— Я понял, что не хочу никуда уходить! — сказал он. — Вы с Витькой моя жизнь! Я без вас сдохну где-нибудь под забором. В квартире я прописан, значит, права на неё имею такие же, как и ты, являясь родителем Вити, на которого она переписана.
Я принялась хлопать глазами, ничего не понимая. Решил он, значит? Вот так просто взял и спросить не подумал. Впрочем, он всегда так поступал.
— Нет! Ты не будешь жить с нами, Стас! Посмеешь зайти в квартиру, мы с Витей уедем, — твёрдо ответила я, не пропуская его внутрь.
— А ты за сына не решай, Ляля! Он уже взрослый мальчик! Может сам выбирать, с кем ему жить. Ты уже ему сказала, что сестрёнку его продала?
От Стаса разило алкоголем. Его язык заплетался, и я поняла, что выпил он немало, чтобы набраться смелости и совершить такой поступок.
— Убирайся, — процедила я сквозь зубы, полыхая от ярости, что он посмел сказать такое…
— Это правда? — послышался голос Вити из-за спины. — Ты, правда, продала мою сестрёнку?
— Господи! Витя! Нет! Ты всё не так понял! — всхлипнула я и снова зло посмотрела на бывшего мужа. — Убирайся! Неужели тебе доставляет удовольствие причинять мне боль, и теперь вот ещё ребёнку? Уходи!
Я громко хлопнула дверью у него перед носом, не позволяя сделать шаг вперёд, и закрыла её на все засовы.
— Витюш, понимаешь, жизнь она сложная штука, — принялась оправдываться я, сделав шаг вперёд к сыну.
— Ты продала мою сестрёнку? — переспросил он, отступая от меня.
— Нет! Я никого не продавала! — ответила я дрожащим голосом.
Я не знала, можно ли рассказать ребёнку о том, что есть такое понятие, как суррогатное материнство, ведь он был ещё совсем маленьким… Ни к чему ему подобными мыслями голову забивать.
— Папа, сказал, что продала! — закричал Витя и убежал в свою комнату, а прислонилась к стене спиной, чувствуя, как содрогаются плечи от нахлынувшей боли и беззвучного рыдания, рвущегося с губ.
Скатившись на пол, я уткнулась головой в колени и заплакала.
Мне было страшно, что ребёнок возненавидит меня за этот поступок… Он ведь ничего не понимал ещё, но слова Стаса могли пробудить внутри ненависть ко мне…
Что же делать?
Господи!
Когда чёрная полоса в моей жизни перекрасится?
Глава 12. Сумасшествие
Звонок телефона заставил меня подняться на ноги и пойти в комнату. Я боялась даже заглядывать к сыну, чтобы не встретиться с его презрением. Больше всего на свете я не желала, чтобы меня ненавидел собственный ребёнок. Я так умело скрывала беременность все девять месяцев, а Стас взял и всё испортил одним плевком яда.
Я посмотрела на экран, нажала кнопку ответа и поднесла телефон к уху. Из-за стены доносились громкие стоны. Стас специально пытался показать мне, что я выгнала, так Алиска приголубит? Вот же идиот.
— Доброе утро! — ответила я и подошла к окну, в которое заметила Стаса, сидящего на скамейке…
Значит, у соседки другие гости. Наверное, пытается доказать какая она востребованная.
— Оля! Ты прости, что я тебе раньше не позвонил… Я собирался к тебе приехать… с Василисой… Но тут такой скандал произошёл. Не могли бы вы приехать с Витей к нам?
Сначала я обрадовалась. Я увижу свою маленькую девочку. Крошку, которую так мечтала прижать к себе… Вот только я тут же вспомнила взгляд Вити и его обиду. Он никуда не поедет со мной.
— Прости, но я не могу, — ответила я негромко.
Мне не хотелось нагружать Максима своими проблемами. Он только что сказал о каком-то скандале, значит, там не обошлось без участия Гали, а мои проблемы только сильнее растревожили бы его душу.
— Да. Я всё понимаю. Ты прости. Я тогда постараюсь приехать сам за молоком в течение часа. Или отправлю маму на такси.
— Ладно… — ответила я безэмоциональным голосом и уставилась на Стаса.
Он сидел на сырой скамье, обхватив голову руками. Интересно было, до него хоть на секундочку дошло осознание того, что он сотворил? И думает ли он, как я теперь должна объясняться с ребёнком?
Я отключила телефон и приблизилась к комнате сына. Он сидел на кровати, обхватив ноги руками, и плакал.
— Витя, мы должны поговорить… — произнесла я негромко.
— Уходи! Я не хочу разговаривать! Ты продала мою сестрёнку! Ты и меня продать можешь! — закричал он, и эти слова прошлись ножом по сердцу.
— Ничего такого не было, — постаралась солгать я. — Твой папа выпил… Алкоголь затуманивает рассудок… Он не понимал, что говорит, вообще.
— Уходи! Ты мне врёшь! — продолжил кричать Витя, а у меня сердце сжалось.
Опустив голову, я кивнула и сделала глубокий вдох. Надо было совладать с собой, постараться унять эту горечь. Всё проходит. И это тоже пройдёт. Сын обязательно успокоится. Всё будет хорошо. Вот только ни черта эти слова не помогали.
Я взяла молокоотсос с кухни и чистую бутылочку и направилась в ванную. Страшно было, что от таких переживаний молоко может попросту перегореть. С ночи лежал сцеженный пакет, но это капля в море, если ничего не будет… На удивление, всё пошло хорошо, и я немного расслабилась.
Мне следовало стать немного жёстче. Возможно, я должна была как-то иначе говорить с сыном, но я не могла врать. Не умела. И он наверняка чувствовал мою ложь.
Сцедив молоко, я перелила его в пакет и убрала в холодильник. Я села за кухонный стол, опёрлась в него руками и спрятала лицо в ладонях. Слёзы текли по щекам непроизвольно. Мне хотелось, чтобы всё это оказалось кошмарным сном, чтобы Витя не смотрел на меня так, словно я предала его.
Со стороны улицы послышался шум. Я выглянула в окно, и сердце тут же прихватило. Пьяный Стас напал на Максима… И в его руке был нож. Чувствуя, что нервный ком вот-вот разорвётся в груди, я подскочила на ноги и бросилась на улицу. Как есть. В халате и домашних тапочках.
— Стас, не смей! Успокойся! — закричала я.
— Успокоиться? Этот урод у меня жену отбивает, а я должен успокоиться? Порешу его, и дело с концом! — повернулся бывший муж в мою сторону, и этого хватило Максиму, чтобы нанести ему удар, сбивающий с ног.
— Проспись, а потом мы с тобой нормально поговорим! — фыркнул Максим, обходя лежащего Стаса, и направился ко мне.
Ноги подкашивались. Все внутренности тряслись. Мне было чертовски не по себе. Стыдно стало перед Максимом, ведь он мне даже повода не давал, если только не учитывать тот неслучившийся поцелуй… И Стас… Ему бы мозги вправить, да разве поможет тут что-то. Зря он начал глушить горе алкоголем… Ой зря…
Мы вошли в дом, и я обратила внимание на капли крови на полу.
— Он тебя ранил? — спросила я сдавленным голосом, боясь даже смотреть где, но взгляд заскользил по хорошо слаженному мужскому телу.
— Пустяки! Руку немного оцарапал, — Максим показал мне ладонь.
Порез был совсем не пустяковый. Следовало срочно обработать его и перемотать бинтом.
— Проходи на кухню. Я сейчас! — прошептала я, путаясь в мыслях. Надо было просто взять себя в руки и вспомнить, где у нас аптечка, но все мысли, как назло, куда-то растерялись.
— Спасибо, — ответил Максим.
Я кивнула и поспешила к шкафу, что стоял у комнаты сына. Взяв перекись и бинт, я покосилась в сторону кровати и обратила внимания, что Вити там нет.
Ещё немного, и я потеряла бы сознание. Ноги сами повели в мою спальню. В окно я заметила, как Стас вместе с сыном садятся в такси.
— Максим! Мы должны остановить это такси! — закричала я и бросилась на кухню.
— Что случилось? — спросил он, испуганно распахнув глаза.
— Стас Витьку украл… Он, наверное, следом за мной из дома выскочил… Он думает, что я продала свою дочь…
Больше я ничего не говорила.
Мы с Максимом выскочили из квартиры. Не помня, закрыла ли я дверь на ключ, не думая, как выгляжу, я пыталась проследить за такси, пока Максим заводил машину.
Сердце рвалось на части от страха.
Что пьяный Стас может сделать с ребёнком?
У него ведь нож!
Не решит ли он шантажировать меня, используя Витю?
Как покалечит психику сына ещё?
У меня в голове не укладывалось, что Стас может поступить вот так с собственным ребёнком… С женщиной, которую, как он говорит, любит. За время ведения бизнеса я пообщался с разными людьми, но таких уников, как Стас и Галя следовало выделить, вынести в чёрную книгу под названием «люди с животным поведением»… Ведь их поступки нельзя было назвать человеческими.
Я даже забыл о ноющей пульсирующей боли в районе ладони, когда вывернул машину и втопил педаль газа в пол. Повезло, что какое-то время в юношеские годы увлекался гонками и даже принимал участие в одной из них. Догнать таксиста не составило труда. Я сигналил ему и маяковал, чтобы остановился. Мог бы поехать наперерез, но в машине находился ребёнок, поэтому подвергать его здоровье опасности я не собирался. Повезло попасть на красный светофор. Выскочив из машины следом за Олей, я бросился к такси.
Перепуганный мальчик уже повис на шею матери и плакал. Таксист не понимал, что происходит… Недовольные водители сигналили из-за того, что мы перегородили дорогу.
— Ты какого хрена хочешь добиться? — заорал на меня Стас. — Жены лишил, сына забрать хочешь?
Он вышел из машины, едва удерживаясь на ногах. Нож, видимо, где-то потерял, потому что пошарил в карманах и недовольно вытащил пустые руки.
— Оля, идите с Витей в машину… — покосился я в сторону обнимавшихся матери и сына. — Витя, не смотри сюда, ладно? — он кивнул. — Папа выпил алкоголь… А когда люди его пьют, они не всегда умеют контролировать себя, поэтому приходится объяснять им, как правильно поступать.
Ольга и Витя пошли к моей машине. Мальчик всё ещё всхлипывал. Я покосился на рану, что начала пульсировать сильнее, теперь разливаясь сопутствующей болью и пощипыванием.
— Чего я хочу добиться? Хочу, чтобы такая гниль, как ты, перестала портить психику ребёнку и женщине, которая твои долги закрыла. Оставь её в покое! Понял?
Стас ухмыльнулся. Он плюнул себе под ноги, а потом посмотрел на меня, прямо в глаза: