я не прикасался к этой женщине, — немного повысил я голос.
— А залетела она от духа святого?! — истерически расхохоталась Валя. Осеклась и прорычала: — Не делай из меня дуру, Лео! Я видела этого ребенка. Голубые глаза, светлые волосы, даже ебаная ямочка на подбородке… Ублюдок!
— Валя! — вскочил я так резко, что кресло отлетело к стене, раздался треск.
— Ага! — торжествующе встрепенулась Валя. — Задела, да? Твоего ребеночка обидела?
— Ты говоришь глупости, — направился я к ней.
Хотел объяснить, рассказать о контракте с японцами и о том, что доверять в переводе договора могу лишь Асе, как зазвонил телефон жены. Не ожидал, но она достала его из брендовой сумочки и, все так же стоя на коленях, манерно ответила:
— Да? — Послушала пару секунд, в течение которых я недоуменно рассматривал лицо жены, да рявкнула в трубку: — Да мне по хрену, что ты думаешь, я хочу именно муранское стекло. Нет, керамика не катит… Мне сейчас совершенно некогда спорить об этом, Боря!