— Какой странный молодой человек, — протянула Урсула, следя за его мелькающей вдалеке спиной.
— Он очень… впечатлительный и склонный к фантазиям, — бормочу в ответ я, чувствуя, как все тело дрожит от напряжения.
— Опасная фантазия, — косится на меня леди Сеттей. Ее взгляд лисы в курятнике с любопытством ощупывает мое раскрасневшееся лицо, — Очень опасная.
— Он всего лишь юный романтик, вообразивший себе не весть что. И без оснований, — я смотрю в глаза графини холодно и твердо, молясь о том, чтобы она выкинула этот спорный эпизод из своей головы. Но, похоже, напрасно. Ее черные глаза так и светятся азартом.
— Мда…возможно, — тянет Мадлен, загадочно улыбаясь.
Между нами повисает тягостное молчание. Для меня точно тягостное. Весь вечер превращается в фарс.
— Что-то у меня голова разболелась, — поворачиваюсь я к миссис Дурслей, потирая виски, — Леди Сеттей, вы извините нас? Я, думаю, мы поедем.
— Конечно, — улыбается Мадлен, — Рада была вас увидеть, мисс Пеневайз.
— Я тоже, леди Сеттей.
И я, выдохнув с облегчением, покидаю бал. Если бы я знала, что стоит мне выйти из зала, как заинтригованная графиня бросится на поиски мистера Майлза, чтобы продолжить знакомство, я бы конечно никуда не уехала.
Утро как-то сразу не задалось. Во-первых, Лиза вошла в спальню будить меня с пустыми руками. Не то чтобы я требовала теперь букеты каждый день, но… Но, да, приятней было бы получить. К хорошему действительно быстро привыкаешь. Во- вторых, когда горничная раздвинула шторы, то солнце привычно не ослепило меня. На улице была беспросветная хмарь. Того и гляди ливень сорвется. А ведь сегодня ехать загород на охоту. А вдруг они все отменят? Даже сама не осознавала, как ждала этой поездки, пока она не оказалась под угрозой. Впрочем, как они могут отменить? Телефонов у них нет. Записки разослать не успеют…Так что в любом случае пора вставать и собираться. Что я и сделала, поглядывая на два огромных букета на каминной полке и на сиротливую пустоту рядом с ними, предназначенную для третьего.
Фамильное поместье графа Адама Рочервуда, импозантного сухопарого мужчины пятидесяти семи лет, обладающего красивым, но совершенно каменный лицом, а еще удивительно низким басом, находилось всего в трех часах езды от Лондона. Пока нам везло, и дождик хоть то и дело накрапывал, но на ливень упорно не срывался, а кое-где в просветах даже мелькало робкое солнце. В воздухе разливался пряный аромат гниющей опадающей листвы и той неповторимой душной влажности, какая бывает перед осенним дождем. Сердце мое стучало вровень с мерным цокотом копыт лошадей, наполняя душу волнующим предчувствием чего-то особенного. Внутри все жгло от нетерпения скорее приехать, и в то же время ладони потели от того, как не хочется приезжать. Я понимала, что наступает решающий момент и дальше не давать ответа виконту я просто не могу. Да и, положа руку на сердце, не хочу. Не хочу пытаться искусственно держать его на расстоянии, сама точно не понимая, чего этим добиваюсь. Я хотела настоящего брака- он, не раздумывая, предлагает его. Хотела заверений в серьезности его отношения ко мне- я их получила. Хотела ухаживаний…Ну, тут конечно под вопросом, но с другой стороны требовать от очевидно неромантичного человека каких-то слезливых порывов и высокопарных фраз как минимум глупо. Да и так ли хочу я их слушать? Если бы мне нужны были стихи под луной, я бы наверно остановила свой выбор на Майлзе. Дарси же под покровом темноты мог предложить мне совсем другие, может быть не столь романтичные, зато гораздо более волнительные развлечения. От одной этой мысли сердце забилось еще чаще, и я почувствовала, как неминуемо краснею.
Единственное, что меня пугало, так это фатальность своего выбора. Здесь нет разводов, нельзя просто пожить для себя пару лет, а потом решить, что вы не подходите друг другу и спокойно разойтись. Мысль о возвращении домой, в свое время уже казалась чем — то нереальным. Прошлое виделось сном, и я смирилась с тем, что похоже останусь здесь навсегда. И не хотелось это "навсегда" навсегда испортить.
Мне было страшно. Страшно от того, что пройдет пять- десять лет, и я пойму, что живу не с тем человеком, только выхода нет. Как бы было проще встретиться в двадцать первом веке. Мы бы наверно уже спокойно съехались и планировали отпуск, не забивая себе голову далеким будущим. Год бы просто притирались. Если бы все и дальше было хорошо, заговорили бы о помолвке и планах купить дом где-нибудь в пригороде. Может быть собаку завели. И все это зная, что все же нет ничего необратимого, мы можем уйти, можем построим жизнь заново, пусть и не хотим. И не будем, но можем! А тут…
Я прижалась к окну, увидев за поворотом величественный особняк на пригорке. Вокруг искусственные пруды с утками. Вязы обступают подъездную аллею.
Мы приехали. Уши заложило от волнения. Было ощущение, что сейчас я начну сдавать самый главный экзамен в своей жизни.
У парадной лестницы нас встретил дворецкий. Представился Филипсом и галантно помог выйти.
— Мисс Пеневайз, миссис Дурслей. Вы наверно утомились с дороги. Я покажу вам ваши комнаты, где вы сможете привести себя в порядок и немного передохнуть перед пикником. Он будет через два часа в парке.
— А если дождь? — интересуется Урсула, с любопытством озираясь.
— Тогда на террасе, — тут же отвечает дворецкий, — Или натянем тенты. Как граф решит. — Ясно. И много гостей?
— Сейчас прибыло тридцать шесть. Ждем еще двенадцать. Вы готовы пройти за мной?
— Да, конечно, — киваю я, и мы с Урсулой следуем за дворецким.
Особняк просто огромен. Это целый дворец: роскошный и немного мрачный. Идя по второму этажу, мы делаем столько поворотов, что меня начинает мутить. И одновременно закрадывается страх, что самостоятельно я отсюда никогда не выберусь. Где-то на середине пути Филипс останавливается и предлагает миссис Дурслей ознакомиться с ее комнатой. Это оказывается небольшая, но очень уютная спаленка с видом на подъездную аллею. Мы оставляем Урсулу там и бредем по коридору дальше. Бесконечно. Пока не сворачиваем в пристройку, проходим небольшой зимний сад и оказываемся в тупике с единственной дверью.
— Ваша спальня, мисс Пеневайз, — торжественно произносит дворецкий и пропускает меня внутрь.
Я робко оглядываюсь. Вот это роскошь. Комната имеет полукруглую форму, очень светлая благодаря высоченному потолку и четырем стрельчатым окнам в пол. Помпезная кровать с балдахином и горой подушек. Картины последователей Рубенса, судя по пухлым амурам и не менее пухлым дамам. Витиеватая мебель из красного дерева, обитая пурпурным бархатом.
— Здесь восхитительно, — проговорила я, улыбаясь.
— И очень тихо. Это самая дальняя комната, вас никто не побеспокоит, мисс Пеневайз, — подхватил дворецкий, — Мистер Дарси сказал, что у вас проблемы со сном, и вам требуется особое уединение.
Я моментально краснею и отворачиваюсь от Филипса, смотря в окно. Проблемы со сном. Особое уединение…Дарси в своем репертуаре. По крайней мере я теперь знаю, что он уже здесь.
61
Ближе к вечеру погода на удивление прояснилась, и решено было все же устроить пикник. Я с сомнением шла с другими дамами вглубь парка, больше напоминающего идеально прибранный лес, думая, что все-таки для сидения на пледах уж слишком прохладно. Мужчины все это время были на охоте на лис кажется, и мы должны были встретиться с
ними в назначенном месте.
Когда мы вышли на аккуратную поляну, оказалось, что мои опасения по поводу пледов совершенно напрасны. Сюда уже успели принести дубовые лишь слегка обтесанные столы и множество таких же грубо сколоченных стульев. Все для антуража полного слияния с природой. Вот только кружевной фарфор и столовое серебро слегка портили это впечатление. Мужчины, румяные от длительного нахождения на свежем воздухе, веселые и шумные, уже расселись по своим местам. Среди них было несколько женщин, тоже пожелавших участвовать в охоте. С сожалением отметила, что к ним относилась и незабвенная леди Сеттей, едва заметно кивнувшая мне в знак приветствия. Я не осталась в долгу и ответила таким же ленивым жестом. Обвела глазами остальных. Вустера видно не было, а Дарси…
Он уже вставал со своего места и направлялся ко мне. Выделял при всех. Я не была сильна в оттенках того, что можно, а что нет, и что определенные действия значат. Лишь почувствовала, что практически все взгляды устремлены на меня. Ведь больше ни к кому не подходили. Заинтригованные, завистливые, любопытные…Разные. Но все одинаково заставляющие меня смутиться. А вот Дарси похоже никакого давления не ощущал. Его обычная улыбка одним уголком губ, легкий поцелуй руки сквозь кружево перчатки и " Я так рад вас видеть, мисс Пеневайз" грудным бархатным голосом.
— Я тоже, мистер Дарси, — пробормотала в ответ и пошла, ведомая им, к столу. Дарси без лишних прелюдий усадил меня на свободный стул рядом с собой и представил сидящего по другую руку джентльмена.
— Мисс Пеневайз, мой добрый друг граф Адам Рочервуд, хозяин этого поместья. Адам, рад вам представить мисс Анну Пеневайз.
Совершенно безэмоциональное лицо графа повернулось ко мне.
— Рад знакомству, мисс Пеневайз. Много наслышан.
— Надеюсь, только хорошее, — я слабо улыбнулась, беря столовые приборы. — Исключительно, — подтвердил Рочервуд монотонным голосом.
Вокруг поднялась суматоха, пока рассаживались другие гости. Потом зазвенели приборы. Засуетились слуги, подавая закуски. Дарси вел беседу с графом о каком-то законе по продаже хлопка, я даже не пыталась вникать. Лишь с интересом отмечала, что виконт невольно подстраивается под ленивую манеру собеседника вести беседу, и произносит слова так же размеренно, чуть растягивая на конце.
В какой-то момент Дарси незаметно положил руку мне чуть выше колена и сжал ногу сквозь ткань. Я замерла, покосившись на него. Но виконт ничем не выдавал то, что делает под столом, продолжая вещать графу о задержках поставок из Америки. Даже голос не дрогнул. Я медленно отвернулась от Дарси, закусив губу. Жар от его ладони ядовитой змеей расползался по телу, в ушах зашумело от прилива крови. Невидящим взором обвела гостей напротив и неожиданно наткнулась на пристально смотрящие на меня глаза леди Сеттей. Я вопросительно вскинула бровь, не понимая, чем обязана такому откровенному разглядыванию. Но графиня лишь улыбнулась одними губами и заговорила со мной через стол.